Простите, если не в тему. Это мои впечатления о реконструкции и о "Поле боя" в частности.
Есть и более пространное 
В детстве мне было всё понятно о войне. Ну или почти всё. Здесь свои – там враги. Я очень жалела, что так поздно родилась… И вот оказалась в военной реконструкции J
Благодаря ей мы храбро перемещаемся в военные годы – правда, с гарантией, что это романтичное прошлое не превратится в смертельно опасное настоящее.
Ребята надевают военную форму и тут же преображаются, как при посвящении – словно с формой на вполне современных парней ложится печать того времени. И почему-то все становятся красивее. J
Невольно я сравниваю себя с теми, кого мы играем… Все-таки есть что-то, что соединяет нас с нашими дедами и прадедами – оно и вытолкнуло нас из чистенькой городской жизни в пыль и неопределенность военного быта. Даже в сильно смягченной форме реконструкции он не отличается особыми удобствами J
Правда, в наших боях нет боли и смерти – самые серьезные раны успешно лечатся перекисью и пластырем. Мы незнакомы со вшами – врагами номер один на фронте. Думаю, почешись мы сутки-двое, нашего благодушия значительно бы поубавилось.
А вот жара и пыль – настоящие! Мгновенно наполнились живым смыслом строки о военных дорогах, о пыли, забивающейся в глаза и рот. Действительно, это реально неудобно! Мы не реконструируем немытых месяцами тел и их запахи. Даже пара дней в полевых условиях показались моей коже немыслимым испытанием, и я долго не могла без содрогания смотреть на себя в зеркало. J
Причем пешком мы прошли пять минут, а не четыре года, и шествовали как герои, а не как «вообще все вокруг». А ведь когда это прошлое было настоящим, никакого ажиотажа и зрителей с фотоаппаратами вокруг не было.
Конечно, всё это игра, но она задевает в человеке какие-то глубинные слои. В день боя нет естественной усталости, не чувствуется голод. Будучи в ясном уме и твердой памяти, при виде наступающих немцев меня невольно охватывает животный ужас. Я знаю, что это переодетые русские, но ничего не могу с собой поделать – обстановка игры сильнее разума. Даже гарантированная победа наших не примиряет меня со смертью – пусть даже «понарошку».
В бою от орудий стоит такой грохот, что я не понимаю, как можно в шуме на грани болевого порога что-то соображать и целенаправленно действовать. Хорошо, что это не настоящий бой, и что мне это по любому не требуется - я не отвечаю за других...
Наши «раненые» помогают нам, как могут, а при необходимости и резко «выздоравливают», оберегая наши спины от чрезмерной тяжести.
В отличие от реального боя, мы можем расслабиться после него, облегченно вздохнуть и убедиться, что кругом не враги, а друзья. Их не надо бояться или ненавидеть. Ненависть всегда тяжелым камнем ложится на сердце ее обладателя, но в военное время она повсеместна. Мы имеем возможность после часа «войны» с облегчением скинуть с себя этот груз враждебности и по дружески сфотографироваться со всеми участниками боя.
Старые фотографии для меня всегда окутаны легкой дымкой грусти и чего-то невозвратно ушедшего… Очень странно узнавать себя на наших черно-белых фотографиях, искусственно состаренных под те годы. Приятно, конечно, хотя я прекрасно понимаю – мы просто снимаем сливки, избегая при этом всех тяжестей войны. Военные фотографии на память у нас есть, но они не подкреплены пережитой реальностью.
И слава Богу! Пусть лучше будет так!
