Сообщений в теме: 138

[kirej]

Связался с хозяином польского мазагина - он сказал, что может выслать их куда понадобится.

Вот еще один вариант заказа кокарды.
http://cgi.ebay.com/...=item3360acff96

[Kosciuszkowiec]

А я связался с Игорь2009 на тему пошива мундира для "костюшковцев".
Вот его ответ (хотя это и ЛС, но эта информация, я думаю, носит общественный характер):

1 китель - 4500р
2 шаровары - 1600р
3 конфедератка - 1300р
Вопрс в другом - пуговки где брать
Материал - диагональ - плотность 300
Еще Советская
По мойму о качестве нашей продукции и так все ясно
С ув.
Игорь

То есть есть проблема с пуговицами. А так, начинаю копить деньги.

Вот еще один вариант заказа кокарды.
http://cgi.ebay.com/...=item3360acff96

Как это говориться, не аутентичная Орелик должен иметь "усы", как советская звездочка. А на этом закрутка. Буду заказывать в польском, ближе чем Штаты

[kirej]

Могу предложить более бюджетный вариант: мундир - 70 у.е, рогатывка без орлицы 15 у.е. Но пошит будет без выкроек, по фото, и из х/б с добавками синтетики, немного отличающейся от оригинальной. Рогатывку попробуем пошить по более поздней, правда пока ищем сукно (коричневое или зеленое. Галифе у нас в такую же цену. Правда худеньким и небольшого роста можно найти послевоенные за 15 у.е. идущие на реконстркуцию. Недавно были замечены прямые штаны на фотографиях, возможо, немецкие или довоенные польские. Также насили штаны от "Амёбы". Но это врядли будет дешевле.

Пошив шинели обойдется в 150 у.е.

По кокарде: если верить статье, в рокатывке оставалась непрошитой часть шва под кокарду и усы делались по советскому образцу (ориентированы вертикально и расположены вплотную друг к другу). Т.е. под орёл из польского магазина придется пробивать дырки в рогатывке.

Сейчас веду переговоры по изготовлению копии с моей оригинальной кокарды. Мозмоно также изкотовим пуговицы. Большие и маленькие можно скопировать с шинели. Средние придется поискать. На первое время можно поставить до/послевоенные или немецкие.

[kirej]

Втечении 2-недель должны пошить рогатывку из зеленого офицерского гимнастёрочного сукна. Пряжечку на нее придется искать/делать самим. Пробуем организовать приезд орлов в Беларусь в достаточном количестве. Выкройки будут сделаны с более поздней с учетом изменений. Цена - 15 у.е.

Изготовление пуговиц обойдётся в 2, 3, 4 у.е. (малая, средняя, большая).

[Kosciuszkowiec]

Это шикарно, камрад. Думаю, что Вы первый соберете "костюшковца". У меня только заказ планируется не раньше января, бо финансовые трудности и все такое. Но я тоже буду.
Хочу поехать на годовщину битвы под Ленино, может быть удасться встретиться с настоящими ветеранами 1DP, кто знает. Камрад kirej, может составите компанию? Ну и все желающие и увлеченные LWP тоже могут это сделать. Вот и повидаемся. Из России недалеко, из Украины и Белоруссии тоже.

А может еще подскажете где посмотреть строевые команды? Они же одинаковые почти должны быть?

О переводе книги я тоже не забыл, но все упирается во время. К годовщине битвы под Ленино попробуем сделать перевод главы из книги посвященной ей. Но попробуем составить польско-русский словарик строевых команд. В польском языке ударение падает всегда на второй от конца слог.

1. Baczno??! (Бачность!) - Смирно!
2. Spocznij! (Спочний!) - Вольно!
3. Zbi?rka! (Збюрка!) - Становись!
3.1. W dwu szeregu zbi?rka!(w szeregu, w trzy szeregu) - В две шеренги становись! (в шеренгу, в три шеренги)
4. W lewo - Zwrot, W prawo - Zwrot, W ty? - Zwrot!(В лево, в право, в тыл - зврот)- Нале-во, Напра-во, Кру-гом! (на месте)
5. Na prawo (lewo) patrz!/ R?wnaj w prawo (lewo)! (На право (лево) патш / Рувнай в право (лево)) - Равнение направо (налево)!
6. Krokiem / biegiem - marsz! (Крокем / бегем - марш!) - Шагом / Бегом - марш!
7. Wr??! (Вруць!) - Отставить!
8. Uwaga! (Увага!) - Внимание!
9. Rozej?? si?! (Розейсть се) - Разойтись!
10. Na rami? bro?! (На рамен бронь) - Оружие на пле-чо!
11. Prezentuj bro?! (Презентуй бронь) - Оружие на караул!
12. Do nogi bro?! (До ноги бронь) - Оружие к ноге!
13. Na pas bro?! (На пас бронь) - Оружие на ремень!
14. Kolejno odlicz! (Колейно одлич) - Рассчитайся!
15. Wyst?p! (Выстенп!) - Выйти из строя!
16. Wst?p! (Встенп!) - Встать в строй!

Продолжайте и исправляйте меня, пожалуйста. При удовлетворительном качестве словарика поместим под спойлер в шапку.

[kirej]

По поездке нужно подумать. Самое главное препятсвтие - это то, что у меня зарплата в этот день после обеда, а денег у мяне нет уже сейчас, а еще хочу съездить на страйкбол по 44 году вкачестве ЛВП в эту суботу. А через какие беларусские города собираетесь добираться в Ленино?
Вот немного информации о прошлогодней годовщине.
http://dom-polski.org/pro-memoria
http://dom-polski.or...i-mirovoj-vojny
Попробую завтра связаться с организаторами.

[Kosciuszkowiec]

А через какие беларусские города собираетесь добираться в Ленино?
Вот немного информации о прошлогодней годовщине.
http://dom-polski.org/pro-memoria
http://dom-polski.or...i-mirovoj-vojny
Попробую завтра связаться с организаторами.

Поеду на машине на пару дней из России по трассе M1, никаких вроде белорусских городов, кроме Орши сбоку не будет, а потом сразу на Могилев. Ленино совсем рядом с границей РФ. Ночевка или в Горках или в Могилеве. А к годовщине начинаю готовить главу из книги про битву под Ленино. Постараюсь успеть, там довольно подробно изложены все события, можно будет даже погулять на местности.

[kirej]

Я сам из Витебска, мне до Орши час езды. Возможно и получится.

[Kosciuszkowiec]

Предлагаю Вашему вниманию перевод очередной главы из книги "Chwa?a i zdrada. Wojsko Polskie na Wschodzie 1943-45"приуроченный к годовщине первого сражения 1 ПД им. Тадеуша Костюшко под Ленино, что в настоящее время находится на территории Республики Беларусь в Могилевском районе. Попрошу специалистов заметивших ошибки в переводе - сообщать мне. После завершения перевода текст будет перенесен в шапку темы под спойлер.

Битва под Ленино.

(Глава из книги "Chwa?a i zdrada. Wojsko Polskie na Wschodzie 1943-45")

Командующий Западным Фронтом Василий Соколовский (на фото в маршальском мундире)
и командующий 33 Армии генерал Василий Гордов.

Осенью 1943 года стратегическим направлением Красной Армии был Днепр. До конца сентября войска трех советских фронтов - Центрального, Воронежского и Степного подошли к Днепру на примерно 750-километровом отрезке от Лоева до Запорожья, форсировали реку и создали 23 плацдарма на ее западном берегу. Также в зоне Западного Фронта территория верхнего течения реки, включая Смоленск, уже была освобождена. Только на отрезке Лады - Лоев в немецких руках оставался хороший предмостный укрепленный район, включавший в себя большой коммуникационный узел Орша. 30 сентября командующий Западным Фронтом Генерал Соколовский представил Ставке Красной Армии план грядущего наступления в направлении Днепра - план операции известной как "оршанская". Ударную группировку фронта в этой операции должны были составлять три армии - 10 гвардейская, 21 и 33, в состав которой вошла 1 Пехотная дивизия им. Тадеуша Костюшки. Однако после начала наступления в направлении Орши оказалось, что противник сильно укрепил предмостные линии обороны, построив линию "Пантера-Вотан" и наступление Западного фронта было приостановлено. В сложившейся ситуации, Ставка приказала изменить направление главного удара севернее Днепра (река через Смоленск к Орше течет в западном направлении, а в районе Орши меняет направление на южное). Таким образом ударная группировка включала в себя три армии - 31, 68 и 10 гвардейскую. В случае успеха наступления отпадала необходимость форсирования Днепра и появлялась возможность для атаки Орши с северо-востока. Армии (21 и 33), находившиеся к югу от ударной группировки, перегруппировывались для оказания помощи. С юга оршанскую операцию подстраховывали также 49 и 10 (общевойсковая)армии развивая наступление в направлении Могилева.
Перед Западным Фронтом держали оборону на оршанское направлении войска 4 Армии генерала Готхарда Хайнрици, входившие в состав Группы Армий "Центр". По мнению командующего группой генерал-фельдмаршала Гюнтера Клюге, удержание предмостных укреплений на оршанском направлении имело решающее значение для крепости немецкой обороны, в результате чего делалось все возможное, чтобы на этом участке не допустить прорыва войск противника.
Наступление 33 Армии, а также боевое крещение для польской дивизии, предполагалось на тяжелой, болотистой местности, особенно невыгодной для действия танков. Это была низинная местность, на высотах от 190 до 220 м. над уровнем моря. В западном направлении в глубине 20 км. в направлении наступления путь перерезали две реки - Мерея и Пневка. Далее в направлении Днепра местность еще более понижалась. Перерезали ее еще три реки, которые своими топкими долинами в осенних условиях создавали непроходимую местность не только для танков.
В полосе действия 1 Дивизии польские позиции находились на территории расположенной на высоте около 200-210 м. относительно уровня моря. Территориальное расположение, особенно высота 223,7 около Сосыева, а также высоты 229,5 и 206,7 около Моисеева, позволяли контролировать всю долину Мереи и западных склонов высот на противоположной стороне реки, где находились первые окопы противника. От польских позиций реку отделяли 500-600 метров, однако основное препятствие представляла ее долина, шириной 150-200 метров, которая дождливой осенью превращалась в тяжелый участок для танкового наступления. Западный край долины был довольно крутым. По высотам 215,5, а также 217,6 вблизи Ленино, протянулись окопы врага. Еще дальше на запад местность плавно понижалась. В полосе немецкой обороны находились районы Трегубова (вне полосы наступления польской дивизии), Ползухи и Пунище, которые в случае необходимости превращались в узлы обороны. В целом, местность более располагала к обороне, плюс противник имел хороший обзор польских позиций.
Протянувшаяся на 5-7 километровом отрезке линия "Пантера" состояла из 39 танкового корпуса 4 Армии под командованием генерала Роберта Мартинка. Корпус состоял из трех пехотных дивизий, одной штурмовой и одной дивизии панцергренадеров, имел в распоряжении 60 танков и 20 штурмовых орудий. В целом немецкая группировка насчитывала около 20 тысяч солдат, вооруженных 600 пушками и гаубицами и имевшая в своем составе 80 единиц бронетехники. На примерно 5 километровом участке от Сукина до хутора Романово держала оборону целая 337 пехотная дивизия под командованием генерала Отто Шюнеманна, плюс части 252 Дивизии. Дивизия Шюнеманна сгруппирована была в два соединения - 688 и 313 полки пехоты составляли первую линию обороны, a 113. Дивизионная Боевая Группа (в составе примерно двух батальонов) вторую.
Наступающая на вспомогательном направлении оршанской операции 33 Армия должна была проломить оборону 39 Танкового Корпуса на пятикилометровом отрезке. Основная группировка Армии (42, 1 и 290 пехотные дивизии) была усилена девятью артиллерийскими полками. Возможный успех пехоты должны были развить 5 Механизированный Корпус, 256 Танковая Бригада и также три танковых полка. В захвате позиций на Днепре вышеупомянутым соединениям должен был помогать третий эшелон - 6 Кавалерийский Корпус, а четвертый эшелон - четыре пехотные дивизии из состава 33 Армии - должен был быть использован для форсирования Днепра и занятию плацдармов на западном берегу реки. Оставшиеся силы Армии - 64 Корпус - составлял резерв. Действия пехоты и мобильных войск должна была поддерживать нруппа армейской артиллерии.
Согласно приказу командующего 33 Армии генерала Василия Гордова, 1 Пехотная Дивизия генерала Зигмунта Берлинга, действуя в центре ударной армейской группировки, совместно с поддерживающими ее полками легкой артиллерии 144 и 164 Пехотных Дивизий, 538 минометным полком, 67 гаубичной бригадой и 298 саперным батальоном, должна была проломить немецкую оборону на двухкилометровом участке по линии Ползухи - высота 215,5, овладеть рубежом Пневки на отрезке Большой Дятел и Средний Дятел, а затем наступать в направлении Лосева и Чурилова. Правый сосед - 42 пехотная дивизия генерала Николая Мултана и левый - 290 дивизия ген. Ивана Гаспаряна, должны были развивать наступление параллельно с польской дивизией. Группировка должна была подготовиться к атаке к 11 октября в 20.00. Началу наступления должна была предшествовать 100-минутная артподготовка.

