Сообщений в теме: 5

[Holger Starke]

Ранее хотелось собрать в одной теме материал по этой известной операции, которая стала ключевым событием в боевых действиях на юге России.

Вначале - о грустном.

"В июне-июле этого года (точная дата по ряду причин неизвестна) трагично ушел из жизни один из старейших членов военно-исторического клуба «2-й Ударный Корниловский полк» Игорь Иванович Сухов.
Сухов И.И. вступил в ряды клуба в 1992 году. Активно участвовал в военно-исторических и мемориальных мероприятиях в Москве. Это и ежегодные ноябрьские марши памяти погибших юнкеров и офицеров в боях в Москве в 1917 году, и активное участие в движении за сохранение и возрождение памяти героев, захороненных на территории бывшего Братского кладбища у храма Всех Святых на Соколе.
Игорь Иванович был хорошим товарищем и отзывчивым человеком. Все знавшие его с глубоким прискорбием восприняли весть о его безвременной кончине на 66-м году жизни.

Председатель военно-исторического клуба С.В.Шпагин."

Публикация Александра Таланова.
https://vk.com/wall418450591_1499

Прикрепленные изображения

• 

[Holger Starke]

Ниже - статья И. Сухова в журнале "Сержант", №5 1997

УДАРНИКИ ПРОТИВ УДАРНИКОВ
Орловско-Кромская операция 10-27 октября 1919г.
Автор: И.И. Сухов
Схемы: И.Ю. Кудряшов

Октябрь 1919 г. стал поистине судьбоносным для истории России XX века В этот момент военные успехи ВСЮР - Вооруженных Сил Юга России (так официально именовались в 1919-1920 гг. войска под командованием генерала А. И. Деникина) - и Северо-западной Добровольческой Армии заставляли серьезно думать о близком падении советской власти. На Южном фронте центр тяжести событий сместился в район Орла, к которому подходил 1-й армейский корпус Добровольческой Армии - главная ударная сила ВСЮР. От Орла до Москвы по прямой - триста верст. Началась операция, решившая судьбу России и Революции.

ПОЛОЖЕНИЕ НА МОСКОВСКОМ НАПРАВЛЕНИИ К НАЧАЛУ ОКТЯБРЯ 1919 ГОДА

Сентябрьское наступление Добровольческой Армии с быстрым и эффектным захватом Курска 20.09.1919 заставило Реввоенсовет Республики определить главную задачу - сосредоточение войск для разгрома Добрармии. При этом на угрожающее направление РВСР перебрасывал силы с других фронтов. Это стало возможным из-за сравнительно неплохо развитой сети железных дорог, преимуществами действия красных на внутренних операционных линиях и потере белыми 2-х месяцев, которые затраченных на обвладение Украиной. 22 сентября с Западного фронта начала переброску Латышская стрелковая дивизия - одно из лучших соединений красных за все время Гражданской войны. 26 сентября приказом командующего Южфронтом со спокойных участков были сняты для отправки под Орел Червонно-казачья кавбригада и Отдельная стрелковая бригада. В конце сентября с Западного фронта отправились отдельная Эстонская стрелковая бригада (4 стрелковых полка и артдивизион) из 15-й армии; 1-й полк Всевобуча и 86-й стрелковый полк 10-й стрелковой дивизии из 7-й армии. Эти части были соединены в Сводную дивизию Пальвадре.

КОМАНДИРЫ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ЮГА РОССИИ

Владимир Зенович Май-Маевский, генерал-лейтенант, командующий Добровольческой Армией. Участник Первой мировой войны. В 1917 г. командовал 2-м Гвардейским корпусом, в Добровольческой Армии — с лета 1918 г. В ноябре 1918 г стал командиром 3-й дивизии, а с января 1919 г. стал командиром сводного отряда «именных» полков Добрармии на Донбассе. Блестяще зарекомендовал себя ведением боевых действий ограниченными силами на широком фронте. При многократном превосходстве противника в людях, быстро маневрируя, наносил короткие сильные удары, уходя от ответных. Летом 1919 г., умело сочетая маневр добровольцев и рейды кубанцев и терцев генерала Шкуро, прорвал фронт красных, очистил от них Донбасс и взял Харьков. В августе 1919 г. отразил контрнаступление красных, одновременно продолжая наступление через Полтаву. 31 августа Май-Маевский взял Киев, изгнав петлюровцев. В сентябре генерал возглавил наступление на Московском направлении. С декабря Май-Маевский заменен генерал-лейтенантом бароном Врангелем. Умер в ноябре 1920 г. в Севастополе при эвакуации.

Александр Павлович Кутепов, генерал-лейтенант, командир 1-го армейского корпуса. Родился в 1882 г. Последний командир Лейб-гвардии Преображенского полка. С самого начала в Добровольческой Армии; во время Ледяного похода был командиром роты Офицерского полка, затем принял Ударный генерала Корнилова полк, а после стал врид начдива 1-й дивизии. Весной 1919 г. принял корпус. У Врангеля Кутепов командовал 1-й армией и был произведен в генералы-от-инфантерии. За границей был одним из руководителей военной эмиграции, с 1923 г. являлся руководителем Русского Обще-Воинского Союза; пользовался большим авторитетом как непримиримый противник советской власти. Похищен ОГПУ в 1930 г. в Париже, умер на борту парохода в Черном море.

Николай Степанович Тимановский, командир 1-й пехотной дивизии. Добровольно ушел на русско-японскую войну, был тяжело ранен, получил два солдатских Георгиевских креста. Сдав экзамен на офицерский чин, служил в 13-м стрелковом полку 4-й стрелковой Железной бригады. Мировую войну начал поручиком, к 1917 г. стал полковником, командиром Георгиевского батальона Ставки. С декабря 1917 г. в Добровольческой Армии, во время Ледяного похода — помощник командира Офицерского полка. С мая 1918 г. — командир 1-й бригады 1-й дивизии, генерал. С начала 1919 г. Тимановский руководил в Одессе формированием отдельной бригады. С 2(15) июня 1919 г. стал начальником 1-й дивизии, с 10 (23) ноября — начальником Марковской дивизии. Умер 18 (31) декабря 1919 г. в Екатеринодаре.

Владимир Константинович Витковский, командир 3-й дивизии. Родился в 1885 г. Окончил Павловское военное училище. С 1905 г. в армии. Первую мировую войну начал офицером Лейб-гвардии Кексгольмского полка. В 1917 г. — полковник, командир 199-го Кронштадтского пехотного полка, с весны 1918 г. — в бригаде Дроздовского. В июне 1918 г. стал командиром Солдатского батальона, позднее развернутого в пехотный Самурский полк. С июля — командир 2-го Офицерского полка, с ноября — командир бригады 3-й дивизии, затем врид начдива (с декабря — генерал-майор). С февраля 1919 г. — начальник 3-й дивизии, затем Дроздовской. Умер Витковский в эмиграции в 60-е годы.

Николай Владимирович Скоблин, полковник, командир Корниловской бригады (с 14 (27) октября 1919 г. — дивизии). Родился в 1894 г. Окончил Чугуевское военное училище, был прапорщиком 126-го пехотного Виленского полка, в первый год войны был награжден Георгиевским крестом 4-й степени и Георгиевским оружием. В 1917г. штабс-капитан Скоблин добровольно пришел в ударный отряд 8-й армии, впоследствии Корниловский ударный полк, где принял 2-й батальон. В Добровольческой Армии — с первых ее дней. Был командиром роты, затем помощником командира Корниловского полка, а позднее стал командиром полка. По собственной инициативе на базе запасного батальона развернул 2-й Корниловский полк, затем начал формирование 3-го полка. Скоблин командовал дивизией до конца октября 1920 г., был ранен в Северной Таврии. Его очень ценило все командование белых — и при Деникине и при Врангеле. Но в эмиграции он был завербован ОГПУ и стал активным участником похищения в 1937 г. председателя РОВС генерал-лейтенанта Миллера. Был разоблачен, бежал в Испанию, где убит при темных обстоятельствах в 1938 г.

Михаил Александрович Пешня, полковник, в боях под Орлом был врио командира 1-го полка Родился в 1886 г. Окончил Виленское военное училище. Служил в 73-м пехотном Крымском полку. В 1917 г. был полковником, командиром одного из полков. В Корниловском полку с 1918 г. в должности командира 3-го батальона. В июле 1919 г. принял полк от полковника Скоблина, сдав через полтора месяца полковнику Горденко. Помощник начдива до октября 1920 г., Пешня был назначен командиром Марковцев, приняв командование над ними уже на пароходе. Умер в 1937 г. в Париже.

Яков Антонович Пашкевич, капитан, командир 2-го Корниловского полка; с октября 1919 г. — полковник. Окончил Виленское военное училище. В полку с 1918 г. Был начальником пулеметной команды, затем начальником учебной команды; затем — командиром 2-го Корниловского полка. К 1919 г. был шесть раз ранен. 7 октября был вновь ранен и в период главных боев за Орел лечился от раны в тылу, а 21-го прибыл в полк уже полковником 15 (28) июля 1920 г. был убит в Северной Таврии у Большого Токмака.

Василий Павлович Щеглов, капитан, командир 3-го батальона 2-го Корниловского попка, врио комполка в наступлении на Кромы. С конца 1919 г. командовал 3-м полком. Умер в Париже в 1930 г.

Николай Васильевич Милеев, есаул Оренбургского казачьего войска, командир 3-го Корниловского полка. В рядах Корниловцев с августа 1917 г. В Ледяном походе был командиром пулеметной роты полка, затем — полковым адъютантом. Летом 1919 г. начал формирование 3-го Корниловского полка. С августа 1919 г. — на фронте. В ноябре 1919 г. снят с командования. Застрелился в марте 1920 г. в Новороссийске.

Лев Михайлович Ерогин, полковник, командир артиллерийской бригады, кадровый офицер, командир батареи в Первую мировую войну, кавалер ордена Георгия 4-й степени, Георгиевского оружия и французского ордена Почетного Легиона. В октябре 1920 г., стал командиром Корниловцев.

КОМАНДИРЫ КРАСНОЙ АРМИИ

Владимир Николаевич Егорьев, командующий Южным фронтом. В 1917 г. был генерал-лейтенантом. Окончил в 1901 г. Академию Генерального Штаба. В Красной Армии состоял с 1918 г. — сначала военруком Западного участка отрядов завесы. В апреле-июле 1919 г. был инспектором пехоты, с июля назначен командующим Южным фронтом. 8 октября снят с командования фронтом и заменен командующим 14-й армией А.И. Егоровым. Умер в 1948 г.

Александр Ильич Егоров (1883-1938) — кадровый офицер. Окончил Казанское пехотное юнкерское училище. Первую мировую войну закончил подполковником. До лета 1918 г. — левый эсер. С декабря 1918 г. — командующий 10-й армией, был ранен и в мае 1919 г. награжден орденом Красного Знамени. В июле-октябре 1919 г. командовал 14-й армией, а 8 октября принял командование Южным фронтом. В дальнейшем находился на высших командных постах в Красной Армии. Один из первых пяти Маршалов Советского Союза, начальник Генерального Штаба РККА. Расстрелян в 1938 г.

Иероним Петрович Уборевич. Родился в 1896 г. Подпоручик артиллерии. Сменил Егорова на посту командующего 14-й армии, до этого командир 18-й стрелковой дивизии Северного фронта. Член ВКП(б) с 1917 г. Впоследствии стал командармом 1-го ранга, командующим Белорусским ВО Расстрелян в 1937 г.

Анатолий Ильич Геккер, командующий 13-й армией. Кадровый офицер кавалерии. Родился в 1888 г., окончил училище в 1909-м, в 1917 г. — штабс-ротмистр. Окончил ускоренный выпуск Академии Генерального Штаба. В Красной Армии с 1918 г. — начальник Астраханского укрепрайона, до апреля 1919 г. командовал 13-й стрелковой дивизией, а с апреля — 13-й армией. С февраля 1920 г. — начальник штаба Войск Внутренней охраны (ВОХР). С сентября 1920 г. до мая 1921 г. командовал 11-й армией, присоединил Армению и Грузию. Дослужился до звания комкора. Расстрелян в 1938 г.

Антон Антонович Мартусевич (1863-1944), командир (начальник) Латышской стрелковой дивизии (27.03. - 20.10.1919) и командующий Ударной группой, генерал-майор. В армии Советской Латвии с 1919 г. по мобилизации, вначале — начальник артиллерии 1-й стрелковой дивизии Армии Советской Латвии, затем принял дивизию. Снят с должности 20.10.1919 г. Назначен на пост военрука Военного комиссариата Латвийского СНК. С августа 1920 г. ушел в отставку по болезни.

Фридрих Карлович Калниньш (1887-1938), сменил Мартусевича в должности комдива Латышской. Окончил школу прапорщиков в 1915 г. штабс-капитан в 1917 г. До начала 1919 г. находился в германском ппену. Командир 8-го Латышского стрелкового полка, начальник 1-й бригады Латышской стрелковой дивизии. За Орловскую операцию награжден орденом Красного Знамени. В партии с 1920 г. Дослужился до комдива. Расстрелян в 1938 г.

