Перейти к содержимому


Фотография
* * - - - 1 Голосов

Военнослужащие Красной Армии, вернувшиеся из плена, окружения

плен вернувшиеся из плена военнослужащие красной армии вернувшиеся из окружения

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 104

#1 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 16 февраля 2021 - 00:04

Уважаемые участники форума!

Может кто-то из Вас посоветует литературу, исследователей, логику изучения темы, формулировки вытекающих подтем. Работаю со студентами, в открытом доступе информации крайне мало по теме для формирования объективной картины. Буду Вам ОЧЕНЬ признательна!

 

Интересует: социально-правовой статус военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения; отношение к ним власти, социума; судьба; последствия после пребывания в плену и пр. (Перебежчики нас не интересуют.)  

Познакомилась с некоторыми немецкими авторами, якобы авторитетными. Но что-то их работы не вызвали у меня доверия совсем, столько чепухи идеологической.

 

Из серьезного накопала только:

Латышев Артем Валерьевич. Система проверки военнослужащих Красной армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг. Диссертация на соискание … канд. истор. наук, 07.00.02. Москва, 2017. http://www.hist.msu..../Latyshev_a.pdf

 

 Далее точка зрения, предлагаемая сегодня в Учебных пособиях РФ по истории государства и права России. Не знаю, насколько она объективная:

 

«…Трагедия советских военнопленных является одним из последних «белых пятен» истории Великой Отечественной войны. Официальная точка зрения Сталинского руководства времен войны хорошо известна: «советский солдат в плен не сдается», «у нас пленных нет, а есть изменники и предатели».

Фактически отказавшись от своих бойцов, Сталин, пусть в меньшей степени, чем Гитлер, но все же значительно способствовал их массовой гибели. Вплоть до смерти Сталина все разговоры о трагедии плена расценивались как «клевета на Советскую Родину». В последующие годы эта проблема всячески замалчивалась отечественными исследователями. В настоящее время, несмотря на окончательное снятие всех запретов, положение практически не изменилось.

О советских военнопленных пишут западные (прежде всего немецкие) историки, исследователи-эмигранты. Русские же молчат. И кроме нескольких статей в научной периодике и отдельных небольших глав в книгах о войне, в России за все послевоенное время так и не появилось ни одного значительного исследования, полностью посвященного проблеме плена. Между тем судьба советских военнопленных - это и один из важнейших вопросов в истории Великой Отечественной войны, и народная трагедия огромного масштаба.

Главная причина огромного количества пленных и перебежчиков в настоящее время может быть определена достаточно точно - Красная Армия летом 1941 г. в массе своей оказалась мало боеспособной и совершенно не готова к оборонительной войне.

Все дороги летом 1941 г. были забиты массами беспорядочно отступавших красноармейцев. Немецкие танковые соединения при поддержке мотопехоты, продвигаясь по 50-60 км в день, отрезали советским войскам путь к отступлению, создавая небывалые в истории войн окружения - «котлы».

В Минско-Белостокском «котле» (июнь-июль 1941-го) было захвачено в плен 328 тыс. Советских бойцов и командиров; в смоленском (июль-август 1941-го) - 310 тыс.; под Уманью (август 1941 г.) попало в плен 103 тыс. Человек; под Киевом (сентябрь 1941 г.) - 665 тыс.; под Вязьмой (октябрь 1941 г.) - 663 тыс., под Керчью (май 1942-го) - 150 тыс., под Харьковом (тогда же) - 240 тыс. человек.

Всего же в результате крупных окружений советских войск в 1941-1942 гг. в немецком плену оказалось 2 285 000 человек.

Другая главная причина массового пленения советских бойцов, особенно в начальный период войны, является морально-психологической. Существование как пораженческих настроений среди части военнослужащих Красной Армии, так и общих антисоветских настроений в определенных слоях советского общества (например, среди интеллигенции) в настоящее время уже не является секретом.

Бытовавшие в Красной Армии пораженческие настроения стали причиной массового перехода красноармейцев и командиров на сторону врага с первых же дней войны. Нередко линию фронта организованно переходили целые воинские части со своим оружием и во главе со своими командирами. Первый точно датированный подобный случай имел место 22 июля 1941 г., когда на сторону противника перешел 436-й стрелковый полк 155-й стрелковой дивизии под командованием майора И.Н. Кононова, впоследствии ставшего активным участником русского освободительного движения.

Случаи перехода советских солдат через линию фронта наблюдались и в последующие годы войны, когда немецкие войска стали терпеть на восточном фронте неудачи.

В январе 1945 г. немцы зафиксировали 988 советских перебежчиков, в феврале - 422, в марте - 565.