Дивизия готовиться к бою.

Польская дивизия была укомплектована по полному штатному составу, усиливал ее 1 полк средних танков, 1 рота бронебойных ружей, 1 рота автоматчиков, 1 женский батальон, а также штрафная рота. Всего в ее рядах насчитывалось около 12400 солдат, 41 танк, 3 бронемашины, 391 штука орудий, минометов и гранатометов. Войска имели на вооружении 35 бронебойных ружей, 673 пулемета, 1724 автомата и 7536 обычных винтовок. Кроме того дивизия имела 1756 коней и 248 автомобилей. Зато соседние дивизии вместе едва насчитывали 8991 солдата (42 дивизия - 4646, а 290 - 4345).
Наступлению должна была предшествовать 9 октября рекогносцировка. Солдаты пошли в 16.00, однако были остановлены, после того как противник засек движение в советских окопах и открыл артиллерийский огонь. То, чтоне была разведана долина Мереи впоследствии повлияло на ход наступления. На следующий день Берлинг представил командующему Армией на утверждение приказ о наступлении, а потом довел его до подчиненных ему войск. В письменной форме он поступил к командующим полками, отдельными подразделениями и подразделениями поддержки утром 11 октября. Совокупность действий всех звеньев дивизии кроме того была оформлена в виде плановой боевой таблицы (не уверен в точности перевода этого термина - прим. переводчика), плана инженерного обеспечения наступления и списка сигналов взаимодействия.
Дивизия должна была наступать двумя эшелонами - сначала 2 и 1 полки, а потом 3 полк. Полки также были глубоко эшелонированы батальонами, которые должны были атаковать с дистанцией примерно 500 метров. К примеру, когда первый батальон доберется до Мереи, второй должен был перейти в наступление, а его место занимал очередной. Главным сосредоточением мощи наступления был правый фланг. Там за 2 полком должен был наступать 3 полк. Глубина наступления полков первого эшелона составляла 1,5 км., а основной задачей дивизии являлось продвижение на 7 км. в глубину обороны противника. Следующим заданием был 17 километровый рубеж. Концепция наступления пехоты опиралась на пролом обороны противника головными батальонами каждого полка, с последующим взаимодействием с соседними подразделениями в захвате определенных рубежей.
Целями атаки 2 полка были деревни Ползухи, Пунище (которую первым атаковал 1 батальон капитана Болеслава Славинкого), 1 полка высота 215,5, а также, что выяснилось уже в ходе наступления, лежащая за сектором дивизии деревня Тригубово (в этом полку первым пошел в атаку 1 батальон майора Бронислава Лаховича). Командиры полков (п/полковник Червинский и полковник Деркс) в резерве оставили по одной роте автоматчиков, усиленной во 2 полку тремя взводами 45 мм. пушек и ротой противотанковых ружей, а в 1 полку взводом саперов и 45 мм. пушкой.
Так глубоко эшелонированная группировка позволяла с одной стороны постоянно вводить в бой свежие соединения, но с другой стороны имела ряд недостатков. Прежде всего ослаблялись силы выделенные на пролом первой линии обороны противника. А также управление на небольшом пространстве такой большой массой пехоты, грозило смешиванием соединений и потерей способности управления ходом сражения. Не сильно также можно было рассчитывать на соседей, поскольку например советский 885 полк 290 пехотной дивизии, едва насчитывал 112 готовых к бою штыков, а должен был взять д.Тригубово, без контроля которой трудно было рассчитывать на успех.
Танковый полк, вопреки тактическим принципам, должен был поротно поддерживать атаку пехотных полков. Количество подчиненной артиллерии и вспомогательной - насчитывало 474 ствола (без 50 мм гранатометов) - при двухкилометровом секторе наступления, удовлетворяло советские нормы пролома обороны дивизией пехоты на главном направлении наступления. Артиллерия на уровне дивизии была разделена на две группы: собственно дивизионная артиллерийская группа (ДАГ) и минометная группа. ДАГ включала в себя 76 бригаду гаубичной артиллерии, которая сыграла важную роль в ходе битвы. Минометная группа, состоящая из минометов 1, 144 и 164 пехотных дивизий, должна была обеспечить огневой вал. В пехотных полках были организованы полковые артиллерийские группы (ПАГ). Заданием артиллерии было выполнение 100-минутной артподготовки, которая упреждала атаку пехоты огневым валом, а затем поддержка ее действий. В первых двух фазах артиллерия управлялась централизованно, а после начала боев в глубине обороны противника, артиллерийские группы должны были открывать огонь согласно текущего момента, в соответствии с приказами командиров полков или командующего дивизией.
Главное и интендантское управление командования размещались в Николаевке, однако в балке, отдаленной на 3 км. от переднего края был оборудован выносной командный пункт. Наблюдательный пункт командующего дивизии был размещен на западном склоне взгорья, между деревнями Сысоево и Моисеево, в километре от переднего края. Командные пункты полков первого эшелона находились поблизости третьих эшелонов собственных полков, а наблюдательные пункты командиров этих полков находились на линии батальонов первого эшелона. Главным средством связи был телефон. Дабы увеличить надежность центра генерал Берлинг направил в полки первого эшелона своих заместителей, во 2 полк п/полковника Сокорского, а в 1 полк полковника Киневича. Заместитель по строевой части полковник Станислав Галицкий остался в Николаевке. Радиостанции, как средство связи, имелись у артиллерии. Важную роль в поддержании связи между подразделениями играли связные и принятая система сигналов управления и взаимодействия. Сигналы, однако, не всегда исполнялись. Например, подразделения 1 полка атакующего Тригубово, должны были по занятию деревни выстрелить зеленую ракету, что явилось бы сигналом для артиллерии на перенесение огня дальше в глубь обороны противника. Последствия этого были таковы, что собственная артиллерия задачу выполнила, но почти сразу же деревня была обстреляна немецкой артиллерией.
Командование, штабы, а прежде всего интендантские службы имели немного времени на подготовку к наступлению, на практике всего три дня, хотя дивизия была после длительной перегруппировки. Необходимобыло прежде всего пополнить запасы продовольствия и амуниции, а также создать функционирующую систему обеспечения и эвакуации. В селе Слободка был развернут дивизионный медицинский пункт, а также госпиталь 33 Армии.
Польская дивизия ожидала сражение, которое должно было стать ее боевым крещением.

[Kosciuszkowiec]

Костюшковцы, в принципе, прошли курс боевой подготовки достаточный для советского пехотинца. Качество дивизии улучшали опытные, фронтовые солдаты с 1939 года, поляки, служившие в Красной Армии и советские солдаты. Можно сказать, что подготовлены были в должной степени, хотя и не хватало им той окончательной шлифовки, которую получить можно лишь на фронте. Около 80 процентов солдат 1 дивизии не имело еще боевого опыта.
Моральное состояние войска, котрое готовилось к первому в своей жизни сражению, очень верно охарактеризовал известный американский писатель Джон Стейнбек:
Это еще сырое войско. Обучены хорошо, одеты и вооружены, не хватает им только одного, чтобы стать настоящими солдатами - вражеского огня. Не станут солдатами, пока не испытают его на себе. Никто, а уж они сами наверняка, не знают, что будет сними, когда наступит этот ужас. Ни один из них не знает, сумеет ли выдержать, не убежит ли, останется ли, потеряет ли контроль над своими нервами и сломается или будет отважным солдатом. Вот в этом-то и заключается разница между сырыми войсками и фронтовыми солдатами.
Для большинства солдат 1 дивизии боевое крещение под Ленино прошло успешно. Хотя бывало по разному. Часть из них действовала как в трансе - пот заливал им глаза, не видели где немцы и спросить не получалось, бо не могли вымолвить ни слова. Не контролировали свои нервы. Это касалось солдат разных званий и даже офицеров. Командир 1 пехотного полка п/п-к Франциск Деркс, думая, что его полк разбит, не в состоянии был держать себя в руках и поддался панике, не мог принимать решения и к утру 13 октября стал седым. Хроникер дивизии поручик Лукьян Шенвальд записал следующее высказывание ген. Берлинга:
Около 19:00 началась паника (во 2 полке - Ред.). Привезли тогда даже донесение, что под Ленино случилась катастрофа м немцы прорвались под Моисеево. Я сказал тогда: - Расстрелять одного сукина сына из этих паникеров и немцы пропадут - так и произошло.
Немало солдат рассеялось по полю боя (по оценкам Берлинга таких "бродяг" было примерно 1500). 16 октября на инструктаже в штабе дивизии так об этом сказал:
В будущем такое необходимо предотвращать. Я уверен, что через пару недель наших людей можно будет найти в Москве и Сельцах (по последним данным в битве под Ленино 652 солдата были признаны пропавшими без вести - прим. автора)(...)и чтобы такого больше не повторилось, иначе ваши полки и моя дивизия в целом расползется как старые кальсоны. Ситуация невеселая, неслыханно компроментирующая, потому что вся эта шушера разбежалась как вши. А те подразделения, обязанностью которых является поимка беглецов, проспали.
Из других, не ежедневных случаев, можно привести ситуацию, когда захваченные немцы без малого не взяли в плен конвоировавших их поляков. Случались, к сожалению, одиночные случаи предательства. Но были и примеры доблести, когда ситуация требовала колоссальной психической выносливости - почти полтора дня в тылу врага держали оборону около сорока автоматчиков, которые отошли только получив четкий приказ. Сентябрьский солдат капитан Владислав Высоцкий отстреливался до последнего патрона. Таких позитивных случаев было значительно больше.