Павел Андреевич Павлов (1892-1924). В 1915 г. окончил школу прапорщиков, в 1917 г. — штабс-капитан. Весь 1918 и 1919 г. воевал на Украине, удостоен ордена Красного Знамени за борьбу с бандитами. После командовал Отдельной стрелковой бригадой, с ноября 1919 г. включен со своей бригадой в Эстонскую дивизию. В 1920-21 гг. командовал Сводно-Курсантской дивизией в боях против Врангеля и Махно. Назначен первым главным советником в Вооруженные Силы Сунь-Ятсена в Гуанчжоу. Утонул.

Виталий Маркович Примаков — революционер, организатор Червонно-казачьего попка, (затем бригады, дивизии, корпуса). В звании комкора арестован в 1936 г. Расстрелян в 1937 г.

Антон Владимирович Станкевич, командир 55-й стрелковой дивизии, генерал-майор, в Первую мировую войну служил в 4-й стрелковой дивизии. В РККА генерал Станкевич вступил добровольно, на Донбассе воевал против Добровольческой Армии. Командовал 42-й стрелковой дивизией, с июля 1919 г., стал помощником командующего 13-й армией. В октябре временно принял командование 55-й стрелковой дивизией, захвачен в плен на станции Золотареве со штабом своей дивизии. После допроса в штабе Корниловцев отправлен в 1-й батальон 1-го полка, где военно-полевой суд приговорил его к повешению. Посмертно награжден орденом Красного Знамени и перезахоронен на Красной площади.

Замысел красного командования состоял в том, чтобы силами ударной группы нанести фланговый удар по наступающим белым частям, заставив тем самым их остановить наступление. В ее состав должны были войти Латышская дивизия и специальный корпус из курсантов военно-учебных заведений. Кроме вышеуказанных дивизий и бригад Ударной группы (11000 штыков, 2000 сабель, 70 орудий) в район Воронежа перебрасывался Конный корпус Буденного - единственное соединение стратегической кавалерии красных, в составе 4-й, 6-й и формируемой 11-й кавалерийских дивизий. Красное командование бросило на фронт все, что могло, попутно объявив очередную «партмобилизацию». В целом войска Южфронта получили не менее 33000 человек.

ОСОБЕННОСТИ РАЙОНА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Район операций занимал площадь в 10 тысяч кв. км, охватывая Орловский, Дмитровский, Малоархангельский, Севский уезды с населением в 600 тысяч человек. Он представлял собой всхолмленную равнину со средней высотой 200 м над уровнем моря. Отдельные холмы достигали высоты 250-300 м, местность во многих местах пересекалась незначительными оврагами и ручьями, не представлявшими препятствий для ведения операций. Из рек, заслуживали внимания только Ока и два притока Десны - Навля и Неруса, но небольшая ширина и глубина делали эти препятствия незначительными. Небольшие леса покрывали чуть меньше 5% ТВД.

Городов насчитывалось немного - губернский город Орел (до 80 тысяч жителей), Суджа, Мало-Архангельск (по 6 тысяч), Кромы, Дмитровск (по 5 тысяч). Деревни были большие, более половины из них насчитывали более чем по сто дворов, располагались они вдоль рек.

Железные дороги шли меридиально: двухколейная Курск - Орел, одноколейные Старый Оскол - Малмыжи - Ливны и Льгов - Брянск. Параллельно последней шла дорога Брянск - Орел - Елец, до Орла - двухпутная. Шоссе связывали главные города. Достаточно было и грунтовых дорог, но в плохом состоянии, особенно в непогоду. Продовольственные средства не позволяли рассчитывать на излишки хлеба, мяса и фуража. Довольствие войск осуществлялось подвозом из тыла.

СИЛЫ СТОРОН

БЕЛЫЕ

БОЕВОЕ РАСПИСАНИЕ ВОЙСК ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ

Командир — генерал-лейтенант Май-Маевский.
Начальник штаба — генерал-лейтенант Ефимов, инспектор артиллерии — генерал-майор Лактионов, генерал-квартирмейстер — полковник Гоерц.

1-й армейский корпус. Командир — генерал-лейтенант Кутепов.
Начальник штаба — генерал-майор Доставалов, инспектор артиллерии — генерал-майор Беляев.
..... 1-я пехотная дивизия. Командир — генерал-майор Тимановский, начальник штаба — полковник Биттенбиндер. 1-я бригада. Командир — генерал-майор Третьяков. 2-я бригада. Командир — полковник Скоблин.
.......... 1-й ударный генерала Корнилова полк. Командир — полковник Пешня.
.......... 2-й ударный генерала Корнилова полк. Командир — капитан Пашкевич.
.......... 3-й ударный генерала Корнилова полк. Командир — есаул Милеев.
.......... 1-й офицерский генерала Маркова пехотный полк. Командир — полковник Блейш.
.......... 2-й офицерский генерала Маркова пехотный полк. Командир — полковник Морозов.
.......... 3-й офицерский генерала Маркова пехотный полк. (В стадии формирования). Командир — полковник Наумов.
.......... Партизанский генерала Алексеева пехотный полк. Командир — полковник князь Гагарин, и.д. командира штабс-капитан Бузун
.......... Сводно-стрелковый полк. Командир — полковник Гравицкий (полк убыл в тыл на борьбу с Махно).
.......... 2-й генерала Алексеева пехотный полк. (В стадии формирования).
.......... Запасной батальон. Командир — полковник Коновалов.
.......... 1-я генерала Маркова инженерная рота. Командир — полковник Грабенгельм.
.......... Черноморский конный полк. Командир — полковник Главче.
.......... 1-я артиллерийская бригада. Командир — ?, 1-й дивизион — полковник Машин, 2-й дивизион — полковник Михайлов,
3-й дивизион — полковник Роппонет, 4-й дивизион — полковник Айвазов.
..... 3-я пехотная дивизия. Командир — генерал-майор Витковский, начальник штаба — полковник Бредов 2-й. 1-я бригада. Командир — генерал-майор Кельнер. 2-я бригада. Командир— ?
.......... 1-й офицерский генерала Дроздовского стрелковый полк. Командир — полковник Румепь, затем полковник Туркуп.
.......... 2-й офицерский генерала Дроздовского стрелковый полк. Командир — полковник Туркуп, затем полковник Харжевский.
.......... 3-й офицерской генерала Дроздовского стрелковый полк. (В стадии формирования). Командир — полковник Манштейн.
.......... 83-й Самурский пехотный полк. Командир — полковник Звягин.
.......... Запасной батальон. Командир — полковник Еньков.
.......... 3-я генерала Дроздовского инженерная рота. Командир — полковник Бородин.
.......... 3-я артиллерийская бригада. Командир — полковник Ползиков, 1-й дивизион — полковник Протасевич, 2-й дивизион — полковник Шеин, 3-й дивизион — полковник Соколов, 4-й дивизион — полковник Медведев.

5-й кавалерийский корпус. Командир — генерал-лейтенант Юзефович.
Начальник штаба — генерал-майор Кусонский, инспектор артиллерии — генерал-лейтенант Репьев.
..... 1-я кавалерийская дивизия. Командир — генерал-майор Чекотавский, начальник штаба — полковник Крейтер.
......... 1-я бригада. Командир — полковник Барбович.
............... 1-й офицерский генерала Алексеева конный полк. Командир — полковник Сабуров.
............... 10-й гусарский Ингерманландский полк. Командир — ротмистр Тихонравов.
......... 2-я бригада. Командир — генерал-майор Аленич.
............... Сводно-Гусарский полк. Командир — полковник Гаевский.
............... Сводно-Уланский полк. Командир — полковник Алрелев.
......... 3-й конно-артиллерийский дивизион. Командир — полковник князь Авалов.
......... 1-я отдельная конно-горная батарея. Командир — капитан Ермолов.
......... Сводная батарея Кавказского отдельного конно-горного артиллерийского дивизиона.
..... 2-я кавалерийская дивизия. Командир — полковник Миклашевский, начальник штаба — капитан Иордан. 1-я бригада. Командир — полковник Данилов. 2-я бригада. Командир — полковник Самсонов
............... 1-й сводно-гвардейский Кирасирский полк. Командир — полковник Коссиковский.
............... 2-й сводно-гвардейский Конный полк. Командир — полковник Грязнов.
............... 2-й офицерской генерала Дроздовского конный полк. Командир— полковник Шапрон дю Ларрэ.
............... 3-й конный полк — ?
............... Конно-артиллерийский гвардейский дивизион. Командир — полковник Трепов, с октября 1919 г. — полковник Перфильев.
............... 7-я конная батарея

3-й конный корпус. Командир — генерал-лейтенант Шкуро.
Начальник штаба — генерал-майор Шифнер-Маркевич, инспектор артиллерии — полковник Урчукин.
..... 1-я Кавказская казачья дивизия. Командир — генерал-майор Губин.
..... 1-я Терская казачья дивизия. Командир — генерал-майор Агоев (дивизия убыла в тыл на борьбу с Махно).

Отдельные части:
..... 2-й отдельный тяжелый гаубичный дивизион. Командир — полковник Бек-Сариев.
..... 3-й отдельный тяжелый гаубичный дивизион. Командир — полковник ?
..... Отдельный тяжелый тракторный пушечный дивизион — полковник Сахновский.
..... 2-й дивизион бронепоездов (придан 1 пехотной дивизии). Командир — полковник Громыко.
«Офицер» (легкий), «Генерал Корнилов» (легкий), «Иван Калита» (тяжелый).
..... 9-й дивизион бронепоездов (придан 3 пехотной дивизии).
«Дроздовец» (легкий), «Гром Победы» (легкий), «Солдат» (тяжелый).
..... 2-й радиотелеграфный дивизион (2-я, 5-я, 6-я 10-я роты). Командир — полковник Шульц.
..... 2-й танковый дивизион.
..... 1-я отдельная пехотная бригада. Командир — генерал-майор Волховский.
.......... 1-й сводный полк 31-й пехотной дивизии. Командир — полковник Емельницкий.
.......... 2-й сводный полк 31-й пехотной дивизии. Командир — полковник Ткачев.
.......... Артиллерийский дивизион.
.......... Инженерная рота.

1-му армейскому корпусу противостояли 13-я и часть 14-й армий Южного фронта. В 13-й армии А.И. Геккера были 3-я, 9-я, 42-я, 55-я стрелковые дивизии, Сводная бригада Свешникова, отдельная кавбригада - 17907 штыков, 1755 сабель, 318 пулеметов, 86 орудий. В 14-й армии А.И. Егорова - 7-я, 41-я, 46-я, 57-я стрелковые дивизии, группа Саблина (в июле 1918 - один из руководителей выступления левых эсеров в Москве), две отдельных кавбригады - 11-я и 14-я. Всего в армии - 15287 штыков, 2730 сабель, 462 пулемета, 100 орудий.

Ударная группа, первоначально включенная в состав 13-й армии, была составлена из частей, переброшенных с Западного фронта. Командовал ей А.А. Мартусевич, совмещавший эту должность с командованием Латышской стрелковой дивизией. Эта дивизия составила ядро Ударной группы. Дивизия включала в себя девять Латышских стрелковых полков, кавполк, 4 артиллерийских дивизиона. Имея значительный процент ветеранов Первой мировой войны, дивизия сохраняла внутреннюю дисциплину и устойчивость. В дивизии было 1400 коммунистов, очень много для того времени. Процент латышей в частях колебался от 65 до 95.

Отдельная Червонно-казачья бригада развернута была из полка на Украине, личный состав - добровольцы, много кавалеристов старой армии. Отличалась хорошим вооружением, имела большой опыт рейдов по тылам Петлюры. Уже 21 октября бригада приказом была развернута в 8-ю кавдивизию с добавлением двух кавбригад. В ноябре дивизия совершила два рейда в тыл 1-го армейского корпуса, что вместе с наступлением красных вынудило корпус к отходу на Курск.

Отдельная стрелковая бригада Павлова - самая слабая часть Ударной группы, своего рода «нагрузка», была сформирована месяцем ранее, после отхода от Киева. В ней было много амнистированных дезертиров, мало командиров, да и те не имели боевого опыта. В итоге получилась слабо подготовленная и мало устойчивая бригада из трех полков - Киевского, Пластунского и Сводного, кавдивизиона и двух легких батарей. 26 ноября 1919 бригада Павлова была включена в состав Эстонской дивизии.

Эстонская стрелковая дивизия Пальвадре (ранее - Сводная) имела четыре эстонских полка, по боеспособности на уровне латышских, но штыков в ней было в полтора раза меньше; 1-й полк Всеобуча из путиловских рабочих и 86-й стрелковый полк. При переброске ее на Южный фронт оставила свой кавполк на Северо-Западе.

Одной из слабых сторон этих прибалтийских красных дивизий следует считать неторопливость, иногда чрезмерную осторожность, но все окупалось большой стойкостью в бою и преданностью идеям большевизма.