Ситуация перед битвой под Ленино (12.10.1943, 10:00)

Первые подразделения выдвинулись на исходные позиции с четырех утра 10 октября, а к рассвету двумя днями позднее вся дивизия находилась уже в непосредственной близости от врага. Надо признать, что немецкая разведка работала очень хорошо - уже вечером 11 октября, после наступления темноты, немцы начали вести пропаганду через мегафоны на польском языке. После исполнения Мазурки Домбровского следовал призыв к расправе с советскими комиссарами, коммунистами и евреями и предложение перейти на сторону немцев. Только минометный залп утихомирил "матюгальник". Как следует из записей пор. Шенвальда с политического собрания 17 октября, поддались вражеской пропаганде два солдата из 1 батальона 1 полка. На звук польской артиллерии отозвалась вражеская артиллерия и вскоре на его стороне возникли пожары. Горели деревни, лежащие в секторе наступления дивизии, - враг готовился к бою.
Вечером, накануне битвы, в окопы пришел военный капеллан майор Кубш. Взывал к патриотическим чувствам солдат, наставлял на выполнение с честью поставленного костюшковцам задания, а также выполнял обязанности капеллана. В то же самое время у генерала Берлинга объявился капитан НКВД Калугин. Прибыл он в дивизию сутками раньше, в качестве личного связного Сталина и во время битвы неотлучно находился при командире 1 дивизии. По наблюдениям составил рапорт, который позже лично представил советскому вождю.
11 октября вечером, генерал Гордов принял решение, нарушившее ранее принятый план действий - в секторе наступления каждой из головных дивизий армии провести разведку боем, везде силами батальона пехоты. На это решение оказал влияние страх перед возможными последствиями собственных решений. Жизнь советских командиров на фронте была нелегкой. Бывало, что командиры дивизий и даже корпусов попадали в штрафные батальоны.
В дейсвиях с августа месяца, у Гордова был уже промах, как об этом говорили: влупил артподготовку в "молоко" - немцы зная о предстоящем артобстреле заранее отошли с позиций. Под Ленино побаивался повторения ошибки и, в то же время, надеялся, что разведка боем перерастет в общее наступление. Перед боем сократил также время артподготовки и огневой вал был исполнен лишь частично. В последствии эти решения отразились на ходе битвы, вместо плановых мероприятий началась импровизация. Гордов и потом совершал ошибки в управлении операциями, бесполезные потери людей в так называемых локальных операциях, привели в конце концов к созыву специальной комиссии Государственного Комитета Обороны СССР, которая признала его некомпетентным и сняла с должности.
К выполнению разведки боем генерал Берлинг определил батальон м-ра Лаховича, входивший в состав 1 полка п\п-ка Деркса. Батальон должен был атаковать 12 октября в 6.00 и соответствующий приказ был получен Дерксом на 10 часов раньше. В то же время, через начальника штаба армии ген. Киносяна, Берлинг просит отменить этот неудачный приказ, или хотя бы изменить его на проведение разведки силами разведывательных патрулей. Но безуспешно.
Не известно зато почему п\п-к Деркс прибыл на командный пункт 1 батальона лишь за два часа перед атакой. Берлинг вспоминает, что по-видимому виновато в этом предостережение от п-ка Лагодзинского, чтобы к разведке подходил не слишком тщательно, так что Деркс был уверен, что можно не торопиться. Майору Лаховичу осталось в результате менее двух часов на подготовку к бою. В разведку боем были назначены 2 рота хорунжего Казимира Думича и 3 рота поручика Адольфа Высоцкого. На сигнал - красную ракету - обе роты должны были перейти в наступление и атаковать передний край немецкой обороны на склоне высоты 215,5. Разведке боем должна была предшествовать пятиминутная огневая подготовка 1 дивизиона 1 полка легкой артиллерии.
Точно в 5.55 дивизион открыл огонь, минутой позже пошли роты. Артиллерийский обстрел принес мизерный эффект, лишь усилил внимание врага. Пехота попала под убийственный огонь и после получаса боя роты, потеряв около 50 процентов личного состава, залегли на расстоянии 150 метров от переднего края немецкой обороны. Уже в этом первом бою несколько солдат попали в плен. Примерно так же выглядела разведка боем и у соседей. Во время ожидания основного наступления генерал Берлинг приказал п\п-ку Дерксу посчитать потери в 1 батальоне и в случае если они являются значительными, вывести его и направить в первый эшелон 2 батальон. По неизвестным причинам командир 1 полка это приказание не выполнил.
Для солдат осуществлявших разведку боем единственной надеждой на спасение было быстрое начало общего наступления. Погода, однако, начала ситуацию усложнять. Начало артподготовки определено было на 8:20. Однако накрывший долину Мереи туман делал невозможным какое-либо управление огнем, в результате чего артподготовку (начиналась с залпа "катюш") отложили на час. Должна была продолжаться до 11:00, пехота должна была пойти в атаку за 15 минут до ее окончания.

Первый полк артиллерии на боевой учебе.

Наблюдающего огонь артиллерии ген. Гордова опять начали терзать сомнения - может враг отошел под таким сильным огнем? После сорокаминутного обстрела, поддержанный командиром армейской артиллерии ген. Бодровым, приказал прекратить огонь, ограничить постановку огневого вала, а также приказал пехоте начать атаку. Эти приказы нельзя было исполнить немедленно - и от приказа до исполнения минуло полчаса. В 13:30 сигнальные ракеты зеленого цвета ввели в бой пехоту. И началось сражение. Наступающие войска провожал взглядом генерал Берлинг и благословляющий костюшковцев, в белом стихаре, с крестом в руке, капеллан Кубш.
Сразу после сигнала первым в бой пошел 1 батальон м-ра Лаховича. Через 5 минут перешел в наступление головной батальон 2 полка к-на Славинского. Сразу стало известно, что оборона врага всего лишь незначительно повреждена. Батальон Лаховича на короткое время был остановлен перед немецким краем обороны. Наступающие роты, поддерживаемые остатками подразделений выполнявших разведку боем, усилили нажим и вскоре солдаты Лаховича оказались в первой вражеской траншее. После перенесения огня артиллерии вглубь вражеской обороны наступающие двинулись дальше. Подобный успех развил и батальон Славинского. Однако соседи не могли похвастаться подобными успехами. В то время, когда костюшковцы перли вперед, 42 дивизия залегла у подножья высоты 217,6, а 290 дивизия в 200 метрах перед передним краем. Вместе с раздражающим туманом это могло привести к атаке польских подразделений врагом с трех сторон.
Стихийное, выполненное с некоторой лихостью, сопровождаемое подавляющим волю врага криком "У-у-р-р-а!" наступление 1 дивизии вызвало нескрываемое удивление у советских солдат. В целом сдержанный на похвалы ген. Гордов даже схватил телефон и передал командиру 1 дивизии:
- Генерал! Поздравляю вас с наступлением вашей дивизии. Я долго воюю, но такого натиска давно не видел. Приветствую ваших солдат.
Около 11 часов, когда первые эшелоны овладели передним краем обороны, вторые подходили к Мерее, а третьи двинулись из окопов, в направлении моста на реке, находящегося к югу от Сысоева, приближалась 2 рота средних танков поручика Ивана Калинина. К сожалению, пять танков увязло в болотистой долине, а два остановились из-за неисправностей. Оставшиеся три танка были направлены на переправы 290 дивизии под Ленино.
После пролома переднего края обороны и занятия высоты, перед дивизией стояли два основных объекта атаки - Тригубово и Ползухи. В этой фазе боя силы 1 полка были сосредоточены на первой цели, а 2 полка на второй. Тригубово было хорошо подготовлено немцами к обороне. В подвалах и фундаментах сгоревших домов немцы подготовили хорошо замаскированные позиции для ручных и тяжелых пулеметов. Захват деревни, учитывая ее положение, а также систему траншей, соединяющих ее с опорным пунктом на высоте 215,5, было условием успеха 1 полка. В направлении деревни началось наступление 1 батальона. Командовал им советский офицер майор Лахович: не щадил себя, показывал героический пример, самостоятельно поднимал солдат в следующие атаки. Когда он погиб, командование батальоном принял его заместитель поручик Роман Пазиньский, но и его настигла немецкая пуля во время занятия с марша позиций, соединяющих деревню с высотой. Отступив от этих позиций, немцы ударили во фланг 1 батальона, но попали там на уже введенный в бой 2 батальон пор. Януара Вишневского. Когда контратака была отбита, костюшковцы прорвались к Трегубово. Начался трудный бой. К сожалению, левый сосед 1 полка - 885 полк 290 дивизии остался позади, из-за чего деревня с трех сторон была открыта для атаки немцев и польские части оказались в полу-окружении. Дошло до штыкового рукопашного боя, отдельные части деревни переходили из рук в руки. Особенно ожесточенно сражались в окружении автоматчики, часть из них после того как закончились патроны попала в плен. В конце концов село перешло в польские руки и когда казалось, что можно праздновать успех, когда огонь собственной артиллерии был перенесен вглубь, на Трегубово внезапно обрушился огонь немецкой артиллерии и началась очередная контратака противника, поддерживаемая танками. Костюшковцы были вынуждены отойти восточней. Тригубово снова оказалось в немецких руках.