Прикрепленные изображения

• 

[Holger Starke]

ПЕРВЫЙ ЭТАП ОПЕРАЦИИ. 10-15 ОКТЯБРЯ 1919 ГОДА.

Командующий 13-й армии, выполняя приказ по Южфронту, ставит задачу: взять Курск. К 10 октября Ударная группа должна была сосредоточиться для наступления на Поныри - Фатеж, 9-ю дивизия - на Мало-Архангельск. Сводная бригада Свешникова и 55-я дивизии должны наступать на Мало-Архангельск, 3-я и 42-я дивизии захватить Ливны и соединиться с 8-й армией. Итогом операции должно стать окружение главных сил 1-го армейского корпуса. Ударная группа в это время находилась в 5-6 переходах от фронта. В приказе специально требовалось прекратить позорную сдачу в плен целых частей, мобилизовав для этого все политические силы, обеспечив войска всеми видами довольствия и боеприпасов. Недостатки плана состояли в том, что он ставил перед командирами задачи захвата географических пунктов, а не разгрома вражеских частей, а также не предусматривал возможной реакции противника.

Тем временем Корниловцы продолжали наступать. На левом фланге 2-й Корниловский ударный полк взял Кромы. Захвачено было 10 станковых пулеметов и немного пленных, среди которых оказался комбриг, давший показания о сосредоточении и составе красной Ударной группы. В центре боевого порядка шел молодой 3-й Корниловский ударный полк, который действуя двумя батальонами, взял три деревни. У красных действовали учебный батальон и 2-я отдельная стрелковая бригада Берзина и отдельные части 7-й стрелковой дивизии. 1-й Корниловский ударный полк наступал по железной дороге с поддержкой двух бронепоездов. До Орла оставалось 25 верст.

11 октября командующий Южфронтом потребовал от Мартусевича ускорения выдвижения его частей, которые шли с большим опозданием. Навстречу им двигался 83-й пехотный Самурский полк 3-й пехотной дивизии. Ударная группа, пройдя за день 12-15 верст, совершила лишь половину перехода. Вечером уже начались столкновения белых разъездов с частями Ударной группы. Корниловцы продолжали наступление всеми тремя полками, взяв при этом много пленных.

12 октября утром у села Мелихово состоялся бой 5-го Латышского стрелкового полка и 1-го Червонно-казачьего полка с батальоном Самурцев. Смелая кавалерийская атака червонных казаков привела к разгрому батальона: сто убитых, 78 пленных, захвачено было 3 станковых пулемета и двести винтовок. Тут же 63-й стрелковый полк 7-й стрелковой дивизии отправил донесение о том, что Мелихово взял он.

Медленное продвижение Ударной группы еще более замедлила борьба за каждую деревню с мелкими подразделениями Самурцев. Вечером произошло первое мимолетное столкновение Латышского кавполка с батальоном 2-го Корниловского ударного полка - разъезд латышей был отбит огнем.

1-й Корниловский ударный полк вечером 11-го взял станцию Становой Колодезь, а 12 октября - станцию Стишь в 10 верстах от Орла. 2-й Корниловский ударный полк перешел из района Кром ближе к Орлу, штаб полка разместили в селе Спасское. 3-й Корниловский ударный полк в том же составе взял села Лаврово и Михайловку.

Красные с утра создали группу ближней обороны Орла (укрепленный район они расформировали 28 сентября, а личный состав был передан в 55-ю стрелковую дивизию). В ночь белые совершили налет на штаб 3-й бригады 9-й дивизии - уцелело всего несколько человек, в том числе комиссар бригады.

13 октября началось решительное наступление Корниловцев на Орел. 1-й Корниловский ударный полк с приданным 1-м батальоном 3-го полка (комбат - капитан Адрианов), наступая по железной дороге, при поддержке бронепоездов «Иван Калита» и «Офицер» и одного танка, в 17:00 вошел в город. Правый фланг полка одновременно ворвался на станцию Золотарево, захватил штаб 55-й стрелковой дивизии и начдива, бывшего генерал-майора Станкевича. 2-й Корниловский ударный полк, наступая, взял село и станцию Сахановская, вынудив один красный бронепоезд отойти в Орел, где его и захватили. У села Кукуевка был подбит броневик, поддерживающий полк. В ходе наступления на Орел Корниловцами взято 8 тысяч пленных, 150 станковых пулеметов, 21 орудие и бронепоезд. Комендантом Орла был назначен капитан Ростомов, штаб бригады разместили во дворце Скоропадских, был подготовлен батальон для выдвижения к станции Песочная.

В этот день 13-я армия красных на Орловском направлении потерпела серьезное поражение. В особенном разложении находились 55-я стрелковая дивизия и Сводная бригада Свешникова, которые вскоре были расформированы. В этот же день Ударная группа продолжила выдвижение вперед. Ее командование было обеспокоено неприкрытыми флангами, нецелесообразной задачей наступления на Поныри - Фатеж. Мартусевич просил перенести удар на Мало-Архангельск - Куракино. Когда командующий 13-й армией доложил об этом командующему фронтом, тот заявил: «Недопустимо, чтобы комдив принимал самостоятельные решения», но в конце концов согласился с доводами об изменении направления удара.

13 октября стало воистину черным днем для красного Южного фронта. Реальная угроза нависла над Тулой. Несколько красных соединений находились в состоянии дезорганизации, налицо была неустойчивость всей 13-й армии.

14 октября в ночь состоялась неудачная попытка красных отбить Орел. Попытка наступления силами батальона в 500 штыков провалилась раньше, чем красные подошли к городу.

В этот день несколько подразделений 1-го Корниловского ударного полка совершили короткий набег на Мценск, быстро взяв город, но вскоре отошли, расстреляв красного коменданта, бывшего генерала Сапожникова.

После короткого удара на Мценск и Орел для 1-го и 3-го Корниловских ударных полков на пять дней встала главная задача - оборонять Орел. Бронепоезда «Офицер» и «Иван Калита» несколько раз ходили к взорванному железнодорожному мосту за станцией Песочная - от него до Москвы было 345 верст по железной дороге, - ведя дуэль с четырьмя красными бронепоездами, один из которых, «III Интернационал», был подбит.

Командование Южфронтом приняло решение из-за полного развала 13-й армии с 24.00 в ночь на 14.10.1919 передать Ударную группу в подчинение 14-й армии. Была проведена новая разграничительная линия и подтверждено направление удара на Мало-Архангельск - Куракино. Угроза тылам 1-го армейского корпуса должна была отвлечь его от наступления за Орлом. Это предопределило бои Ударной группы с частями 1-го корпуса. Красные приступили к реорганизации частей, отступивших от Орла, сведя их в одну 9-ю стрелковую дивизию с новым начдивом П.А. Солодухиным. В ее состав были включены остатки 55-й стрелковой дивизии, бригад Свешникова, Берзина и прочих. Ударная группа продолжала свое продвижение вперед, имея в резерве 3-ю бригаду.

1-ю бригаду и Червонно-казачью бригаду задерживали мелкие бои. В ночь с 14 на 15 октября 2-я бригада, наконец, вошла в Кромы. Ударная группа прошла за четыре дня 50 км, выдвигаясь широким фронтом до 40 км. Группа не проявила «ударного» характера, не сумела отвлечь на себя хотя бы один полк противника, встретив лишь заслон из батальона Самурцев.

В этот день началась перегруппировка 2-го Корниловского ударного полка в тыл, еще до взятия Кром, доставшихся красным без боя. Участок принял 3-й Корниловский ударный полк. 15 октября к северу от Орла 1-й и 3-й полки Корниловцев держали оборону на широком фронте. Красные приводили свои части в порядок. Командир 9-й стрелковой дивизии получил приказ о стремительном наступлении и взятии Орла. Уже прибыла Эстонская дивизия с приказом к 16 октября выдвинуться к станции Хотинец для сосредоточенного удара на Орел.

Соседи Корниловцев - Алексеевцы, овладев городом Новосиль, вошли в Тульскую губернию, тесня 3-ю стрелковую дивизию красных. Упорные бои шли в районе Ельца, где 1-й и 2-й генерала Маркова полки вели тяжелую борьбу с 42-й стрелковой дивизией - лучшей в 13-й армии. Лишь к 15 октября Ударная группа вышла на рубеж развертывания, пройдя за пять дней 40-50 км. В этом излишне медлительном выдвижении в лучшую сторону выделялись Червонные казаки. И именно в этот день оказались севернее Кром белые и красные ударники.

Две роты 1-го батальона (поручик Левитов) с двумя орудиями наступали на Агеевку, 2-й батальон занял деревню Шахово. Сводный полк бригады Павлова обратился в бегство, беспорядочно откатившись к Кромам. Положение спасли два эскадрона и пулеметная команда Латышского кавполка, вынудившие Корниловцев отойти. Видимо, в первый раз комдив Мартусевич пожалел о таком подкреплении группы, как стрелковая бригада Павлова. Наступление Корниловцев заставило красную Ударную группу перенацелить направление удара к северу. Уже на 16 октября было приказано Ударной группе наступать к линии железной дороги Становой Колодезь - Еропкино. Но встречное движение 2-го полка Корниловцев вынуждало Ударную группу к борьбе с ним. Бои у Орла для Ударной группы сулили большие шансы для успеха, так как давали возможность использовать превосходство Латышский и Эстонской дивизий. К 16 октября красные имели кавбригаду Червонного казачества и 1-ю бригаду на юге, 3-ю бригаду в резерве; на севере - 2-ю бригаду и бригаду Павлова.

ВТОРОЙ ПЕРИОД ОПЕРАЦИИ 16-20 ОКТЯБРЯ 1919 ГОДА

Концентрическое наступление красных на Орел привело к отходу Корниловцев. Утром 20 октября город был взят. Это стало переломным в ходе наступления Вооруженных сил Юга России на Москву, так как не нашлось резервов для развития успеха.

16 октября Южный фронт был усилен включением 12-й армии - из нее можно было взять новые части, но эта мера несколько запоздала. 14-й армия оставалась в том же составе. Положение Ударной группы было опасно, так как дальнейшее ее продвижение создавало угрозу окружения.

К 16 октября части 2-й бригады 1-й пехотной дивизии ВСЮР продвинулись почти на переход севернее Орла, но потеря Кром в тылу вынудила их остановиться. Удар 2-го полка по левому флангу Ударной группы был выгоден красным, которые, имея преимущество в силах, отказались от дальнейшего продвижения. Этот тактический просчет командования 1-го армейского корпуса стал вскоре очевиден.

Приказ командования Южфронта - к 16 октября выйти железной дороге в 35-40 км от Кром - выполнялся, но и здесь латыши проявили медлительность. Причина заключалась в новой атаке 2-го Корниловского ударного полка на участке слабого звена Ударной группы - бригады Павлова - на реке Ицка. Удар для красных был неожиданным. Энергичная атака Корниловцев привела к панике в Киевском и Сводном полках. Бой был очень жестоким, пленных почти не было, у красных захватили семь станковых пулеметов, штаб Киевского полка и лазарет с персоналом.

После этого боя Мартусвич понял, что эта бригада лучше в тылу, чем на фронте, и отвел ее в резерв. Неуспех бригады усугублялся тем, что комбриг Павлов отсутствовал до вечера. Положение спасла контратака латышей при сильной артиллерийской поддержке. Командир 2-й бригады принял под свое командование бригаду Павлова, отступившую в Кромы и деревню Стрелецкую.

Корниловцы отошли на прежние позиции. В бою участвовали 1-й, 2-й и офицерский батальон при поддержке шести орудий. Итогом боя стал отказ белого командования от наступления на север от Орла. Корниловцы остановились в Орле, одновременно выполняя две задачи - держать крупный губернский город и вести борьбу в тылу бригады с Ударной группой.

Фронт Ударной группы выровнялся по реке Ицка, и главные силы были теперь нацелены на север; на юге же был оставлен заслон из 1-й и Червонно-казачьей бригад. Первый тактический успех поднял боевой дух латышских стрелков, инициатива операции стала переходить к красным. Оценило бой и командование 14-й армии, собираясь передать на усиление Ударной группы еще бригаду стрелков и усилив бригаду Примакова до состава дивизии.

17 октября атаки 2-го Корниловского полка на Ударную группу временами заканчивались явными тактическими успехами. 2-й батальон оказался в трех верстах от Кром. Осознав невозможность борьбы одного полка с двумя латышскими бригадами, командование дало приказ на отход. Но врид командира полка капитан Щеглов наудачу предпринял еще одну атаку, вызвав лишь потери - 250 убитых и раненых за день. Красная кавалерия захватила санитарный обоз полка. Полк отошел в село Спасское. Красные источники сообщают о 44 пленных белых и 46 отбитых у противника пленных красноармейцах.

Командарм Уборевич вновь потребовало выйти на железную дорогу. 13-я армия была усилена Эстонской дивизией с персональной задачей - взять Орел. Начдив Мартусевич в приказе самовольно сократил район нанесения ударов: 3-я бригада - на Орел, бригада Павлова - в центре, 2-я бригада - на станцию Стишь (10 км от Орла). Продвижение было самое назначительное, упорные бои шли по всему фронту. Продолжалось выдвижение Эстонской дивизии к станции Нарышкино. 9-ю стрелковую дивизию принял новый начдив П.А. Солодухин. Комиссар в донесении сообщал, что части совершенно небоеспособны, но все же набралось 6238 штыков, 512 сабель, 79 станковых пулеметов и 19 орудий.

Все эти дни на участке 1-го и 3-го Корниловских полков были отмечены артиллерийской и ружейно-пулеметной перестрелкой с усилием активности красных.

18 октября штаб 14-й армии из прослушанных переговоров противника выяснил расположение частей белых и их план удара с двух сторон по Ударной группе. Со стороны Орла должен был действовать все тот же 2-й Корниловский ударный полк, от железой дороги - батальон 3-го Марковского полка, на станции Дьячья - бронепоезд «Гром Победы» (из 9-го дивизиона бронепоездов) с десантом Корниловцев, с юга - главные силы 3-й пехотной дивизии генерал-майора Витковского и кавбригада 5-го кавалерийского корпуса полковника Барбовича. В бой был брошен даже конвой начальника 3-й дивизии. Стык 1-й и 3-й дивизий проходил через Радубичи - Волобуево - станция Комаровская.

Уборевич распорядился о контрударах, а начдиву Эстонской дивизии Пальвадре было приказано взять Орел 19-го. Для спасения своей потрепанной армии Уборевич сознательно отвлек две бригады Ударной группы на юг.

Имевшийся на пути слабый заслон из единственного 2-го батальона 3-го Марковского пехотного полка уже понес потери (до 25% состава) в бою у села Рышкова.

На участке 1-й бригады происходили мелкие стычки. Разведка красных обнаружила, что на станции Дьячья белых и бронепоезда нет со вчерашнего дня. Весь день 2-я и 3-я бригады медленно наступали, преодолевая упорную оборону с частыми контратаками. С упорством, реализуя свое превосходство в артиллерии в 1,5-2 раза, красные медленно продвигались вперед, пройдя около 5 км. Бригада Павлова в центре отстала, но 1-й Латышский кавалерийский полк установил связь с 1-м Петроградским полком Эстонской дивизии. В этом бою латыши, всегда державшие в резерве в бригаде - полк, в полку - роту, вынуждены были бросить их в бой.

Но из-за упорной обороны 2-го Корниловского полка задачи не были выполнены. Большие потери Корниловцев усугубились гибелью командира 3-го батальона поручика Судьбина - ветерана полка, только что после ранения прибывшего из тыла, который вел батальон в атаку верхом на коне. В 17:00 полку пришел приказ отойти в Спасское-Яковку. Неравенство сил решило исход боя. Главный итог боев 17 и 18 октября - тяжелые потери 2-го Корниловского ударного полка - до половины личного состава - поколебали Корниловцев, но подтвердили высокое воинское мастерство обоих противников.

На фронте 14-й армии шли упорные бои с переменным успехом. 57-я взяла Севск, но наступление 41-й стрелковой дивизии было отражено. Дроздовцы прорвались в район станции и села Брасово. Справа от Орла без соприкосновения с Корниловцами медленно продвигалась Эстонская дивизия. 9-я приобрела некоторую боеспособность. Солодухин тут же отдал приказ наступать и взять Орел, станцию Стишь и взорвать мост. 16-18 октября 9-я стрелковая дивизия активно участия в боях не принимала. 17-18 октября Алексеевцы, выбив 3-ю стрелковую дивизию, взяли Новосиль Тульской губернии. 18 октября 42-я стрелковая дивизия чуть отступила у Ельца, но сам город держали, отвечая контрударами.

19 октября 1-й и 3-й Корниловские полки готовились покинуть Орел под прикрытием небольшого арьергарда из 1-го полка. Направление отхода было по железной дороге. 2-й же полк, сдерживая латышей, отходил в Сретенско - Лаврово. Потери за день составили 200 человек. Была установлена связь с батальоном Марковцев.

Мартусевич приказал 3-й бригаде двигаться на Орел, а 2-й - на станцию Стишь, благоразумно отведя бригаду Павлова в резерв. 3-я бригада получила приказ: подойти к Орлу, выслать эскадрон, узнать, не взят ли город, а если взят, ждать приказа. 2-й бригаде надлежало взять станцию Стишь, с помощью саперной сотни Червонно-казачьей бригады взорвать мост. Латышский кавполк по эскадронно был направлен в 3-ю и 2-ю бригады, а два эскадрона находились на стыке бригад.

Вечером 3-я бригада подошла к реке Цон, но все переправы были взорваны. Наступила темнота, в которой три блуждающих полка 9-й стрелковой дивизии - 74-й, 77-й, 81-й - обстреляли 3-ю Латышскую бригаду. На пути 2-й бригады происходили скоротечные стычки. В ночь на 19-е стала наступать 9-я стрелковая дивизия - первые несколько верст без боя, затем встретив упорное сопротивление арьергарда белых за проволочными заграждениями. Итог дня - снова приказ не был выполнен. 3-я бригада находилась в 10-12 верстах от города, а 2-я - в 10 верстах от железной дороги.

Действия на юге и на севере вынудили Мартусевича действовать разбросано, поскольку произошло рассасывание как красных соединений, так и белых. Бои шли на батальонном уровне, их совокупность дала общий итог сражений.

20 октября Уборевич приказывает взять Орел, станции Стишь и Еропкино, одновременно вести борьбу с 3-й пехотной дивизией. Растяжка фронта до 40 км ослабляла Ударную группу. Утром 9-я и Эстонская стрелковые дивизии подошли вплотную к городу. Небольшое белое прикрытие ушло после перестрелки, а главное силы ушли еще ночью. Корниловская неделя в Орле завершилась.

Первым в город вошел 76-й стрелковый полк 9-й стрелковой дивизии, затем - 5-й Эстонский полк, а потом и 3-я Латышская стрелковая бригада. Но награду - месячный оклад личному составу полка - получили эстонцы, так как 9-ю стрелковую дивизию, видимо, наказали за сдачу города.

Боев в самом Орле не было. С юга в город вошел и 5-й Латышский стрелковый полк 2-й бригады, а 6-й полк днем взял станцию Стишь. Первую атаку Корниловцев отбили, и лишь удар всех полков с поддержкой бронепоезда заставил Латышский полк отступить. Командование 2-й бригады решило взять станцию Стишь завтра. Живая сила белых, уходя от удара, находилась на ближних подступах к Орлу, Егорьев очень надеялся на упорную оборону Орла Корниловцами, но они не сделали красному комфронта такого подарка, хотя в ожидании этого разгрома все силы шли на Орел. Для Егорьева взятие Орла автоматически означало бы и разгром Корниловцев.

В это время на юге активизировались части Дроздовцев. 7-я стрелковая дивизия едва выдерживала их удары. Нелегко приходилось и 1-й бригаде латышей и Червонно-казачьей бригаде. У деревни Волчьи Ямы днем ударный отряд полковника А.В. Туркула сильным ударом разбил 59-й стрелковый полк 7-й дивизии, захватив два орудия; полк рассеялся.

Наступление 3-й пехотной дивизии 1-го армейского корпуса очень беспокоило Егорьева, и он дал приказ Латышской дивизии стремительно наступать на Мало-Архангельск - Щигры. 9-й стрелковой дивизии надлежало наступать на Ливны, а всем частям 13-й и 14-й армий переходить в наступление.

В этот день произошла смена командования Латышской дивизии и Ударной группы. Бывший генерал-майор Мартусевич был отстранен Уборевичем и сдал должность бывшему штабс-капитану Калнину (Калниньшу), командиру 1-й бригады.

Для Корниловцев отход из Орла был вынужденным, в тот момент они это воспринимали всего лишь как временный тактический ход, поскольку город был важным промежуточным пунктом в ходе наступления на Москву. Бои 2-го Корниловского ударного полка с Ударной группой были тяжелыми для обеих сторон, но, несмотря на постоянное превосходство латышей в пехоте и в артиллерии, ни одного подразделения полка разбить не удалось.

В целом, 2-й этап стал переломным для всего сражения. После долгой цепи неудач первые успехи взбодрили личный состав Южного фронта, получившего к тому же новые пополнения.

В то же время 1-й корпус Добровольческой армии получал недостаточно пополнений, да и те порой невысокого качества. Отмечен даже случай у села Корнево, когда два взвода из состава маршевых рот учебного батальона 3-й дивизии перешли к красным, убив своих офицеров.

Прикрепленные изображения

• 
• 
• 

[Holger Starke]

ТРЕТИЙ ЭТАП ОПЕРАЦИИ 21-27 ОКТЯБРЯ 1919 ГОДА

После оставления Орла 1-й армейский корпус понес потери, но зато оказался в более сосредоточенном положении и отступать не собирался. Это привело к тому, что неделю происходили упорные частные бои на фронте в 80 км - от Дмитровска до станции Стишь. Затяжной характер боев приводил к переменным успехам сторон.

21 октября разведка красных доложила в штаб Ударной группы о силах противника. 2-й офицерский генерала Дроздовского стрелковый полк (4 батальона; 1500 штыков при 24 станковых пулеметах и 8 орудиях); 83-й Самурский пехотный полк (3 батальона; 1200 штыков, 120 сабель, 30 станковых и 12 ручных пулеметов, 13 орудий, два бронеавтомобиля); 2 батальона 3-го офицерского генерала Маркова пехотного полка (600 штыков, 12 пулеметов); 2-й Корниловский ударный полк (4 батальона, в том числе офицерский - 1800 штыков, 100 сабель, 45 станковых пулеметов, 13 орудий, 2 бронеавтомобиля); 3-й Корниловский ударный полк (1600 штыков, 200 сабель, 27 пулеметов, 9 орудий). В резерве 1-й пехотной дивизии находился 1-й Корниловский ударный полк.

Егоров утром отдал приказ о преследовании белых с отводом в резерв Эстонской дивизии. Ударной группе надлежало наступать по железной дороге, восточнее - 9-й стрелковой дивизии. Явно преждевременное мнение о разгроме белых было в этот день опровергнуто. Произошло два сильных боя у станции Стишь и в районе Дмитровска. На Стишь наступала 2-я Латышская бригада. Наступление началось на рассвете, а в 6:40 утра станция была взята двумя батальонами красных при четырех орудиях. Спустя час были отбиты две атаки Корниловцев, но с 10:00 поддержка третьей атаки двумя бронепоездами - «Иван Калита» и «Офицер» - и двумя 6" орудиями сбила красных, пустившихся в беспорядочное отступление. Два бронепоезда, исправив путь, дошли почти до Орла.

Латыши понесли немалые потери - в 5-м Латышском стрелковом полку было до 80 убитых и раненых. В этот день комбриг Фрейберг отсутствовал, поэтому Павлов принял командование двумя бригадами и развернул их по фронту деревня Жиздра - Лаврово - Михайловка - Музыки. 3-я бригада маршем шла из Орла в Кромы.

В этот день командующий 13-й армией отдал приказ о наступлении 9-й стрелковой дивизии восточнее железной дороги, усиленно требуя от Эстонской дивизии нанести удар под Ельцом, так как 42-я стрелковая дивизия вся в деле, а 3-я слаба - всего 793 штыка, 134 сабли, 55 пулеметов, 21 орудие. Свое внимание командарм-13 концентрировал вне Орла и железной дороги - опять налицо была погоня за пространством. Но позднее Егоров отдал приказ о переносе удара на станции Стишь и Становой Колодезь.

В этот день позиции 2-го Корниловского полка посетил Май-Маевский, пытаясь поднять настроение, шутил: «Возьмем ворону за хвост!» (имея в виду Ударную группу красных), а прощаясь, из поезда крикнул: «До встречи в Туле!» Приехал и не совсем выздоровевший после ранения командир полка Пашкевич, уже с погонами полковника.

В боях на участке 3-й пехотной дивизии встречные удары Дроздовцев и латышей были ожесточенными, вынудившими 1-ю Латышскую бригаду, Червонно-казачью бригаду и 7-ю стрелковую дивизию отойти, причем дивизии, и как обычно, досталось больше. Марковцы при поддержке эскадрона Черноморцев подошли к Кромам.

На следующий день 1-й бригаде и Червонно-казачьей бригаде были поставлены оборонительные задачи (новый комбриг Вайнянис). Кризис в 7-й стрелковой дивизии - в пяти полках всего 518 штыков - вынудил начдива-7 просто свести всех оставшихся в один стрелковый полк и отвести на переформирование. Уборевич обещал выслать несколько маршевых рот. Откат на 10-15 км 58-го и 60-го стрелковых полков 7-й стрелковой дивизии означал, что день для красных был проигран - две неудачи на разных флангах 40-километрового фронта Ударной группы. Опаснее всего было то, что белое командование вновь овладело инициативой действий.

22 октября Примаков, только накануне ставший начальником 8-й кавдивизии и одновременно командовавший двумя бригадами Ударной группы, отдал приказ о наступлении на Дмитровск. При этом в приказе упоминался срок прибытия 3-й бригады к 18:00 в район Кром.