[kirej]

Перевод прикрепленного издания.
Женщины из.1-го отдельного женского батальона им. Эмилии Платер поначалу носили советское обмундирование гимнастерки без карманов со стоячим воротником и шаровары. Но уже в середине лета 43 года получили обмундирование из х/б, куртка своим покроем напоминала польский мундир обр. 1936 г. Галифе использовали советское обр. 35 года из х/б защитного цвета. Также использовались юбки их х/б синего или защитного цвета. Из верхней одежды использовали peleryny, шинели пошитые по образцу польской кавалерийской шинели обр. 36 года, тулупы. Головным убором была конфедератка (рогатывка) напоминавшая польскую, но отличавшуюся кроем. В качестве кокарды использовалась польская орлица (пястовская) обр. 43 года без короны и щита. Также использовались береты синего цвета или пилотки. Обувь была представлена кожаными или кирзовыми сапогами. Поясной ремень был кожаным либо тесьмяным обр. 36 года. Для рядовых одношпеньковый, для офицеров советский обр 1932г с плечевым ремнем. Рядовые обычно вооружались ППШ-41, офицеры — револьверами Наган или пистолетами ТТ.

Мундир застегивался на 6 пуговиц. Воротник — на 2 крючка. Погоны были польские по крою, но выполнены по советской технологии — суконный верх, хлопчатобумажный низ. Пуговицы были штампованные из стали с изображением орла обр. 43 г., покрывались краской. Иногда использовались довоенные польские пуговицы.
Станислава Джевецка так вспоминает штаны, которые им приходилось носить: «они были своеобразного покроя и использовались от селецкого лагеря конца войны. Из-за кроя они выглядели как pumpy, образовывая возле колен bufy. В зависимости от роста и полноты, bufa находилась или под, или над коленами. Они выглядели некрасиво и были неудобны. Попытки использования вместо них юбок были запрещены командованием батальона.» Также использовались юбки из х/б или габардина, застегивавшиеся сбоку, синего или защитного цвета.

Среди сотен тысяч депортированных поляков вывезенных в 39-41 гг из восточных земель Второй Речи Посполитой занятых советами было много молодых девушек. Одинаково с мужчинами они работали в советских лагерях, колхозах. После создания Польской Армии в СССР, по соглашению Сикорского-Майского в армию начали массово призывать добровольцев, в т.ч. и женщин. У армии генерала Андерса они направлялись в вспомогательную армейскую женскую службу. В 1942 г. армия Андерса покинула СССР. На территории СССР оставалось еще множество поляков. Создание частей подконтрольных Союзу Польских Патриотов и СССР осуществляемое полковником Берлингом сделало возможным освобождение поляков от работы на советский фабриках и колхозах. Вместе с мужчинами на мобилизационные пункты советских военных комиссариатов стали прибывать женщины. Стэфания Гумовска-Конецко так вспоминает свой путь в армию: «Моя мама была против того, чтобы я отправилась в армию. А позже мне торжественно провожали. Мама была против до конца, кидалась на рельсы. Постиралась, поехала и гордилась собой. Поезд был полностью заполнен добровольцами из иркутской области. Когда поезд останавливался , чтобы пропустить поезда с оружием и амуницией, начинали готовить пищу. Мы , жившие в Казахстане, слабо представляли, куда нас везут.»

Формирование женского батальона.
О том, как очень молодые молодые полячки хотели попасть в Польскую Армию, свидетельствуют воспоминания Ларисы Крупович-Жукович: «Я была молода, закалена, полна сил. Хотела одеть мундир, вместе с мужчинами громить врага. Не знала наверняка, возможно ли это, но знала одно, что находясь в армии я буду ближе к Родине. Расставаться с близкими было тяжело не только потому, что не знали, увидимся ли еще, но и потому, что мама отрезала мне косу, которой я очень гордилась. В начале августа я была уже в Сельцах.»
Сначала командующим дивизии был против службы женщин в армии, но из-за большого их поступления приказал направлять вновь прибывших девушек в санитарный батальон. Полковник Берлинг вскоре изменил свое мнение и в начале июня 1943 года дал согласие на создание 1-го отдельного женского батальона им. Эмилии Платер. Изначально он насчитывал 135 женнщин.

Так вспоминает то время капрал Францишек Рудомин, инструктор связи направленный в него: ««Местом расквартирования 1-го женского батальона стало несколько палаток, между которыми суетились девушки в мундирах, а в рядом в лесу стояла перед пнем большая очередь из молодых женщин в потрепанной гражданской одежде. На пне сидела одна из них, парикмахер самоучка отрезал им роскошные косы. Одни подходили спокойно, другие, тихо всхлипывая, имели такое выражение лица, будто-то бы там отрубали головы, а не отрезали косы. Удивило меня тогда то, что девушки исполняли всё покорно, что одевая мундир, они смирялись со своей судьбой, иногда даже смеялись и шутили. Совсем не верилось, что из них можно было сделать солдат.»

Организация батальона.

В июле 1943 года 1-я дивизия пехоты и другие польские части должны были приведены к присягие. То важное событие так вспоминает Станислава Джевецка: «до присяги оставалось еще восемь дней. Над Окой догорало июльское солнце. Лица девушек блестели от пота. Учения проходили с самого утра. - Четрвеки напра-во! - уже охрипшем к полудню голосом командовал подпоручик Мац. Кто там снова начал махать правой ногой? Это вам не балет! - Выше ноги! Выше! Раз, два, три, четыре! Раз, два, три.... И так без конца с восьми до часа (время обеда).»
15 июля батальон с другими с другими отделами привели к присяге, после которой в дивизионном театре состоялось тожественное заседание. С началом проведения интенсивных тренировок несколько женщин были признаны негодными к строевой службе. Основной причиной было состояние здоровья, ухудшеговшегося нахождением в лагерях, работой на советских фабриках и колхозах. По прошествии времени ситуация стала улучшаться.
Указом от 3-го августа 1943 года был утвержден состав батальона:

командование; 

унтер-офицерская школа (2 взвода); 

2 роты пехоты, каждая из 3-х взводов; 

санитарный взвод; 

взвод связи; 

хозвзвод. 

предусмотрено создание стрелковых рот. На тот момент батальон насчитывал 23 офицера и 334 рядовых.

19 августа батальон перешел в подчинение командующего 1-го польского корпуса ген. Берлинга.

В тот день также был отдан приказ о создании отдела, состоявшего из:

командования,

подофицерской школы,

2-х рот пехоты (стрелковых),

2-х рот фузилерок (автоматчиц) 

роты тяжелых пулемётов,

противотанковой роты,

и взводов:

санитарного, сапёрного, связи, разведывательного, хозяйственного и созданного позже, административного.

На фронт!

В конце августа батальон принял участие в учениях дивизии, которым предшествовал 46 километровый марш. Из 600 принимавших в нём участие женщин 4 были отправлены в госпиталь.
30-го сентября 1943 года численность батальона составила 740 человек: в т.ч. 31 офицер 28 подофицеров. Вооружение: 247 пистолетов пулемётов, 294 карабина, 36 тяжелых пулеметов, 18 противотанковых ружей, 6 82-мм миномётов.

Батальон проходил такое же обучение, что и 1-ая Дивизия Пехоты. Стоит подчеркнуть, что большинство прибывших в батальон женщин, были беспричинно депортированы НКВД с восточных областей Второй Речи Посполитой в лагеря и трудовые поселения. По прибытию в лагерь в Сельцах на Оке, они не скрывали своего отношения к советской власти. В рапорте направленном командиру 1-й Дивизии Пехоты заместитель командира женского батальона Галина Завадская писала: «есть сильное чувство обиды, вызванной действиями советской власти, из-за этого недоверие и nieufno??.»
Вначале сентября 1943 года ген. Берлинг решил, что на фронт вместе первой дивизий пехоты отправится только 1-я рота фузилерок, насчитывающая 90 человек. Решение это вызвала огромное разочарование среди оставшихся, что вызвало некоторое снижение дисциплины.

На фронте.

12-го октября среди участников битвы под Ленино находились также женщины служившие в роте фузилерок, также в частях санитарной службы и связи. «Платеровки» во время службы несли охрану штабов дивизии и полков, работали в пунктах связи, перевязочных пунктах. Некоторые из них погибли или получили ранения. Очень тяжелая и изматывающая была работа на перевязочных пунктах.

Анеля Мёдек-Гушпит вспоминает: «получили приказ эвакуации раненых солдат с поля битвы и оказания им первой помощи. Было мне тогда очень тяжело, что не могла сдержать слёз во время выполнения служебных обязанностей. Столько горя. Еще смущало меня то, что не имела необходимого обучения и опыта, и случалось такое, что не знала, что нужно делать. Однако время шло потихоньку. Раненых прибывало, а мы говорили, что так и должно быть, что по другому мы не обретем свободы. Транспортировали мы больше раненых, омывали им лица и руки, перевязывали их, развлекали их.»
Наибольшей проблемой было во время битвы были постоянные атаки немецких самолетов, которые при отсутствии советских самолетов могли действовать без помех.

Анна Маньковска-Шклярчик писала: «Выброшенные окровавленные бинты были отличным ориентиром. Один из самолетов сбросил на нас бомбы, а следующий с бреющего полета отстрелялся по землянке. К счастью немцы качественно ее построили, им она не пригодилась, а нам спасла жизнь. После налёт мы не могли пошевелиться от страха. Это видели советские солдаты, они спустились к нам, чтобы узнать, есть ли живые.»

На Магнушевском плацдарме

В первой декаде декабря 1943 года ген. Берлинг придал женскую роту к диспозиции командира 2-й пехотной дивизии. Обязанностью платеровок была охранная служба.
Летом 1944 года в ходе боев на Магнушевском плацдарме, командир 2-й дивизии пехоты решил использовать женскую роту в боевых действиях. Позже тот приказ остался отозванным. Кроме этого, отделение тяжелых пулеметов со второй роты фузилерок приняла участие в форсировании Вислы и боях на плацдарме.