Но бой для красных сложился неудачно. Дроздовцы вновь продвинулись, а привлекая на себя красных, способствовали выдвижению в район Кром 3-го Марковского полка.

В ночь на 23 октября 3-й латышский стрелковый полк ушел из города. Части 7-й стрелковой дивизии откатились почти без сопротивления. Комбриг-1 Вайнялис был вынужден отдать приказ: «Командирам полков и начальникам частей беспощадно расстреливать всех, самовольно оставляющих позиции и наводящих панику».

Утром 23 октября 7-ю дивизию стали перебрасывать в тыл на переформирование. Вместо нее действовали четыре бригады 41-й стрелковой дивизии. 3-я Латышская бригада не дошла до Кром. В районе станции Стишь утренняя атака Корниловцев была отбита, но они взяли две деревни, вынудив в отходу Латышский кавполк. Попытка красных днем атаковать станцию Стишь силами 1-го Петроградского полка Эстонской дивизии, 505-го и 76-го стрелковых полков из 9-й стрелковой дивизии, частей отдельной стрелковой бригады была отражена, причем большая часть наступающих обратилась в паническое бегство. При этом 5-й Латышский стрелковый полк прикрывал отход. 2-я Латышская бригада потеряла 220 человек убитыми и ранеными. Части 9-й стрелковой дивизии отошли к самому Орлу. Эстонская дивизия по своей инициативе выдвинулась на фронт.

Тяжелым был день для 3-го Корниловского ударного полка - 400 убитых и раненых, - но это компенсировалось частично прибытием пополнения, которое позволило даже сформировать 4-й батальон.

Вечером Калниньш отдал приказ о создании из 2-й и 3-й бригад Латышской дивизии подгруппы Стучки (комбриг-3) для действий на станции Стишь: ставилась задача прорваться в тыл и прервать железнодорожное сообщение. Если же 3-я бригада пришла в Кромы, то ей и бригаде Павлова надлежало поменяться местами.

3-й Марковский полк в этот день потерял 128 человек, подойдя в плотную к городу Кромы. В третьей роте полка были выведены из строя все офицеры.

23 октября на участке группы Примакова наносились встречные удары, несмотря на приказ о частичном контрнаступлении. К тому же происходила смена частей 7-й стрелковой дивизии на 4-ю бригаду 41-й стрелковой дивизии. 7-й Латышской стрелковый полк выбил 3-й полк Марковцев из Кром.

В районе станции Стишь 9-я стрелковая дивизия и 4-й Латышский стрелковый полк атаковали Корниловцев под сильным огнем двух белых бронепоездов. 3-й полк удержал станцию, отразив атаку; его поддерживали подкрепления из 1-го Корниловского ударного полка у станции Стишь.

На других участках 14-й армии наступил некоторый перелом из-за снятия почти всех частей 3-й пехотной дивизии. Красные взяли станцию Брасово. Приказ по Ударной группе на 24 октября требовал наступать на широком фронте с возможной энергией, оказывая содействие соседям.

В этот день на участке группы Примакова произошел встречный бой. Отход 1-й бригады и отдельные успехи червонных казаков со взятием одного орудия у деревни Красная Роща перевешивались продвижением Дроздовцев со взятием деревни Цвилинево с последующим боем у Кром. Контратака 3-го Марковского полка была отбита, на ближние подступы к Кромам подошел 7-й Латышский стрелковый полк. Он был встречен сильным ударом 2-го Корниловского полка, вынудившего красных к отступлению.

8-й Латышский стрелковый полк у выселка Козлов вел упорный бой с 3-м батальоном 2-го Корниловского полка. Четыре раза деревня переходила из рук в руки. Потеряв двести человек, красные отошли к деревне Паньково (Сучки). Потери корниловцев составили 150 человек. Фланговое давление вынудило 7-й Латышский стрелковый полк уйти из Кром, вновь взятых 3-м Марковским пехотным полком в 20:00. На участке у станции Стишь после двух неудачных атак красных с северо-запада, где открытая местность не позволяла приблизиться к станции из-за обстрела бронепоездов. Поэтому комбриг-2 сосредоточил усилия для удара по следующей станции Становой Колодезь.

Наступление в целом сорвалось, но надо отметить большую боеспособность бригады Павлова. Удар 9-й стрелковой дивизии был отбит. По позициям 4-го Латышского стрелкового полка за час было выпущено 380 снарядов, в том числе 16 химических, вынудив полк к отходу.

Белые силы были все те же - три полка Корниловской дивизии. Удары по станции Стишь 4-го Латышского полка и бригады 9-й стрелковой дивизии были несинхронными, что позволило Корниловцам отразить их, а на участке 9-й стрелковой дивизии даже контратаковать и занять деревню Михайловка.

Вторая атака 2-й бригады 9-й стрелковой дивизии вечером дала частичный успех: 78-й стрелковый полк выбил белых с двух высот. Зато встречные бои привели к тому, что Ударную группу под ударами белых потеснили в центре и на правом фланге на 8 - 10 км. На левом же Фланге сохранялись прежние позиции. Причиной неудач красных были растянутость и слабость фронта, разрозненные удары отдельных частей, отсутствие резервов. Особое неумение действовать проявилось в боях у станции Стишь.

В этот день 3-й Марковский пехотный полк взял оставленный латышами город Кромы, но два стрелковых батальона без артиллерии на пять верст фронта было мало, о чем оба комбата доложили свое мнение командиру полка. Ответ был: «Город удерживать!». Чувствуя, что город может стать для слабого полка ловушкой, комбаты выставили по две роты перед городом, остальные силы держа на переправе.

25 октября обе дивизии 1-го армейского корпуса генерала Кутепова получили на этот день наступательные задачи. В частности, Корниловцам предписывалось овладеть Орлом.

Красное командование Южфронта с запозданием приняло решение перенацелить все силы Ударной группы на 3-ю пехотную дивизию, а борьбу с Корниловцами предоставить 13-й армии, подчинив ей и Эстонскую дивизию. Была проведена новая разграничительная линия 14-й и 13-й армиями: от станции Сахонская через устье реки Рыбница до станции Поныри. Всем бригадам Ударной группы, кроме 2-й, приказывалось перейти в наступление и взять город Кромы.

Весь день на участке 1-й бригады Вайнялиса шел упорный бой. Преодолевая сопротивление Дроздовцев, 1-й Латышский полк взял четыре деревни, 3-й полк - три. Червонно-казачья бригада вела бой за деревню Дерюгино. На участке 2-го Корниловского полка у хутора Козлов (Выселок) шел бой с бригадой Павлова. Утром красное наступление на станцию Стишь шло силами двух полков Эстонской дивизии (5-го Петроградского стрелкового и 5-го Эстонского) и 2-й бригады 9-й стрелковой дивизии. Путиловцы взяли Михайловку, но в 16:30 были выбиты контратакой Корниловцев при поддержке бронепоезда. Даже прибытие 2-го Эстонского полка не помешало 3-му Корниловскому ударному полку и отдельным подразделениям 1-го Корниловского отбросить противника.

Причинами неудач были отсутствие координации действий между красными колоннами, отсутствие тяжелой артиллерии для борьбы с бронепоездами белых, которые выезжали на линию красных цепей и вели фланговый пулеметно-артиллерийский огонь, наносивший большие потери.

Вечером Эстонская дивизия была усилена 2-й бригадой 9-й стрелковой дивизии, с задачей наступления к железной дороге. 9-я стрелковая дивизия должна была наступать слева, обеспечивая Эстонцев.

День кончился как бы вничью, но красные смогли активной обороной правого фланга приостановить яростное наступление главных сил 3-й пехотной дивизии. Полк весь день удерживал Кромы.

Следует отметить хорошее взаимодействие латышей с артиллерией. Практически легкие батареи были постоянно приданы полкам.

26 октября генерал Кутепов бросил в бой почти все, что имел. От Дмитровска шла 3-я пехотная дивизия: 1-й офицерский генерала Дроздовского стрелковый полк (1500 штыков, 24 станковых пулемета), 2-й офицерский генерала Дроздовского стрелковый полк (1800 штыков, 24 станковых пулемета); 3-й офицерский генерала Дроздовского стрелковый полк (1200 штыков, 15 пулеметов, 70 сабель); 83-й пехотный Самурский полк (1600 штыков, 30 «максимов», 12 «льюисов», 150 сабель). Артиллерия дивизии насчитывала 25 орудий. Из кавалерии был отмечен 19-й драгунский Архангелогородский полк и бригада полковника Барбовича (состав приведен по данным красной разведки).

1-я пехотная дивизия - 3-й офицерский генерала Маркова полк (1080 штыков, 18 пулеметов, 3 орудия) - действовал в районе Кром совместно с двумя эскадронами Черноморского конного полка. Корниловцы - 1-й полк (1000 штыков, 32 пулемета), 2-й полк (1800 штыков, 180 сабель,47 пулеметов). 3-й полк (1600 штыков, 200 сабель, 24 «максима», 8 «кольтов»). Два бронепоезда были на станции Стишь, один на станции Дьячья. До Ельц выдвинулись 1-й офицерский генерала Маркова пехотный полк (800 штыков, 24 пулемета), 2-й офицерский генерала Маркова пехотный полк (830 штыков, 12 пулемета), 1-й Партизанский генерала Алексеева пехотный полк (1000 штыков, 32 пулемета). В резерве находились у города Ливны 2-й лейб-драгунский Псковский полк, у города Щигры - 2-й генерала Алексеева полк и на крайнем правом фланге - оставшиеся эскадроны Черноморского конного полка.

26 октября Уборевич приказал энергично наступать Ударной группой в районе шоссе Орел - Кромы - Фатеж, особо требуя уничтожать противника, а не захватывать рубеж и требовал преследования.

Начдив Латышской Калниньш приказал 1-й бригаде наступать на Ивановскую - Нижнюю Федотовку, а 3-й бригаде взять Кромы. Упорный бой на участке 1-й бригады завершился ее медленным продвижением на рубеж реки Крома. На крайнем правом фланге уже в темноте 3-я и 4-я бригады 41-й стрелковой дивизии овладели городом Дмитровск.

3-я бригада утром 26 октября наступала на Кромы. Три атаки 7-го Латышского полка были отбиты, но ночная атака в полночь удалась. 3-й полк Марковцев оставил город. Латыши заявили о двухстах пленных, Марковцы же признавали потери более 50 убитых, раненых и пропавших без вести. Латышский кавполк, который должен был выйти в тыл белым, не смог выполнить приказ.

2-я бригада в наступление на Корниловцев не шла, ожидая смены Эстонцами. Бригада Павлова отбила небольшую атаку Корниловцев. Эстонская дивизия, уже усиленная 2-й бригадой 9-й стрелковой дивизии, выдвигалась к исходным для наступления на станцию Стишь, но, опоздав с выдвижением на 4 часа (пришла к 16:00), атаковать не стала.

27 октября вечером, после семи дней упорной обороны, под сильным нажимом Эстонской дивизии Корниловцы оставили станцию Стишь, а 28 октября ушли со станции Становой Колодезь и отошли к станции Еропкино. Тем самым теперь исключалась всякая возможность наступления на Орел. На участке 3-й пехотной дивизии красные, заняв Дмитровск и Кромы, получили выгодные позиции для фланговых ударов, тем самым остановили наступление Дроздовцев и Самурцев.

ИТОГИ

Так завершилась Орловско-Кромская операция, длившаяся с 10 по 27 октября 1919 года. Красные победили по очкам, остановив наступление на Москву, принудив Добровольцев к отходу. Хотя 1-й армейский корпус сохранял еще боеспособность и возможность нанесения сильных ударов, надлом лучших ударных полков все же произошел. Исход борьбы решили свежие резервы красных, введенные в дело к моменту полного боевого изнурения дивизий 1-го корпуса Добровольческой армии.

Своими успехом в первой половине октября белые всецело были обязаны действиям корпуса генерал-лейтенанта Кутепова. Главную роль в наступлении играла пехота, проявляя большую подвижность, завершая маневр решительным ударом без долгой артиллерийской подготовки. В обороне стремилась наносить короткие контрудары, находя слабые места противника. Избегая вообще затяжных боев, наткнувшись на сильное сопротивление красных, «цветные» могли многократно повторять атаки, проявляя максимум упорства. Обычный маневр «цветных» - охваты и обходы, причем последовательно за одно красной частью охватывалась другая, чем достигался прорыв на широком фронте. Белая артиллерия была пропорционально разделена для поддержания своей пехоты, не оставляя без поддержки даже небольшие пехотные части. Бронепоезда успешно применялись на железной дороге Орел - Курск и ветке на станцию Дьячья. Их поддержка одинаково способствовала и наступлению на Орел и обороне. Возможно, одной из ошибок командования было то, что крупных сил кавалерии белые на Орловском направлении не использовали. Кавалерийские корпуса (5-й генерала Юзефовича, 3-й генерала Шкуро и 4-й Донской генерала Мамонтова) прикрывали фланги Добровольческой Армии.