Командир отделения Данута Шостак писала: «1 августа мы попали на берег. Был прекрасный день и вокруг царила тишина. С наступлением темноты начали готовить снаряжение для переправы. Противник также оживил, и время от времени вел огонь из пулеметов, запускал осветительные ракеты. К полуночи враг так осветил Вислу, что можно было найти иголку. С нашей стороны иногда выпускались сигнальные ракеты — сначала 3 зеленых, после — 3 красных. Это был сигнал к отправке. И вдоль берега по цепочке стали передавать команду: Выступаем.
Поехали. В нашем понтоне кроме пятерых девушек — расчета станкового пулемета — находящихся в передней части понтона вместе с пулеметом, находилось еще 25 человек. Похожая ситуация была и на рядом проплывавшем понтоне. Кроме того, среди нас был капитан Шпрингер. Неприятель сразу нас заметил и открыл бешеный огонь. За нами выросла настоящая стена из огня, воды и железа, которая стала постепенно к нам приближаться. Наш понтон немого выбился вперед. Тогда я услышала крик какого-то офицера: - Не пускайте девушек на убой. - На что капитан Шпрингер хотел нас высадить, но мы об этом даже слышать не хотели. Тем временем к артиллерийскому, миномётному и пулеметном огню добавился еще и огонь с самолетов.
Вид того пекла был страшен, подбитые понтоны, лодки и плоты разбрасывало как лягушек, местами вода будто бы испарялась становилось видно дно реки, а через мгновение стихия побеждала и всё поглощала вода. Мои девушки в соседнем понтоне не выдержали этого зрелища и стали панически кричать, на что их соратники выкинули их из понтона в воду сказали им возвращаться. Так хотели поступить и с нами, но мы не дали. Мы хотели любой ценой доплыть до видимых с середины реки кустов.
Огонь врага постепенно становился более точным. Мы несли всё большие потери. Всё меньше понтонов оставалось на плаву. Видимо это поспособствовала приказу об прекращении дальнейшего форсирования.»

Служба в Варшаве

В сентябре 1944 года во время боев в Праге (предместье Варшавы) принимали участие роты фузилерок при 1-й, 2-й и 3-й дивизии пехоты. После освобождения правобережной части Варшавы заданием батальона обеспечение работы предприятий и учреждений, также охрана жителей от мародеров.

Мария Зелинска-Квятоска вспоминала: «Моим первым участком было здание бывшей дирекции ПКП на улице Виленской. Предыдущий охранник погиб от взрыва минометной мины. Участок находился на первой линии. Слышен был каждый выстрел. На своём участке могла находится только в определенных местах, т.к. некоторые участки простреливались немцами. Сначала мне было не по себе, не могла спать по ночам, но со временем привыкаешь к пожарам, выстрелам, взрывам.»
17 января 1945 года батальон вошел в Варшаву. Фузилерки первыми стали в карауле у Могилы Неизвестного Солдата. В последующие месяцы платеровки охраняли различные объекты.
21-го марта батальон стал непосредственно подчинятся Главному Штабу Польской Армии и был занят охраной порядка в городе.

Зофия Красилевич-Конгурска там описывает то время: «в конце апреля меня направили в Жолибож. Там было меньше руин, но было больше нападений, насилия, грабежей. Каждую ночь что-нибудь происходило. Однажды на зов о помощи мы отправились вчетвером, и вовремя прибыли на подмогу к группе людей из одного из домов. Нападавшие уже скрылись, но запомнилась мне реакция одной из старушек, которая помолилась в благодарность поцеловала мою шинель.»

Женщины на фронте

Однако, это не был конец участия женщин в боях на восточном фронте. Кроме как в батальоне множество женщин служила в боевых частях, которые участвовали в боях за поморский вал, битве за Колобжег, Берлинской и Пражской операциях. Особую роль сыграли женщины служащие в частях связи, медицинских, квартирмейстерских.

Александра Каспшыцка со 2-й дивизии пехоты вспоминала: «В батальоне связи нам было сказано, что служба наша очень важна, что связисты являются войсками боевого обеспечения, что от нашей работы, умения, знаний и дисциплины зависит скорость обеспечения боевых подразделений. После каждого дежурства на централе выходила как пьяная с шумом в голове. У меня не было своего имени, в корреспонденции мы использовали криптонимы. Чаще всего это были названия рек, птиц, цветов. Больше всего запомнился мне «Бжоза» (береза), даже позже меня часто называли Березка.
Для психики молодой девушки труднее всего была работа в полевых госпиталях и перевязочных пунктах. Мария Палашевска-Воланьска, медсестра из санитарного батальона 2-й дивизии пехоты писала: «Земля превращалась в одно огромное кладбище. Часто во время мероприятий приходилось приходилось видеть, как молодой организм борется за жизнь. Нам, санитаркам приходилось наблюдать неприятные вещи. Каждую смерть нужно было пережить. Слышали, как раненые стонали от боли, как ослабевали, как звали в бреду близких людей, как умирали, а мы не могли им помочь и вместе с ними переносили их страдания.»
25 мая 1945 года батальон указом маршала Михала Роли Жимерского был распущен. Большинство платеровок осела Дольном Слясе.

Буду благодарен за уточнения к переводу, т.к. некоторые военные термины было сложно перевести.

Прикрепленные файлы

•  45.Zolnierz_1.Samodzielnego_Batalionu_Kobiecego_im._Emilii_Plater_Warszawa_1944.pdf   5,52МБ   1087 Количество загрузок:

Сообщение отредактировал Саша Милосердная: 04 июля 2016 - 18:29

[kirej]

Новые темы на форуме доброни.пл
снаряжение носимое в ЛВП
http://forum.dobroni...ice,7033,0.html
пошив формы ЛВП
http://forum.dobroni...yje,1021,0.html
кавалерия
http://forum.dobroni...ego,1872,0.html
женский батальон
http://forum.dobroni...ter,1151,0.html

[kirej]

Я служил в войске Польском

В июне 1944 года я возвращался из отпуска, в котором был после ранения, на Третий Украинский фронт под Яссы и узнал, что 8-й гвардейской армии в которой я служил здесь нет. Она, оказывается, выбыла из состава фронта. Я же почти со дня формирования служил в ней. Жалко было свой полк, особенно второй артдивизион, с которым пройдено так много дорог. С вопросом, где найти полк, я обратился в отдел кадров фронта. В это время в отделе кадров фронта находился представитель политуправления Красной Армии, полковник по вербовке офицерского состава в Войско Польское. У меня забрали отпускное удостоверение и предложили временно поступить на службу в польскую армию. Я отказался, но все мои доводы показались неосновательными. Вначале нас, около ста офицеров всех званий, собрали в резерве кадров Третьего Украинского фронта. Стали изучать польский язык и устав польской армии. А 12 июля 1944 года был издан приказ - откомандировать нас. В распоряжение штаба Войска Польского. Вот так я оказался в польской армии. До города Холмы нас сопровождал полковник - вербовщик. Но в это время правительство Польши и генштаб Войска Польского переезжали в только что освобожденный город Люблин. Здесь я получил назначение на должность командира 23-го артиллерийского полка. Формирование артполка и его обучение началось близ Житомира и закончилось в октябре в Перемышле (Пшемысле). Командный состав полка в основном состоял из советских офицеров, а политсостав и младший командный и рядовой состав - полностью из поляков. В конце октября полку было вручено знамя, и офицеры и солдаты полка в торжественной обстановке в присутствии высшего командования Войска Польского и широкой общественности города Перемышля приняли торжественную присягу на верность своему народу и союзному долгу. В присяге, в частности говорилось: "Клянусь сохранять союзническую верность Советскому Союзу, давшему мне в руки оружие для борьбы с нашим общим врагом, клянусь сохранять братство оружия с союзнической Красной Армией ". Эту торжественную клятву польские воины выполнили с честью. Вскоре полк отбыл на фронт под Варшаву в составе 6-й дивизии, вошедшей в состав первой армии Войска Польского. Здесь, под Варшавой, полк принял свое первое боевое крещение. Особенно мне запомнились бои в январе 1945 года за освобождение Варшавы. Наша дивизия наступала с пригородного местечка, расположенного на правом берегу Вислы, против Варшавы. После трех суток непрерывных боев, рано утром 17 января первая армия Войска Польского вошла в столицу своего государства - Варшаву. Варшава была разрушена да основания. Не была ни одного уцелевшего здания, одни скелеты сгоревших домов, сплошные руины, горы битого кирпича и стекла. Ни света, ни воды, а повсюду мины, мины... Мне пришлась руководить комендантским дежурствам в одном из окраинных районов Варшавы, и я видел, как оживал город. Весть об освобождении Варшавы облетела всех с небывалой быстротой. Жители города, которые скрывались в лесах, оврагах, в приближенных населенных пунктах, еще с утра потянулись в город. Варшавяне шли со всех сторон. Женщины, старики и дети несли и везли на санках и тележках сваи пожитки, некоторые несли на руках детей. Я, согласна плану разминированных улиц, подписывал пропуска. Те, кто их получил, благодарили, крепко жали руки, а те, кому еще нельзя была проходить к сваим дамам, через каждые пятнадцать минут уточняли обстановку разминирования в своем районе. К вечеру на улицах появились самодельные печи, повсюду жители забивали досками окна и простенки, навешивали двери в уцелевших одиночных комнатах. Варшавяне в ведрах несли воду с Вислы, варили еду, благоустраивали свае жилье в разрушенных домах. Так начиналась жизнь в Варшаве после ее освобождения от фашистских захватчиков. 19 января наш полк двинулся на запад. Весь февраль он принимал участие в разгроме Восточногерманской группировки противника. В начале марта первая армия Войска Польского освободила г.Кальберг (Калабжег) и вышла к побережью Балтийского моря. Палитуправление Войска Польского выпустило специальную листовку, в которой говорилась: "Польша возвращается на Балтику Больше не будет "прусского коридора"! Польша должна иметь и будет иметь протяженную морскую границу... Плечом к плечу с Красной Армией - вперед, на Берлин"! На второй день после освобождения Кальберга наш артполк выехал на побережье Балтики и занял оборону на случай высадки морского десанта неприятеля и простоял в обороне да апреля. Когда стала известна, что реальной угрозы со стороны моря нет, мы Выступили на Берлинском направлении и 16 апреля в составе сваей дивизии первой армии Войска Польского вступили в ожесточенные бои за взятие Берлина. Мне и сейчас хорошо помнятся бои на подступах к Берлину. Немецкие войска, не считаясь с потерями, яростно защищали каждый населенный пункт, дом, подвал. Но враг был повержен, и 2 мая пал Берлин. Наша дивизия утром 4 мая вышла к реке Эльбе в местечке Сандау. Помню, как сейчас: утра, светает, вдаль реки тянется сплошной туман. Берег забит до отказа военной техникой, брошенной противникам. Здесь "тигры", "фердинанды", "пантеры", орудия всех калибров, мотоциклы и автомашины всех марок со всей Европы, в там числе и наша "полуторка". Я смотрю на западный берег реки. На той стороне реки расставлены красные флажки, у берега - лодки различной величины. Американские офицеры и солдаты оживленно шумели и махали нам своими беретами. Потом десятки лодок отчалили и поплыли в нашу сторону. Мы помогали американцам подняться на берег. Тут же завязалась оживленная многоязычная беседа союзников. Говорили все: русские, поляки, американцы, хотя мало понимали друг друга, приходилась жестикулировать. Так закончилась для меня война с гитлеровской Германией в составе Войска Польского. п. ЯГИН
http://ben-ten.pobed....ru/Polsk 2.htm

У монастыря Монте-Косино
Подошли ко мне три блудных сына.
Подошли ко мне они, спросили:
Пан полковник, видно, из России?
Нет, ответил, я приехал с Вислы,
Где дымы от выстрелов повисли,
Где и днём и ночью переправы
Под огнём наводят у Варшавы,
Где за Польшу в бой идут поляки
Без нашивок “Poland” на английских хаки…
Константин Симонов 1945 г.