Потери белых составили в боях 6.10-10.11.1919: 1-й полк потерял 725 человек, 2-й - 1560, 3-й - 646. Следует прибавить к этому некоторое количество убитых, раненых и пропавших без вести в артиллерийских частях и других подразделениях, на бронепоездах; у Марковцев в 3-м полку - 500 человек. О потерях Самурцев и Дроздовцев нет точных сведений, но они также были немалыми. Всего, наверное, не меньше 5000 человек.

У красных Латышская дивизия вынесла на себе основную тяжесть потерь - 5000 человек убитыми и ранеными, Червонные казаки - до 400, Отдельная стрелковая бригада Павлова - до 600. Если добавить потери всех дивизий 13-й и 14-й армий, то итог потерь не в красную сторону. Однако красные в результате операции смогли добиться главной поставленной задачи - остановили наступление белых и сломили ударную мощь лучших соединений противника. Хотя замысел «срезать выступ» и совершенно разгромить белых «ударников» не удался, под Орлом продвижение Деникина на Москву было остановлено.

Взято отсюда:

http://www.siberia-m...?fid=12&tid=223

Прикрепленные изображения

• 

[Holger Starke]

"Добровольческая армия и Вооруженные силы на юге России в Орловской губернии"
Роман Абинякин
05.06.2006

"Почти 90 лет прошло с осенних дней 1919 г., когда прогремело Орловско-Кромское сражение, ставшее одним из переломных событий гражданской войны 1917-1920 гг. и повлиявшее на весь ее ход во всероссийском масштабе. Орловская губерния стала в те дни полем решающей схватки двух главных противоборствующих сторон российской смуты.

...После овладения Царицыном 20 июня (3 июля) 1919 г. Главнокомандующий Вооруженными Силами на Юге России (ВСЮР) генерал-лейтенант А.И. Деникин отдал так называемую "Московскую директиву". "Имея конечной целью захват сердца России - Москвы", командующему Добровольческой армией генерал-лейтенанту В.З. Май-Маевскому предписывалось наступать по линии Курск - Орел - Тула. На острие главного удара двигался 1-й армейский корпус генерал-лейтенанта А.П. Кутепова - самый стойкий, боеспособный и воодушевленный. Опрокидывая лобовыми ударами и окружая местными маневрами заслоны красной армии, добровольцы упорно шли вперед.


А. И. Деникин Отношение местного населения к большевикам в те дни было весьма далеким от восторженного. Как отмечали современники, в Орловской губернии "крестьяне ждут Деникина, верить не хотят, что советская власть тверда"1, а при отступлении случались нападения на обозы. В августе-сентябре в Елецком уезде в восстаниях участвовало до 20 тысяч человек. Недовольны были и горожане - причем, явно не зажиточные: "Кругом непонятная, непроглядная тьма, переименовали учебные заведения в трудовые школы, а дети с января бьют баклуши... Все учреждения набиты семитами от 13 лет до глубокой старости. Буржуев всех поголовно выселяют из дома и из города... неразбериха по всей коммуне, устали ждать правильной хорошей жизни, возят чужое сено, рубят догола лес, имения стоят разоренные, и это называется хороший порядок и хозяйство"2, - свидетельствует житель Ливен. По сообщениям из Бежицы, "бабы взошли на завод, запретили всем работать и у начальства стали просить хлеба; два дня завод не работал, выдали по 2 фунта хлеба; вскоре опять вспыхнет забастовка. Когда здесь был Калинин, то четырех мастеровых вынесли мертвыми с завода от голода; не пройдет дня, чтобы кто-нибудь не умер от голода, а большевики имеют по 20 пудов белой муки. Наверно, скоро будет свержение власти"3.


Во Мценске на рубеже июня-июля "было почти открытое возмущение. Власти надругались над мощами св. Кукши в монастыре Потом порешили взять Николая Угодника и бросить его в реку Собралась тысячная толпа, власти дали 3 выстрела и уехали, руководил ими еврей"4. Резко поднималась волна антисемитизма, доходя еще в июне до погромной черты: "Жиду нужно бы воевать, а он уехал; а наши русские все воюют, как же их не бить окаянных, всех до одного жида, спекулянты ничего не боятся, а мы боимся всего"5, - читаем в письме нашего орловского земляка.


С начала лета ширилось дезертирство из красной армии и уклонение от мобилизаций. В конце июня болховские рабочие на митинге "совершенно отказались идти на войну... Орловские представители страшно возмутились"6. Карательные отряды, ловившие дезертиров, в августе доходили до грабежа мирного населения и применения телесных наказаний, как произошло в деревне Шиляевой и остальной Алешинской волости Болховского уезда7.


Таким образом, на занимаемых территориях добровольцев ждали весьма благоприятные условия. Не воспользоваться этим было бы крайне бездарно.


Однако первым в Орловской губернии появился 4-й Донской конный корпус генерал-лейтенанта К.К. Мамантова (написание Мамонтов ошибочно) из состава казачьей Донской армии ВСЮР. Проведя глубокий рейд по красным тылам, он вторгся в Елецкий уезд и с 18 по 24 августа (с 31 августа по 6 сентября) удерживал Елец.


Появление мамантовцев было стремительным и неожиданным. Еще 16 и 17 (29 и 30) августа в городе не наблюдалось никакой тревоги. Наоборот, представители власти заявляли, что силы казаков незначительны и находятся далеко от Ельца. Как вспоминал две недели спустя управляющий Елецким отделением Государственного банка А. Кощеев, "первые пушечные выстрелы раздались около 5 ч. вечера. В это время шли еще заседания в исполкоме и др[угих] учрежд[ениях]. Вначале уверяли, что это слышен наш артиллерийский огонь, оказавшийся впоследствии казацким. Вскоре послышалась и пулеметная стрельба. Очевидцы передают, что в это время улицы были наполнены бегущими и бросающими оружие красноармейцами. Лишь незначительные части отступили в порядке через Казаки к Чернаве"8.


Весьма различны свидетельства о поведении мамантовцев в Ельце. В первые же часы в Ельце вспыхнул огромный пожар, однако недостающих для его тушения лошадей казаки дать не смогли, "так как в этот день они прошли 100 верст"9. Лишь накануне отступления командование корпуса организовало элементарную структуру управления. Первого "коменданта и начальника обороны г. Ельца и уезда" штабс-капитана Воронова сменил новый начальник обороны генерал-майор Кучеров. Своим приказом от 23 августа (5 сентября) он назначил: комендантом Ельца - полковника Черногорского, градоначальником - гражданина Витебского и начальником Елецкого уезда - штабс-капитана Ходоско. Было узаконено формирование добровольческого 1-го Елецкого полка под командованием капитана Тимофеева10, хотя никаких других сведений о данном подразделении обнаружить пока не удалось.


Довольно оригинальным явлением стала так называемая самоохрана (городская самооборона) - правоохранительная организация, возглавленная штатским человеком - Иваном Кожуховым. Штаб самоохраны разместился в нижнем этаже здания уездного земства на Воронежской улице. В городе вводился запрет находиться на улице с 8 ч. вечера до 5 ч. утра. Благие намерения при создании самоохраны причудливо переплетались с поразительным дилетантством. Ярким примером служит единственный приказ Кожухова:


"...П.I

Прекратить всякие самовольные вторжения в чужие жилища, грабежи, конфискации, реквизиции и аресты, которые могут производиться лишь по ордерам за подписью коменданта города.

П.§II

Самому населению, через дежурных, назначаемых квартальными попечителями, принять все меры к соблюдению предыдущего пункта.

П.§III

Квартальным попечителям вменяется в обязанность разъяснить дежурным по кварталам о недопустимости беспричинной стрельбы в воздух, указав им, что выстрел является сигналом тревоги и призыва на помощь и что по поводу каждого израсходованного патрона дежурные должны давать объяснения.

П.IV

Дежурным по кварталам вменяется в обязанность отбирать у прохожих всякие самовольно расхищенные продукты и другие предметы и препровождать таковые в лавку Черникина на мужском базаре"11.


Документы елецкой самоохраны позволяют проследить ранее слабо изученный вопрос о правоохранительных мероприятиях Белого движения на кратковременно занятых территориях. Само ее создание говорит о достаточном распространении грабежей и насилий. Из-за недостатка времени и отсутствия должных санкций в приказе, ее деятельность сводилась лишь к декларациям. Более того, охрана правопорядка возлагалась на население, которое просто не могло противодействовать вооруженным казакам в случае грабежа. И, наконец, приказ отбирать у прохожих "самовольно расхищенное" открывал широкие возможности для злоупотреблений.


По свидетельству того же Кощеева, "в первое время казаки торопились, опасаясь наступления красных войск. Но затем спокойно предались разгрому города"12. Однако в банке сразу была поставлена надежная охрана; четверых красноармейцев караульного батальона лишь разоружили и отпустили с миром. Уже 18 (31) августа командир 9-й бригады 4-го конного корпуса генерал-майор Г.В. Татаркин реквизировал денежные знаки на сумму 7,3 млн. руб. и процентные бумаги на сумму 6,6 млн. руб. Из воззвания Мамантова известно, что всего в банке имелось более 60 млн. руб.; на следующий день по его приказу Татаркин изъял большую часть суммы, оставив, впрочем, по просьбе чиновников банка 4,7 млн. руб. и 10 млн. прочими ценностями для выдачи жалованья служащим и рабочим. Попытки отдельных пьяных казаков искать деньги успехом не увенчались13.


В субботу, 24 августа (6 сентября), все штабы и управления покинули Елец, где остались лишь небольшие группы пьяных калмыков, промышлявших грабежом. Двое из них ворвались в банк и обыскали денежный сундук. "В это время за ними пришел офицер. Они вышли. Спустя минут пять они заявились вновь и смотрели браслет у кассирши Сокольской, их опять вызвал офицер, после чего [служащие] поспешили убрать деньги и закрыть кладовую"14. Показательно, что, вопреки частым большеицким утверждениям об участии офицеров в разбоях, именно вмешательство казачьего офицера остановило грабеж.


В день ухода мамантовцев из Ельца Реввоенсовет Южного фронта красной армии издал приказ о создании Елецкого укрепрайона, в который вошли Ливны; в разъяснительной директиве одной из его задач определялось "непосредственно преградить наступление противника на Елец на важнейших направлениях от ст. Касторная, Липецка, Ливен и Орла"15. Несмотря на уход казаков, из штаба обороны Ливно-Елецкого района сообщали, что спокойная обстановка сохранялась только в западных волостях Ливенского уезда и вблизи железнодорожных веток Ливны - Верховье и Ливны - Мармыжи. В Ливнах начал действовать 52-й сводный эвакуационный госпиталь. По мере приближения фронта советское руководство замечало усиливающееся ожидание прихода добровольцев и рост безразличия к собственной политике. Стремясь удержать власть и воодушевить население, в Ливнах побывал председатель Реввоенсовета Республики и народный комиссар по военным и морским делам Л.Д. Троцкий, но его пламенные речи перед рабочими никакого успеха не имели16.


7 (20) сентября 1919 г. 1-я пехотная дивизия генерал-майора Н.С. Тимановского овладела Курском, несмотря на запрет Кутепова, который опасался возможности флангового удара и окружения. Это определило три относительно самостоятельных направления дальнейшего движения: Дмитриев-Льговский - Дмитровск-Орловский - Брянск, Кромы - Орел - Мценск - Тула, Ливны - Елец. На Брянск планировалось наступление Дроздовской офицерской дивизии генерал-майора В.К. Витковского - 6 тысяч штыков, 700 сабель, 20 орудий, 112 пулеметов, 6 бронепоездов и 3 танка. На елецко-ливенском участке, значение которого предполагалось как вспомогательное, действовал Сводный отряд генерал-майора А.Н. Третьякова - Марковская офицерская и формируемая Алексеевская пехотная бригады - 4,7 тысяч штыков, 700 сабель, 26 орудий, 122 пулемета, 4 бронепоезда и 3 танка. Восточнее, подходя к полосе тамбовских лесов, двигался 3-й конный корпус генерал-лейтенанта А.Г. Шкуро, с которым не было никакой связи.


Наконец, на решающее орловское направление выдвигалась Корниловская ударная дивизия двадцатисемилетнего полковника Н.В. Скоблина, с оперативным подчинением ему недавно сформированного в Курске 3-го Марковского офицерского полка. 1-й Корниловский (полковник К.П. Гордиенко) и 3-й Корниловский (есаул Н.В. Милеев) полки насчитывали 1700 и 1500 штыков соответственно, 17 орудий и 500 сабель из Ахтырского гусарского дивизиона и наступали вдоль полотна железной дороги Курск - Орел. 2-й Корниловский полк (поручик М.Н. Левитов) - 1200 штыков, 24 пулемета, 9 орудий, 2 бронеавтомобиля и 3 танка - двигался по шоссе Курск - Кромы - Орел. Кроме того, с корниловцами шел и Горско-мусульманский конный дивизион. В целом эта группировка превышала 8 тысяч человек17.


В Курске оставались штаб корпуса и резервы - 123-й пехотный Козловский (1000 штыков) и 4-й гусарский Мариупольский (400 сабель) полки18.


Не встречая серьезного сопротивления, марковцы и алексеевцы быстро двигались на север, делая по 20 верст в день. Назначенный 17 (30) сентября комендантом Елецкого укрепрайона Я.Ф. Фабрициус сразу же получил приказ "организовать деятельную разведку конную, пешую и на подводах в направлении на Ливны, Землянск и Задонск"19, что свидетельствовало о полном отсутствии у советского командования оперативной информации об обстановке даже в близлежащих районах. Не удивительно, что при подходе Марковской бригады 19 сентября (2 октября) к Ливнам город был оставлен без боя.


Тем самым Сводная дивизия выдвинулась в опасный выступ фронта, потеряв связь с оставшейся позади, западнее, Корниловской дивизией. Дальнейшее движение шло по расходящимся направлениям: часть алексеевцев направилась на север, на Верховье и Новосиль, а остальные вместе с марковцами, укрепляя крайний правый фланг корпуса, ударили на Чернаву - Афанасьевку (ныне Афанасьево) - Елец. В Ливнах оставались хозяйственные части и оружейные мастерские полков и Марковского артиллерийского дивизиона. В 1-й и 2-й Марковские полки поступило много добровольцев из числа крестьян-участников Ливенского восстания в августе 1918 г. (до 3 тысяч человек); в целом уезд дал максимально возможное пополнение частям Добровольческой армии20.


К концу сентября старого стиля корниловцы рискованно оторвались от наступавших слева на Дмитровск дроздовцев на 60 верст, и связь между ними поддерживалась лишь случайными разъездами. Фронт Корниловской дивизии растянулся до 160 верст21, то есть в среднем по 50 человек на версту. Красное командование попыталось отсечь ее фланговым ударом, но потерпело неудачу. Залогом взятия Орла стало овладение 27 сентября (10 октября) небольшим городком Кромы - узлом шоссейных дорог на Дмитровск и Орел. Начальник штаба Добровольческой армии генерал-майор Ефимов, несмотря на сомнения Кутепова, продолжал настаивать на скорейшем захвате Орла.


28 сентября (11 октября) корниловцы были уже в 20 верстах от Орла. Благодаря переходу к ним начальника штаба 55-й советской дивизии бывшего полковника Лаурица, эта дивизия была легко разгромлена. Ее начальник бывший генерал Н.В. Станкевич отказался перейти к добровольцам (у которых сражался и погиб его родной брат Владимир) и был повешен.


Кроме неорганизованности и деморализации следует отметить и плохое вооружение красных заслонов на данном этапе. Значительное количество советской пехоты воевало с винтовками Гра22 образца 1874 г. и Бердана N 2. Видимо, командование красной армии бросало в бой все, что могло найти. Об этом свидетельствуют многочисленные находки, сделанные кружком орловского городского военно-исторического клуба и археолого-краеведческим кружком областного Дома творчества под руководством учителя истории М.В. Сахарова. Ими были проведены поиски в местах боев в районе реки Рыбница и карьера Светлая Жизнь на юго-восточных подступах к Орлу и в сторону Стиши. В ходе раскопок было обнаружено огромное число винтовочных пуль - Мосина образца до 1908 г., свинцовые Бердана N 2 калибра 10,67 мм. и даже гладкоствольного ружья калибра свыше 14 мм, напоминающие американские пули системы Морзе. Видимо, в спешном порядке со складов бралось все возможное.


29-30 сентября (12-13 октября) Орел оборонял 1-й коммунистический полк (отряд) М.Г. Медведева - наскоро мобилизованные большевики. Он отбил несколько атак в районе моста через реку Цон на участке шоссе Орел - Знаменка-Орловская. Однако вскоре Медведев получил пакет с вызовом в штаб, в район Наугорского шоссе; вызов оказался ложным, одинокий всадник был захвачен корниловцами и после недолгого допроса расстрелян. Оборона коммунаров была почти сразу смята 3-м Корниловским полком. 30 сентября (13 октября) к 16 часам со стороны Курских улиц* в Орел вступил 1-й Корниловский полк. Вначале части сосредоточились у здания городской думы, где был уничтожен бюст К. Марксу, и состоялась торжественная встреча с цветами23. Конные разъезды достигли Мценска, где был захвачен и расстрелян комендант городка, бывший генерал Сапожников. Сами добровольцы сочли позднее это грубой ошибкой, ибо они оттолкнули массы офицеров-военспецов, служивших у красных24.


По некоторым свидетельствам, после овладения Орлом Деникин в одном из интервью заявил: "Москву я вижу в бинокль"25. Однако гораздо более трезво обстановку оценивал Май-Маевский, рассудительно заметивший, что "Орел пойман только за хвост. Но у него сильные когти и крылья: как бы от нас не улетел!"26.


Начальник Марковской дивизии Н.С. Тимановский с чинами штаба
Начальник Марковской дивизии Н.С. Тимановский с чинами штаба
Добровольцы стремились вперед. Но в то же время командиры чувствовали шаткость этого порыва из-за все большего морального ослабления личного состава, ибо идейных основоположников Белого дела - так называемых "первопоходников" - оставалось все меньше. Вот как писал об этом помощник начальника Корниловской ударной дивизии полковник М.А. Пешня: "В армии осталось так мало тех рыцарей, которые брали Курск и Орел для России, для Москвы, все же остальные атаковали Курск и Орел каждый для себя, и если и погибали иногда, то совсем не во славу армии. Низменные инстинкты руководили ими при взятии городов, психоз наживы и разврата гнал их в бой, и здесь они боялись опоздать. При взятии мною города Орла я шел с полком позади тучи мародеров, которые гнали перед собой большевиков и, конечно, при захвате города предавались своей необузданной страсти, предоставив в дальнейшем воинским частям преследовать большевиков. В эту вооруженную, страшную и опасную тучу мародеров входили все бежавшие из полков всех фронтов, все считающие себя на другое время инвалидами и больными, всех тыловых учреждений лишние чины... Добровольческой армии, открыто говоря, - не было, так как не было устоев"27.


О пребывании добровольцев в Орловской губернии имеются диаметрально противоположные свидетельства. Они заслуживают того, чтобы быть приведенными полностью. С одной стороны, некий "Очевидец", правда, почему-то пожелавший остаться неизвестным, писал в декабре 1919 г. в газете "Красный Орел": "Ливны словно вымерли. В 6 час. вечера появился первый разъезд, а через некоторое время под пение "Спаси, Господи, люди твоя" вошли белогвардейцы. После их прихода начались грабежи квартир - еврейских и русских "по ошибке", вымогательства с угрозами револьверами и винтовками, насилия над еврейскими женщинами.


На следующий день начали убирать советские вывески, восстановлена дума, "свободная" торговля и всевозможные регистрации от военных до еврейских.


В городе открылись лавочки со всякой снедью, где все можно было купить, но только за "керенки". Служащие и рабочие стали продавать вещи со своего плеча. Началась безработица. Настроение жителей, даже ждавших белых, начало изменяться. Появились приставы, урядники, старосты, воскресли помещики, из которых некоторые по уезду уже заявили свои права и кое-где преследовали крестьян. Некоторые крестьяне были повешены и висели в центре города довольно продолжительное время. Офицерство веселилось вовсю. Но на первом же спектакле 14 октября случился скандал. Во время акта на сцене появились пьяные офицеры и стали разговаривать с актерами. Режиссер не выдержал и прекратил спектакль. Публика покинула зал, но офицеры продолжали развлекаться"28. Безусловно, данная "зарисовка с натуры" ценна, но очень многое в ней не соответствует действительности. Например, добровольцы никогда не практиковали классовый террор, но складывается противоположное впечатление, так как не сказано, за что повешены крестьяне. Удивителен и пассаж о безработице, ибо падение производства и натурализация хозяйства были характернейшим симптомом как раз большевицкого "военного коммунизма".


Житель села Соломатино писал в частном письме: "У нас были одни чеченцы (всадники Горско-мусульманского конного дивизиона - Р.А.), очень бесчинствовали, лезли в сундуки, требовали денег, грозя кинжалом и говоря: "Секим башка"29. Орловчанка с недоумением отмечала: "Никогда не представляла, чтобы армия Деникина занималась грабежами. Грабили не только солдаты, но и офицеры. Если бы я могла себе представить, как ведут себя белые победители, то, несомненно, спрятала бы белье и одежду, а то ничего не осталось"30.


Не удивительно, что местное население, к тому же побывавшее под воздействием умелой большевицкой пропаганды, начинало проявлять недовольство и враждебность. Так, при вступлении в Орел подросток бросил в колонну корниловцев ручную гранату, но его тут же пристрелили. Здание Дворянского собрания (в районе нынешнего здания театра им. И.С. Тургенева), где вначале расположился штаб дивизии, было заминировано и взорвано. Только благодаря бдительности и энергии полковника Скоблина, в последние минуты заметившего фитили и спасшего людей, никто не пострадал31. Штаб переместился во дворец Скоропадского (на его месте сейчас расположена Орловская банковская школа). Вначале комендантом Орла стал первопоходник поручик В.К. Хмельницкий, которого сменил поручик Максимович32. Против открыто враждебных элементов решительно и беспощадно применялась смертная казнь, но сведений о ее массовости нет.


Не менее живописны и свидетельства об обратном. При вступлении Марковской бригады в те же Ливны горожане забрасывали ее черно-белые шеренги цветами. Б. Пылин отмечал: "С приходом добровольцев наш город нельзя было узнать, все выглядело как-то по-праздничному. На базаре было небывалое оживление, откуда-то появились сахар, мука, масло, яйца. Крестьяне опять повезли продукты в город"33, - вряд ли их тянуло бы туда, если бы их там грабили и вешали... Добровольцев настолько поразили изголодавшиеся жители, что марковские повара по личной инициативе стали подкармливать горожан из полевых кухонь. Сообщений о враждебных белым действиях в Ливенском и Елецком уездах нет; напротив, многочисленные добровольцы пополняли их ряды.


Справедливости ради отметим, что преступные выходки не только осуждались основной массой офицеров-строевиков, но и в условиях почти непрерывных боев на них просто не было времени. В приказах Деникина неоднократно говорилось о наказаниях "за бесчинство и буйство, а равно за нарушение правил благочиния в публичном месте при обстоятельствах, особенно усиливающих вину, как то: с обнажением оружия, стрельбой в воздух, в присутствии толпы и т.п."34. Такие деяния совершались преимущественно в городах, где имелись упомянутые общественные места. "Героями" часто становились офицеры-фронтовики, успевавшие заслужить формулу "в бою незаменимые, в тылу невыносимые". И даже не слабость санкций и не вялое их применение было главной причиной. Современники точно подметили "надрывность" пьянства, вызванного острой потребностью "забыться". Постоянное пребывание в боевой обстановке, частые многоразовые атаки за день, огромные потери и нередкие рукопашные резко повышали нервно-психическое напряжение, требовавшее энергичной разрядки любой ценой. Иной раз под полевой суд и расстрел за грабеж попадали даже первопоходники. Так, во 2-м Корниловском полку по обвинению в грабеже по приговору военно-полевого суда был расстрелян капитан Пузанков35.


Вопреки расхожему мнению, возвращение земель в центральных губерниях, прежде всего в Орловской, в силу краткосрочности пребывания в них зачастую просто не успевало произойти и не становилось главной причиной неудач. Более того, строевые командиры добровольцев нередко, как те же марковцы, попросту приказывали крестьянам "не обращать внимания на требования всяких там помещиков". За время боев на Орловской земле на фронте Корниловской дивизии к противнику перебежало около 8 тысяч красноармейцев, большинство из которых добровольно пополнили ее ряды36.


Добровольцы вступают в занятый город
Добровольцы вступают в занятый город
Между тем, буквально сразу же после взятия Орла оперативная обстановка начала оправдывать опасения Кутепова. Северо-западнее города концентрировались многочисленные свежие части красных, а специально созданная ими Ударная группа 1-2 (14-15) октября овладела Кромами, создав угрозу левому флангу и тылам корниловцев. Один батальон 83-го пехотного Самурского полка был полностью уничтожен у деревни Мелихово37. Отныне центр тяжести боев переместился под Кромы, вскоре отбитые красными. Кутепов заколебался, выбирая решение данной задачи.