Получилось ли съездить в Ленино? Буду заранее планировать в следующем году.

[kirej]

еще 2 темы на польском форуме (для просмотра нужна регистрация)
про капеланов
http://forum.dobroni...ego,8439,0.html
и про отдельные случаи использования советских разгрузок отмененных приказом достаточно рано
http://forum.dobroni...ego,8398,0.html

"В прошлом году мы нашли останки польского танкиста офицера (черный комбез и латунные пуговицы с орлами)."

[kirej]

Реконструкторы из Чикаго.
http://lwp.armiam.com/

[kirej]

тема по морякам 44-45 гг.
http://forum.dobroni...945,8672,0.html

[kirej]

Нашлись в продаже реплики мундира
http://voenspec.ru/p...kostyushko-591/
Пары маленьких пугови
http://voenspec.ru/p...kostyushko-255/
И средние пуговицы.
http://voenspec.ru/p...kostyushko-256/

[kirej]

Рогатывка
делается на заказ из сукна или габардина, примерно 1300 руб.
http://www.historica...ywkalwp/p/16757
Комплект формы.
Галифе доверия не внушают, но коплект стоит почти столько же, сколько московский мундир.
http://www.historica...pletlwp/p/16756

[kirej]

Мой сырой перевод польской статьи про конфедератку.
Оригинал статьи и фото моей реплики конфедератки здесь.
http://bel-reenact.c.../forum/0-0-1-34

Полевой головной убор Народной Польской Армии образца 1937 года.

Пётр Яник. (фотография Ивона Федер)
Головной убор с четырехугольным верхом, пришел с дальнего востока, на западе известного в качестве академической одежды уже с средневековья, была принята из польской лёгкой кавалерии татарских хоругв в XXI в. Распостраненная среди барских конфедератов - была известна не только благодаря полякам. Использовалась постоянно кавалерией, представляла собой высокую шапку, использовалась до ноябрьского восстания, появилась одновременно с мундирами войск Мирославского в 1848 г. и на головах повстанцев 1863 года. Вновь появляется в период первой мировой войны, а ее выразительно польский характер подтверждает приказ Komissii Ubiorczej. Во время второй Речи Посполитой принята в качестве головного убора сухопутных войск, до 1936 года также лётных.

Появлением рогатывки образца 37 года было результатам поиска универсальной, мягкой полевой шапки для всех родов войск (кроме авиации, танковых и моторизованых) практичной в любых погодных условиях, обеспечивающей защиту лица от солнца и атмосферных осадков и закрывающей голову в зимнее время, чего не обеспечивала использовавшася в Польской Армии предыдущая модель, не говоря уже о пилотках и беретах разных образцов. Немного армий того времени могло похвалится удачными решениями в этой области. Польская рогатывка позаимствовала из гражданской "лыжной шапочки" практические элементы - длинный козырек и заднюю часть, которую можно опустить в случае необходимости. Из эстетических соображений передний и левый рог были закруглены, задний и правый делались острыми и сплюснутыми, эти решения были применены в гарнизонной рогатывке образца 35 года.

30 апреля 1944 года два траспортных самолёта Ли-2 взлетели из Москвы и взяли курс на юго-восток, где окончил перегруппирование 1-й Корпус Польских Вооруженных сил в СССР, куда направлялись машины с мундирами для формально существовавшей 1-й Польской Армии. Самолеты пролетели 200 км и после 2-х с половиной часов полета сели на одном из полевых аэродромов в районе Житомира, где готовились отметить международный день рабочего класса и торжественному заседанию, посвященному годовщине майской конституции. Из кузовов машин выгрузили 45 тыс. шт. комплектов формы. Среди них был "полевой головной убор польского образца"
Его история началась ровно год назад, когда решением Сталина. Вопреки практике установившейся в Польских Вооруженных Силах на Западе, несогласные даже з желаниями полковника Берлинга, решившего о возрождении производства формы и снаряжения польского образца. Независимо от того, были ли источником информации для советских портных - через главное управление красной армии предписания по униформе Войска Польского 35-39 гг. или свернутые после 17 сентября 39 года комплекты польской униформы, конфедератка - такое название было взято у советов, и использовалось в документах - немного отличалась требований, составленных в 1937 году.
"Рогатывка полевая, выполненная из мундирного сукна, защитного цвета, с квадратным верхом, складывающийся вдвое назатыльник, стягивающийся при помощи пряжки, прошитый суконный козырек и четыре вентиляционных отверстия, закрывающиеся изнутри в зимнее время суконными клапанами. Передний и левый рог рогатывки немного закруглены, задний и правый заканчиваются остро и плоские. Спереди рогатывки, над местом соединения краев назатыльника, нашит орел, выполненный на суконной подкладке."
Требования касающиеся моделирования верха рогатывки в военных условиях могли быть считаться второстепенными, что подтверждают сохранившиеся экземпляры конфедераток. Также упоминём, что выступающие углы рогатывки (делавшие верх не симметричным) немного сократили. Вместо вышитого, использовался железный орел обр. 43 г. (т.н. "пястовкий", "костюшковский", "первой дивизии", "курица")
"Рогатывка полевая выполняется без подкладки, имеет пришитую внутри вкладку. Полотнища и верх. Куски скроены так, что создают верх и боковые поверхности рогатывки. Вкладка квадратная, пришита к верху, выполнена из одного слоя штывника и з хлопчатобумажной ткани. Вставка пришита вдоль всех краев, а далее по швам верха пришита скрытым швом к рогатывке.
Назатыльник, скроенный с из одного куска, и заканчивающия дважды прошитыми концами, пришитый вместе с потником, внутри рогатывки. Тыльник складывается вдвое и приспособлен к опусканию для защиты ушей и части лица от мороза. Для регулирования опущеного назатыльника служит пряжка, пришитая к правому концу назатыльника. Пряга цвета хаки может быть выполнена из галалита или бакелита. Края пряжки должны быть хорошо зачищены".
Пряжечка на назатыльнике конфедератки, из металлической бляхи толщиной 1 мм, окрашена светлым цветом хаки, имела внешние размеры 21х32 мм, а следовательно значительно меньшие, чем опубликованные в приложении к статье.
Фото №4. Снимок взводного Якуба Орлеанского демонстрирует один из способов придания конфедератке индивидуального облика.
"Козырёк и потник. Козырек, выполняется с того же самого сукна, что и рогатывка, во внутрь вставлена вставка из штывника, картона и клеенки, клеенка должна быть помещена под верхним слоем сунна, картон в середине, а штывник на нижнем суконном слое козырька. Козырек было прошит девять раз по всей поверхности, равномерно до внешнего края, а затем пришиты на машинке, швом шапочным вместе с потником до края огловя, т.о. что середина козырька приходилась н …"

Количество прошивок на козырьке конфедераток была большей, обычно 10-12, кроме этого, козырьки были короче, скорее округлые, нежели овальные, как в шапках обр. 37 г.

"Потник кожаный усилен изнутри штывником, согнут пополам вдоль и пришит вместе с потником вдоль его верхнего края и вдоль места сгиба штывника. Концы потника сшиты машинкой так, чтобы шов был сзади посредине рогатывки".

Фото 6. Печать Фабрики Красный воин на вкладке дна конфедератки обр. 37/43 г.

Потник конфедератки был выполнен из клеенки (черной, серой, синей, коричневой), как во многих советских шапках. Штывник, который должен был быть сделан из пропитанного кляйстером полотна, в конфедератке состоял из двух частей: согнутого вдоль мягкого полотна с полосой картона внутри.

Фото 7. Уштывнение конфедератки было свидетельством элегантности, что часто делали женщины. Служащие 12-го полка Артиллерии Гаубиц в преддверии наступления на Колобжег.

"Вентиляционные отверстия и клапаны. На передней части рогатывки с каждой стороны выполнены по два отверстия со вставленными металлическими блочками. Для закрытия отверстий служили суконные клапаны, пришитые за один край под потником. Зимой шапки могли быть высунуты из под потника, летом согнуты пополам и спрятаны под потник".

Фото 8. Конфедератка, пр. 1945. Выполнена из приборного сукна. Нерастегивающийся назатыльник, отсутствие пряжки, дважды простроченный козырек. Картонная бортовка и вкладка на снимке убраны.

Железные блочки были окрашены в светлый защитный цвет, бежевый или черный.

"Рогатывка после окончания пошива должна быть пошита ей пара, чтобы в …"

Факты выполнения этого требования сомнительны, и трудно доказуемы. По воспоминаниям [8], использовались две перекрещенные деревянные распорки, или чаще, каркаса из проволоки. Офицерские шапки шились и светло-зеленого габардина (возможно полученного по Ленд-Лизу [9]) в отличии от солдатских, из сукна цвета темного хаки. Во время формирования и обучения дивизии, в качестве учебной формы использовалась советская форма с пилоткой. Конфедератки вместе с мундирами польского образца и второй парой штанов, использовавшиеся на службе и при официальных мероприятиях, изначально даже были припрятаны командирами рот (батарей) [10]. Полученные офицерами уже в мае, пере присягой 15 июля 1943 … их функции были закреплены в приказе № 58а от 4 августа 1943 [11].

Не известно, ощутили ли комфорт использования двух комплектов формы все военнослужащие, или только 2 армия. В боевых условиях на голове использовался шлем, под который зимой в случае невыдачи подшемников, носилась конфедератка. Обеспеченье ею было более приоритетным. Процент обеспеченности обмундированием перед выступлением 2 Армии к линии фронта в январе 1945, для конфедераток, штанов летних и ботинок составлял 90%, в то время шиналями 88, суконной офицерской формой 68, а нательным зимним бельем 40 [12]. Необходимо однако отметить, что кроме постоянных проблем с обмундированием и ухудшением с ним ситуации по мере продвижения войск на запад, конфедератка, обычно использовалась значительно свободнее, чем например штаны х/б и обувь, не встречается вообще в отчетах о реализации плана починки. Выступает зато традиционно в роле символа и опознавательного знака: "в большом немецком магазине формы в Быдгоще (…) обмундировали целиком свой взвод. Все имели настолько изношенную форму, стыдно было смореть (…) сейчас уже все переоделись в гражанское, из польского остались только одни конфедератки с пястовким орлом" [13]. В конферетках выступали участники диверсионных групп, заброшенных на территории с целью развазывания партизанского движения. Польский штаб партизанский в период май-сентябрь 1944 доставил 479 комплектов формы предназаченай Армии Народной [14].

Эти конфедератки называли как "ушитая образца 37 года", даже "образца 37 года" [15], несмотря на очевидные отличия в пропорциях от предвоенного выпуска. Нет доказательств сущесвования какого-нибудь образца (нарисованного или пошитого) модифицированной советами версии, утвержденного хотя бы для внутреннего пользования на Фабрике Головных Уборов №8 в Москве, крупнейшего или единственного производителя конфедераток. За закреплением короткого и однозначного названия "обр. 37/43" способствовал прецендент с шлемом обр. 31/50 - тоже условного названия, которое сейчас тоже все используют [16]. Вторым, наверной важнейшим аргументом являлась необходимость в массовом производстве минимального количества изделий, в двух версиях (офицерской и солдатской), с минимальными отличиями "количество прошивок козырька, расцветка деталей), различающих их. На нужды на ЛВП СССР пошило во время второй мировой войны 468 318 конфедераток рядовых и 67 240 офицерских [17].


Фото 9. Конфедератка обр. 37, 1946 год. Блочки оцинкованы, цвет сукна нетипичный для Польской Армии.

Фото 10. 1946 год. На голове капрала конфедератка обр. 37/43 года - возмоно, как память о войне, з назатыльником со следами полевого ремонта; найти потерянную пряжечку было нелегко. Рядом рядовой в новой шапке, вероятно произведенной в Быгдоще.

Фото 11. Печать "Польской фабрики…, Быдгощ" на вкладке конфедератки с 1946.

Фото 12. Февраль 1948, Истебна. Новобранцы, у них еще отсутствуют подофицерские подбородочные ремни, но один из них уже знает, как сделать свою рогатывку на рогатывку пограничников обр. 46 года.

Фото 13. Рисунки из приказа № 4/49.

Согласно отчету о работе интендатуры ВП от 1 января до 5 июля 1945 года выдано армии 207 334 шапки (24 354 получила милиция), из СССР получено 144 863, в Польше произведено их 85 825 [18]. Можно предположить, что большую часть этого числа соствляли конфедератки. Вероятно, что наибольшее, в новых границах Польши, продуция была выпущена в Лодзи, промышленность дала первую партию продукции для армии уже в феврале 1945 г. [19], но нельзя исключать малых партий в других частях страны. Разнородность трудно доступного сырья, сначала (понемецкгого, после с советских поставок) [20] и красителей имела влияние на цветовую гамму, необходимость быстрейшего обеспечения нужд армии - на качество исполнения обмундирования. Фото того времени показывают экземпляры конфедераток, в которых вместо пряжечки сделана суконная нашивка. С большой вероятностью, уже в 1946 году познейший шапочный потентат - фабрика в Быгдоще - производил полноценную суконную кофедератку, т.к. такое название использовалось наровне в отношении к носившейся гарнизоновки, официально утвержденной как выходной головной убор офицеров в августе 1945 [22]. Один из сохранившихся экземпляров имеет несимметричный, профессионально выполненный верх, пряжка соответствует рисунку в приложении довоенного приказа, но отличается его некотороя небрежность исполнения, потник полотняный, а козырек округлый, короткий.

Фото 14. Габардиновая шапка полевая обр. 37/49 г.

Фото 15. Суконная шапка полевая обр. 37/49. Тесьма потника из серо-голубого гурта.

Находящиеся в коллекциях экземпляры датированы на год-два позже, являются свидетельством беспорядка в послевоенным законодательстве. Об этом говорит приказ Департамента Интендатуры № 285 от 22.11.1946 г. "Обмундирование - установление образцов", был принят новый образец пилотки для учений для офицеров, подофицеров и всех рядовых сохраняют конфедератку с назатыльником цвета оружия для ношения в гарнизоне. Не менял вообще полевую конфедератку, разрешал носить другие типы обмундирования до 1.1.1948 г. [23] однако нормы выдававшегося обмундирования обязывали после 1.1.1948 г. предусматривали для солдат всех родов войск и служб (кроме флота) шапку полевую с орлом, относить к зимнему обмундированию [24]. Приказ № 285 устанавливал цвет обмундирования: для летчиков - стальной, для танкистов - тёмно-стальной, а присутсвие в документах (внимание - возврат к традиционному названию) рогатывки полевой суконной цвета стального и хаки [25] не свидетельствует о … Сведетельствует разве об унификации цветов авиации и танковых войск.

Фото 16. Внутри суконной шапки полевой обр. 37/49 позднего выпуска. Тесьмя потника из мундироного х/б.

Фото 17. Сравнение штампов вкладок шапки полевой обр. 37/49 ранней и позней. В верху: знак военной приемки (апреля 1950 был Департамент Жывносьцево-Мундирный МОН, позже Департамент Мундирно-Лагерный) рядом со знаком технического контроля производителся с номерами брака, знак размера, знак товарный (штемпель фабричный); год производства; знак контроля обычно был в прямоугольной рамк, позже - треугольной.

История роготывки полевой стального цвета (условно обр. 37/47) короткая. Отменена в марте - июне 1949 г. [26] в связи с выходом новых приказов об обмундировании. …

Второй известный тим шапки полевой цвета кроме хаки не принадлежал к военному головному убору, но о нём стоит вспомнить, т.к. он выступает в "Ценниках материалов мундирных, средствах консервации и гигиены" Департамента Жыносьцёво-Мундирного уже в первой половине 1949 г. [27]. Это была синяя суконная рогатывка предназначенная для штатных охранников гражданских, работающих в войсковых частях. Использовалась до 60-х годов.

Преписания Войска Польского от 1.9.1949 г. [28] утверждали ношение зимой к уборам: полевого и учебного "полевой шапки, рогатывки необортованной из сукна мунирного с козырьком суконным". Называлась она обр. 49 . Сукно мундирное защитного цвета заменено на мундирное сукно (хотя не касалось подкладки под под "вышитого орла стального цвета)

Мой сырой перевод польской статьи про конфедератку.
Оригинал статьи и фото моей реплики конфедератки здесь.
http://bel-reenact.c.../forum/0-0-1-34

Полевой головной убор Народной Польской Армии образца 1937 года.

Пётр Яник. (фотография Ивона Федер)
Головной убор с четырехугольным верхом, пришел с дальнего востока, на западе известного в качестве академической одежды уже с средневековья, была принята из польской лёгкой кавалерии татарских хоругв в XXI в. Распостраненная среди барских конфедератов - была известна не только благодаря полякам. Использовалась постоянно кавалерией, представляла собой высокую шапку, использовалась до ноябрьского восстания, появилась одновременно с мундирами войск Мирославского в 1848 г. и на головах повстанцев 1863 года. Вновь появляется в период первой мировой войны, а ее выразительно польский характер подтверждает приказ Komissii Ubiorczej. Во время второй Речи Посполитой принята в качестве головного убора сухопутных войск, до 1936 года также лётных.

Появлением рогатывки образца 37 года было результатам поиска универсальной, мягкой полевой шапки для всех родов войск (кроме авиации, танковых и моторизованых) практичной в любых погодных условиях, обеспечивающей защиту лица от солнца и атмосферных осадков и закрывающей голову в зимнее время, чего не обеспечивала использовавшася в Польской Армии предыдущая модель, не говоря уже о пилотках и беретах разных образцов. Немного армий того времени могло похвалится удачными решениями в этой области. Польская рогатывка позаимствовала из гражданской "лыжной шапочки" практические элементы - длинный козырек и заднюю часть, которую можно опустить в случае необходимости. Из эстетических соображений передний и левый рог были закруглены, задний и правый делались острыми и сплюснутыми, эти решения были применены в гарнизонной рогатывке образца 35 года.

30 апреля 1944 года два траспортных самолёта Ли-2 взлетели из Москвы и взяли курс на юго-восток, где окончил перегруппирование 1-й Корпус Польских Вооруженных сил в СССР, куда направлялись машины с мундирами для формально существовавшей 1-й Польской Армии. Самолеты пролетели 200 км и после 2-х с половиной часов полета сели на одном из полевых аэродромов в районе Житомира, где готовились отметить международный день рабочего класса и торжественному заседанию, посвященному годовщине майской конституции. Из кузовов машин выгрузили 45 тыс. шт. комплектов формы. Среди них был "полевой головной убор польского образца"
Его история началась ровно год назад, когда решением Сталина. Вопреки практике установившейся в Польских Вооруженных Силах на Западе, несогласные даже з желаниями полковника Берлинга, решившего о возрождении производства формы и снаряжения польского образца. Независимо от того, были ли источником информации для советских портных - через главное управление красной армии предписания по униформе Войска Польского 35-39 гг. или свернутые после 17 сентября 39 года комплекты польской униформы, конфедератка - такое название было взято у советов, и использовалось в документах - немного отличалась требований, составленных в 1937 году.
"Рогатывка полевая, выполненная из мундирного сукна, защитного цвета, с квадратным верхом, складывающийся вдвое назатыльник, стягивающийся при помощи пряжки, прошитый суконный козырек и четыре вентиляционных отверстия, закрывающиеся изнутри в зимнее время суконными клапанами. Передний и левый рог рогатывки немного закруглены, задний и правый заканчиваются остро и плоские. Спереди рогатывки, над местом соединения краев назатыльника, нашит орел, выполненный на суконной подкладке."
Требования касающиеся моделирования верха рогатывки в военных условиях могли быть считаться второстепенными, что подтверждают сохранившиеся экземпляры конфедераток. Также упоминём, что выступающие углы рогатывки (делавшие верх не симметричным) немного сократили. Вместо вышитого, использовался железный орел обр. 43 г. (т.н. "пястовкий", "костюшковский", "первой дивизии", "курица")
"Рогатывка полевая выполняется без подкладки, имеет пришитую внутри вкладку. Полотнища и верх. Куски скроены так, что создают верх и боковые поверхности рогатывки. Вкладка квадратная, пришита к верху, выполнена из одного слоя штывника и з хлопчатобумажной ткани. Вставка пришита вдоль всех краев, а далее по швам верха пришита скрытым швом к рогатывке.
Назатыльник, скроенный с из одного куска, и заканчивающия дважды прошитыми концами, пришитый вместе с потником, внутри рогатывки. Тыльник складывается вдвое и приспособлен к опусканию для защиты ушей и части лица от мороза. Для регулирования опущеного назатыльника служит пряжка, пришитая к правому концу назатыльника. Пряга цвета хаки может быть выполнена из галалита или бакелита. Края пряжки должны быть хорошо зачищены".
Пряжечка на назатыльнике конфедератки, из металлической бляхи толщиной 1 мм, окрашена светлым цветом хаки, имела внешние размеры 21х32 мм, а следовательно значительно меньшие, чем опубликованные в приложении к статье.
Фото №4. Снимок взводного Якуба Орлеанского демонстрирует один из способов придания конфедератке индивидуального облика.
"Козырёк и потник. Козырек, выполняется с того же самого сукна, что и рогатывка, во внутрь вставлена вставка из штывника, картона и клеенки, клеенка должна быть помещена под верхним слоем сунна, картон в середине, а штывник на нижнем суконном слое козырька. Козырек было прошит девять раз по всей поверхности, равномерно до внешнего края, а затем пришиты на машинке, швом шапочным вместе с потником до края огловя, т.о. что середина козырька приходилась н …"

Количество прошивок на козырьке конфедераток была большей, обычно 10-12, кроме этого, козырьки были короче, скорее округлые, нежели овальные, как в шапках обр. 37 г.