Тогда молодой, честолюбивый и прагматичный полковник Скоблин выдвинул свой план. Он предложил, пользуясь относительной безопасностью правого фланга, растянуть фронт разворачиваемой Алексеевской дивизии от Ливен и Новосиля до Орла, а корниловцев собрать в кулак, бросить на Кромы и разгромить Ударную группу красных. Конечно, этот план был вызван желанием Скоблина не только обезопасить кромское направление, но и отвести собственную дивизию из почти бессмысленного и чреватого окружением топтания возле Орла. Однако Кутепов ограничился полумерами: к Кромам бросил лишь 2-й Корниловский полк, тогда как остальная дивизия оставалась бездействовать под Орлом. Тем самым он вновь упустил шанс разгромить последний серьезный заслон красных перед Москвой. Наступление советской Ударной группы лишь нейтрализовывалось активными маневрами Дроздовской дивизии в районе Дмитровска, в котором располагался военный госпиталь 1-го армейского корпуса. Командир батальона дроздовцев А.В. Туркул вспоминал: "По тылам большевиков я должен был идти более сорока верст до села Чертовы Ямы - на него наступали самурцы, а оттуда, описав петлю, вернуться в Дмитровск. Пять дней и ночей, тесно сомкнувшись, без всякой связи со своими, мы шли, охваченные большевиками со всех сторон. Мы несли раненых с собой и пополняли патроны и снаряды только тем, что брали с боя. Тогда мы вовсе не думали, что нашему маршу по тылам суждено было задержать весь советский натиск"38.


В результате отказа от плана Скоблина Кутепов разобщил части корпуса, ведя мелкоманевренные изнурительные бои, продемонстрировав отсутствие тактической смелости и инициативы, рутинность оперативных методов. Затягивая бои, 1-й армейский корпус терял драгоценное время, которое красное командование использовало для сосредоточения значительно превосходящих резервов. Впоследствии Скоблин прямо оценивал решение Кутепова как ошибочное. В итоге против добровольцев выдвинулось 25 только стрелковых советских полков, не считая кавалерийских и прочих частей. Характерно, что даже при значительном перевесе сил большевики охотнее всего использовали Латышскую и Эстонскую стрелковые дивизии, китайские части, загадочный "Еврейский коммунистический полк"39, упомянутый в журнале боевых действий корниловцев, а также Червонное казачество - то есть войска, этнически и территориально чуждые местному населению. При этом в равной степени сказывались и ограниченность людских ресурсов Центральной России после целого ряда мобилизаций, и неуверенность в надежности ее жителей по отношению к большевицкому режиму.


Тем временем 2 (15) октября командующий Южным фронтом А.И. Егоров приказал командарму-13 А.И. Геккеру "согласованными действиями 42-й и 3-й дивизий овладеть Ливнами", одновременно ударив другими частями армии и на Орел40. К 6 (19) октября командованию Южного фронта удалось нейтрализовать действия Дроздовской дивизии и нанести удар непосредственно на Орел с запада. Верно оценив угрозу окружения, полковник Скоблин своей властью в ночь на 7 (20) октября приказал оставить город. Сдерживая наступление эстонских стрелков заслонами 2-го полка, Корниловская дивизия ловко оторвалась от преследования и отошла на юг. Противник же, войдя в Орел, потерял там целые сутки. Командующий 14-й советской армией И.П. Уборевич счел цель операции не достигнутой, так как разгрома корниловцев не получилось.


8 (21) октября последовал приказ о сходящемся ударе на Ливны: 9-й стрелковой дивизией (начдив П.А. Солодухин) - от Орла, 3-й стрелковой дивизией (с 11 (24) октября - начдив А.Д. Козицкий) - через Верховье и 42-й стрелковой дивизией (начдив И.Х. Паука) - со стороны Ельца. А 14 (27) октября частям 33-й армии была поставлена непосредственная задача по овладению Ливнами; к этому времени фронт проходил по реке Большая Чернава на участке от Коровенки до Чернавы41.


В создавшихся условиях Кутепов отдал приказ, весьма слабый с точки зрения тактики: одновременно готовить новый бросок на Орел и овладеть утерянными Кромами, то есть нанести два расходящихся удара. Вместе с тем, дробление сил корпуса позволило ему создать две подвижные группировки, малочисленные, но удобные для маневрирования. Однако отсутствие единой задачи для них отнимало последние шансы у и так измотанных и немногочисленных добровольцев. Еще одна возможность перехвата стратегической инициативы у противника была упущена. Заметим в скобках, что и советская группа войск также получила расходящиеся направления наступления - на Дмитровск и на Фатеж, хотя и численно превосходила 1-й армейский корпус.


Южнее Орла, у станции Становой Колодезь, 8-9 (21-22) октября начались упорные, кровопролитные бои: собранная воедино Корниловская ударная дивизия бросалась в повторные лобовые атаки и несла страшные потери. О знаменитых "психических" атаках вспоминал командир бригады Червонных казаков Ф.В. Попов: "За первой колонной в двадцати шагах шла вторая, затем третья, четвертая и пятая. Ряды корниловцев сомкнулись, плечом к плечу они шли стеной на нас. Сзади каждой колонны в затылок шагали командиры, в высоко поднятой руке они держали шашки, а другой направляли наганы в спины идущей впереди них шеренги.


Опять отчетливо были видны белые ударники в черных папахах и черных шинелях с нашитым на левом рукаве изображением черепа... цепи корниловской пехоты неудержимо двигались вперед. Уже был слышен мерный шаг ударников. И опять в тишине раздалась команда. Вслед за ней из наших окопов последовали один за другим три залпа, застучали пулеметы. Поредевшие колонны ударников дрогнули, сломали линию, но в спину им шли следующие ряды, подпирающие их штыками. Изредка, в промежутках между залпами красных, раздавался одиночный стук наганов. Это командиры белых пристреливали своих отступающих ударников.


Когда раздался четвертый залп,...первые три шеренги, как по команде, залегли, последние две, дойдя до прижавшихся к земле первых шеренг, остановились в нерешительности, а потом под огнем пятого залпа в беспорядке, сбивая друг друга, побежали назад, увлекая за собой приникшие к земле первые шеренги"42. Неоднократно дело доходило до ожесточенных рукопашных схваток. Интенсивность стрельбы с обеих сторон была такова, что у множества винтовок и пулеметов плавились стволы.


Данное описание "психических" атак несколько разнится с теми, которые оставили сами их участники. Однако есть все основания доверять и тем, и другим, так как большое количество мобилизованных, а то и перебежчиков, снижало стойкость и заставляло применять принуждение. Есть сведения, что мобилизованные офицеры-корниловцы легко сдавались в плен, тогда как ударники из числа "старых добровольцев" оказывали ожесточенное сопротивление43.


10 (23) октября ознаменовалось двумя событиями. Дроздовцы после двухдневных боев заняли Кромы, а корниловцы ворвались на станцию Стишь в непосредственной близости от Орла. В течение двух следующих дней добровольцы были обескровлены - в некоторых ротах Корниловской дивизии осталось по 30 штыков. 13 (26) октября Дроздовская дивизия оставила Дмитровск. Кромы оборонял 3-й Марковский полк, сменивший дроздовцев, но ночью многие офицерские караулы перепились. Воспользовавшись этим, красные ворвались в городок; к утру два батальона марковцев были разгромлены, а остатки полка выбиты из Кром44. Бытовая недисциплинированность роковым образом повлияла на исход сражения.


Это означало прорыв фронта и угрозу положению корниловцев под Орлом. В сочетании с прорывом конницы С.М. Буденного в стык Добровольческой и Донской армий, взятия 8 (21) октября Воронежа и движения на Касторную положение для ВСЮР складывалось весьма непростое. Кутепов наконец-то перебросил войска к Кромам, но вновь частично. 1-й и 3-й Корниловские полки с боями отходили на юг по линии Становой Колодезь - Еропкино - Змиевка. "За трое суток Корниловская дивизия потеряла треть своего состава"45, - отмечал Скоблин. В целом потери составили не меньше, чем две трети от первоначальной численности. Дорого обходился успех и красной армии: так, Латышская дивизия сократилась на 40-50%, а бригада Червонных казаков - на треть46.


Учитывая, что основным стратегическим направлением оставалось орловское, Кутепов почти без боев отводил войска на правом фланге к Ливнам, продолжая ожесточенное сопротивление под Змиевкой. К 19 октября (2 ноября) фронт приблизился к городу на расстояние 10-20 верст, охватывая его с северо-востока и востока. Несмотря на заявления населению о стабильности обстановки, 20 октября (3 ноября) добровольцы оставили Ливны, в которые первым вошел 371-й стрелковый полк 42-й дивизии47. Под давлением трех дивизий марковцы и алексеевцы отступали. Теперь и под Ливнами начались кровопролитные бои. Особенно стойко дрался 1-й Алексеевский пехотный полк, которым командовал П.Г. Бузун - "молодой, сухощавый, подтянутый капитан со знаком "Первого Кубанского похода". По виду ему можно было дать 27, 28 лет". (Впоследствии полковник, командир Алексеевской бригады, погиб в годы 2-й мировой войны, командуя ротой в Русском Корпусе в Югославии)48.


С 14 (27) октября дроздовцы возобновили попытки вернуть Дмитровск. До 19 октября (1 ноября) Кутепов надеялся сохранить свой правый фланг, перебрасывая часть войск в район Ливен. А с 20 по 23 октября (с 2 по 5 ноября), прорвав фронт на стыке Корниловской и Дроздовской дивизии, по их тылам в глубокий рейд устремилась полуторатысячная червонноказачья группа при 32 пулеметах - надев погоны и выдавая себя за конницу Шкуро. Пройдя 120 верст, разгромив тыловые базы в Фатеже и Понырях и взорвав железную дорогу, червонники попутно, пользуясь своим маскарадом, выявляли среди населения сочувствующих добровольцам и расправлялись с ними.


Потеряв связь со штабом корпуса, полковник Скоблин повел дивизию по Фатеж-Кромскому шоссе, чтобы по нему вырваться из надвигавшегося окружения и выйти на Курск. В ночь на 24 октября (6 ноября) червонники совершили налет на село Тагин и разгромили ночевавший там 3-й Корниловский полк, из всего состава которого спаслась лишь часть офицерской роты, вскоре присоединившаяся к основной группе. А 25 октября (7 ноября) контратаки корниловцев были сломлены. Красная кавалерия уничтожила 5 батальонов дивизии (фактически - 2-го и остатков 3-го полков). Но Скоблин сумел вывести к Курску 1-й полк и другие разрозненные части.


На правом фланге 24 октября (6 ноября) несущие крупные потери добровольцы откатились на 35 верст к юго-востоку от Ливен, причем противник в тот день захватил 30 пленных, 3 пулемета, большое количество снарядов и другую военную добычу. А в оставленном городе началась "резня всех, кто сочувствовал" добровольцам49. В мемуарах есть упоминание о том, что наибольшие потери Алексеевский полк (номер не указан) понес не в боях. При отступлении офицерская колонна попала в засаду краснопартизанского отряда Тер-Петросяна (Камо), и многие полегли под кинжальным огнем шести скрытых пулеметов50. Обескровленные алексеевцы и 2-й Марковский полк были отведены в тыл на переформирование.


Новый рейд червонников 1-6 (14-19) ноября нанес серьезный урон дроздовцам, чей 3-й полк был разбит, и многие офицеры покончили с собой, не желая сдаваться в плен. Огрызаясь яростными контратаками, Дроздовская дивизия отходила на юг. 2 (15) ноября Буденный взял Касторную, нанеся поражение отброшенным от Ливен остаткам Сводной дивизии добровольцев. Кутепов докладывал командующему Добровольческой армией: "Под натиском превосходящих сил противника наши части отходят на всех направлениях. В некоторых полках Корниловской и Дроздовской дивизии осталось по двести штыков... Потери с нашей стороны достигают восемьдесят процентов"51. И Кутепов и Май-Маевский выехали на фронт.


Орловско-Кромское сражение обескровило 1-й армейский корпус - главную ударную силу Добровольческой армии и ВСЮР. Инициатива перешла к противнику. Главной причиной поражения добровольцев на подступах к Москве стала отнюдь не нерешенность аграрно-крестьянского вопроса, отсутствие поддержки со стороны местного населения, реакционность офицерства, погромы и грабежи. Интересно вспомнить в этой связи и основательно забытое мнение крупного красного военного специалиста и историка, бывшего Генерального Штаба подполковника Н.Е. Какурина. Он полагал успех "похода на Москву" в принципе достижимым, а причину неудачи противника видел в излишней разбросанности действий. При более "грамотном" наступлении, разбивая противника по частям (отбросив 14-ю армию в брянские леса), добровольцы значительно повысили бы свои шансы. Еще существеннее оказалось численное, организационное и идеологическое превосходство большевиков. Многочисленные же, хотя и не запланированные хаотические реквизиции, нарушения законности быстро разочаровывали население, ждавшее установления порядка и стабильности. Главным итогом поражения Добровольческой армии под Орлом стал общий надлом сил и морального воодушевления, которые в ходе летне-осеннего наступления 1919 г. были напряжены чрезвычайно и безрезультатно."

https://ruskline.ru/...vskoj_gubernii/

Прикрепленные изображения

• 
• 

[Bernicesix]

Я хочу только обратить внимание на ошибку автора, - очень распространенную и очень характерную. Вот цитата: "Лето 1918-го – время гибели императорской семьи в Екатеринбурге..." Но ведь, как известно, летом 1918 в России не было ни империи, ни императорской семьи, ни царя. Не было уже полтора года. Летом 1918 года погиб бывший царь, ныне просто гражданин Романов Н.А., и его семья. Печально, ужасно, но таких просто граждан гибло немало в то время...