"Потник кожаный усилен изнутри штывником, согнут пополам вдоль и пришит вместе с потником вдоль его верхнего края и вдоль места сгиба штывника. Концы потника сшиты машинкой так, чтобы шов был сзади посредине рогатывки".

Фото 6. Печать Фабрики Красный воин на вкладке дна конфедератки обр. 37/43 г.

Потник конфедератки был выполнен из клеенки (черной, серой, синей, коричневой), как во многих советских шапках. Штывник, который должен был быть сделан из пропитанного кляйстером полотна, в конфедератке состоял из двух частей: согнутого вдоль мягкого полотна с полосой картона внутри.

Фото 7. Уштывнение конфедератки было свидетельством элегантности, что часто делали женщины. Служащие 12-го полка Артиллерии Гаубиц в преддверии наступления на Колобжег.

"Вентиляционные отверстия и клапаны. На передней части рогатывки с каждой стороны выполнены по два отверстия со вставленными металлическими блочками. Для закрытия отверстий служили суконные клапаны, пришитые за один край под потником. Зимой шапки могли быть высунуты из под потника, летом согнуты пополам и спрятаны под потник".

Фото 8. Конфедератка, пр. 1945. Выполнена из приборного сукна. Нерастегивающийся назатыльник, отсутствие пряжки, дважды простроченный козырек. Картонная бортовка и вкладка на снимке убраны.

Железные блочки были окрашены в светлый защитный цвет, бежевый или черный.

"Рогатывка после окончания пошива должна быть пошита ей пара, чтобы в …"

Факты выполнения этого требования сомнительны, и трудно доказуемы. По воспоминаниям [8], использовались две перекрещенные деревянные распорки, или чаще, каркаса из проволоки. Офицерские шапки шились и светло-зеленого габардина (возможно полученного по Ленд-Лизу [9]) в отличии от солдатских, из сукна цвета темного хаки. Во время формирования и обучения дивизии, в качестве учебной формы использовалась советская форма с пилоткой. Конфедератки вместе с мундирами польского образца и второй парой штанов, использовавшиеся на службе и при официальных мероприятиях, изначально даже были припрятаны командирами рот (батарей) [10]. Полученные офицерами уже в мае, пере присягой 15 июля 1943 … их функции были закреплены в приказе № 58а от 4 августа 1943 [11].

Не известно, ощутили ли комфорт использования двух комплектов формы все военнослужащие, или только 2 армия. В боевых условиях на голове использовался шлем, под который зимой в случае невыдачи подшемников, носилась конфедератка. Обеспеченье ею было более приоритетным. Процент обеспеченности обмундированием перед выступлением 2 Армии к линии фронта в январе 1945, для конфедераток, штанов летних и ботинок составлял 90%, в то время шиналями 88, суконной офицерской формой 68, а нательным зимним бельем 40 [12]. Необходимо однако отметить, что кроме постоянных проблем с обмундированием и ухудшением с ним ситуации по мере продвижения войск на запад, конфедератка, обычно использовалась значительно свободнее, чем например штаны х/б и обувь, не встречается вообще в отчетах о реализации плана починки. Выступает зато традиционно в роле символа и опознавательного знака: "в большом немецком магазине формы в Быдгоще (…) обмундировали целиком свой взвод. Все имели настолько изношенную форму, стыдно было смореть (…) сейчас уже все переоделись в гражанское, из польского остались только одни конфедератки с пястовким орлом" [13]. В конферетках выступали участники диверсионных групп, заброшенных на территории с целью развазывания партизанского движения. Польский штаб партизанский в период май-сентябрь 1944 доставил 479 комплектов формы предназаченай Армии Народной [14].

Эти конфедератки называли как "ушитая образца 37 года", даже "образца 37 года" [15], несмотря на очевидные отличия в пропорциях от предвоенного выпуска. Нет доказательств сущесвования какого-нибудь образца (нарисованного или пошитого) модифицированной советами версии, утвержденного хотя бы для внутреннего пользования на Фабрике Головных Уборов №8 в Москве, крупнейшего или единственного производителя конфедераток. За закреплением короткого и однозначного названия "обр. 37/43" способствовал прецендент с шлемом обр. 31/50 - тоже условного названия, которое сейчас тоже все используют [16]. Вторым, наверной важнейшим аргументом являлась необходимость в массовом производстве минимального количества изделий, в двух версиях (офицерской и солдатской), с минимальными отличиями "количество прошивок козырька, расцветка деталей), различающих их. На нужды на ЛВП СССР пошило во время второй мировой войны 468 318 конфедераток рядовых и 67 240 офицерских [17].


Фото 9. Конфедератка обр. 37, 1946 год. Блочки оцинкованы, цвет сукна нетипичный для Польской Армии.

Фото 10. 1946 год. На голове капрала конфедератка обр. 37/43 года - возмоно, как память о войне, з назатыльником со следами полевого ремонта; найти потерянную пряжечку было нелегко. Рядом рядовой в новой шапке, вероятно произведенной в Быгдоще.

Фото 11. Печать "Польской фабрики…, Быдгощ" на вкладке конфедератки с 1946.

Фото 12. Февраль 1948, Истебна. Новобранцы, у них еще отсутствуют подофицерские подбородочные ремни, но один из них уже знает, как сделать свою рогатывку на рогатывку пограничников обр. 46 года.

Фото 13. Рисунки из приказа № 4/49.

Согласно отчету о работе интендатуры ВП от 1 января до 5 июля 1945 года выдано армии 207 334 шапки (24 354 получила милиция), из СССР получено 144 863, в Польше произведено их 85 825 [18]. Можно предположить, что большую часть этого числа соствляли конфедератки. Вероятно, что наибольшее, в новых границах Польши, продуция была выпущена в Лодзи, промышленность дала первую партию продукции для армии уже в феврале 1945 г. [19], но нельзя исключать малых партий в других частях страны. Разнородность трудно доступного сырья, сначала (понемецкгого, после с советских поставок) [20] и красителей имела влияние на цветовую гамму, необходимость быстрейшего обеспечения нужд армии - на качество исполнения обмундирования. Фото того времени показывают экземпляры конфедераток, в которых вместо пряжечки сделана суконная нашивка. С большой вероятностью, уже в 1946 году познейший шапочный потентат - фабрика в Быгдоще - производил полноценную суконную кофедератку, т.к. такое название использовалось наровне в отношении к носившейся гарнизоновки, официально утвержденной как выходной головной убор офицеров в августе 1945 [22]. Один из сохранившихся экземпляров имеет несимметричный, профессионально выполненный верх, пряжка соответствует рисунку в приложении довоенного приказа, но отличается его некотороя небрежность исполнения, потник полотняный, а козырек округлый, короткий.

Фото 14. Габардиновая шапка полевая обр. 37/49 г.

Фото 15. Суконная шапка полевая обр. 37/49. Тесьма потника из серо-голубого гурта.

Находящиеся в коллекциях экземпляры датированы на год-два позже, являются свидетельством беспорядка в послевоенным законодательстве. Об этом говорит приказ Департамента Интендатуры № 285 от 22.11.1946 г. "Обмундирование - установление образцов", был принят новый образец пилотки для учений для офицеров, подофицеров и всех рядовых сохраняют конфедератку с назатыльником цвета оружия для ношения в гарнизоне. Не менял вообще полевую конфедератку, разрешал носить другие типы обмундирования до 1.1.1948 г. [23] однако нормы выдававшегося обмундирования обязывали после 1.1.1948 г. предусматривали для солдат всех родов войск и служб (кроме флота) шапку полевую с орлом, относить к зимнему обмундированию [24]. Приказ № 285 устанавливал цвет обмундирования: для летчиков - стальной, для танкистов - тёмно-стальной, а присутсвие в документах (внимание - возврат к традиционному названию) рогатывки полевой суконной цвета стального и хаки [25] не свидетельствует о … Сведетельствует разве об унификации цветов авиации и танковых войск.

Фото 16. Внутри суконной шапки полевой обр. 37/49 позднего выпуска. Тесьмя потника из мундироного х/б.

Фото 17. Сравнение штампов вкладок шапки полевой обр. 37/49 ранней и позней. В верху: знак военной приемки (апреля 1950 был Департамент Жывносьцево-Мундирный МОН, позже Департамент Мундирно-Лагерный) рядом со знаком технического контроля производителся с номерами брака, знак размера, знак товарный (штемпель фабричный); год производства; знак контроля обычно был в прямоугольной рамк, позже - треугольной.

История роготывки полевой стального цвета (условно обр. 37/47) короткая. Отменена в марте - июне 1949 г. [26] в связи с выходом новых приказов об обмундировании. …

Второй известный тим шапки полевой цвета кроме хаки не принадлежал к военному головному убору, но о нём стоит вспомнить, т.к. он выступает в "Ценниках материалов мундирных, средствах консервации и гигиены" Департамента Жыносьцёво-Мундирного уже в первой половине 1949 г. [27]. Это была синяя суконная рогатывка предназначенная для штатных охранников гражданских, работающих в войсковых частях. Использовалась до 60-х годов.

Преписания Войска Польского от 1.9.1949 г. [28] утверждали ношение зимой к уборам: полевого и учебного "полевой шапки, рогатывки необортованной из сукна мунирного с козырьком суконным". Называлась она обр. 49 . Сукно мундирное защитного цвета заменено на мундирное сукно (хотя не касалось подкладки под под "вышитого орла стального цвета)

[kirej]

GR Salamandra
http://www.dobroni.p...1&GR Salamandra

Прикрепленные изображения

•