Через линию советско-германского фронта часто перелетали и советские летчики. В 1943 г. было зафиксировано 66 подобных случаев, в первом квартале 1944 г. - 20.

В 1943 г. к немцам на своем самолете перелетел бывший начальник разведки 205-й истребительной авиадивизии С.З. Ситник, сыгравший впоследствии большую роль в становлении авиации добровольческих частей.

Точные данные о количестве попавших в плен советских бойцов и командиров неизвестны до сих пор.

Весной 1942 г. Министр по делам оккупированных восточных территорий Розенберг в письме к фельдмаршалу Кейтелю упомянул «3,6 млн. пленных большевиков». Гитлер в одной из своих речей тогда же, весной 1942-го, говорил о 3 млн. Гернс указывает на 5 160 000 советских военнопленных за весь период войны, Н. Толстой - на 5 754 000 человек также за всю войну. Составители сборника о потерях советских вооруженных сил «гриф секретности снят» называют 4 059 000 советских военнопленных.

Столь значительная разница в определении количества попавших в плен между советскими и немецкими источниками (а вслед за последними - и всей западной литературой) объясняется тем, что немцы включали в число пленных бойцов народного ополчения, мобилизованных на строительство оборонительных сооружений и др. Советские же исследователи считают, что ополченцев и мобилизованных из гражданских лиц относить к военнопленным нельзя. Кто в данном случае прав, определить довольно сложно. Для немцев не было принципиальной разницы, кого брать в плен - кадрового командира, ополченца или снабженца из гражданских, только что мобилизованного и одетого в форму, но не получившего оружия. Им было важно изолировать как можно больше потенциальных советских бойцов.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что проблема «гражданских пленных», поднятая советскими историками, во многом надуманна и не носит принципиального характера.

Штрайт, наиболее авторитетный специалист по советским военнопленным во второй мировой войне, утверждает, что в 1941 г. Вермахт захватил в плен 2 465 000 бойцов и командиров Красной Армии, в том числе: группа Армий «север» - 84 000, группа Армий «центр» - 1 413 000 и группа Армий «юг» - 968 000 человек. Впрочем, данные Штрайта отнюдь не исчерпывающие.

(Штрайт. К. «Они нам не товарищи…»: Вертмахт и советские военно пленные в 1941-1945 гг. – М.: Русское историческое общество, 2009. – 480 с.)

Не следует думать, что массовое пленение советских солдат является особенностью только первого периода войны. Так, в районе Куйбышево (на р. Миус) в июле 1943 г. в плен попало 18 тыс. советских бойцов, в феврале 1944 г. в районе корсунь-шевченковского - около 20 тыс. человек, а во время немецкого контрнаступления у озера Балатон - до 100 тыс. человек. Впрочем, последняя цифра, взятая из немецких источников, явно преувеличена.

Всеми делами, связанными с содержанием иностранных военнопленных в Германии, занимался отдел военнопленных германской армии в составе общего управления вооруженных сил. В каждом военном округе, а позднее и на оккупированных территориях, переданных под гражданское управление, имелся «командующий военнопленными».

Попавшие в плен военнослужащие противника изначально оказывались в дивизионных пунктах сбора пленных. Оттуда они передавались в транзитные лагеря (дулаги). Затем пленные солдаты отправлялись в лагеря для нижних чинов (шталаги), а офицеры - в отдельные офицерские лагеря (офлаги). Из шталагов пленные могли переводиться в рабочие лагеря.

В прифронтовой полосе и в армейском тылу пленными заведовали соответствующие службы ОКН (главного командования сухопутных сил). На территории ОКН обычно размещались лишь пересыльные лагеря, а шталаги и офлаги находились уже в ведомстве ОКВ (главного командования вооруженных сил) - т.е. в границах военных округов в самой Германии. По мере продвижения немецкой армии дулаги превращались в постоянные лагеря (офлаги и шталаги).

Командование каждого военного округа должно было подготовить к приему пленных один офлаг и 3-4 шталага. Среднестатистический лагерь был рассчитан на 10 тыс. человек. Охраняли их специальные охранные дивизии, реже - регулярные войска.

Режим содержания и охраны военнопленных постоянно ужесточался. Изначально они регистрировались в лагерных комендатурах, где составлялись именные списки. Затем пленным стали выдавать металлические жетоны с номерами по типу германских солдатских медальонов. В случае смерти военнопленного жетон разламывался пополам, и одна его часть закапывалась вместе с телом умершего, а вторая сдавалась в комендатуру. В 1943-1944 гг. ввиду участившихся случаев подмены жетонов с номерами (таким способом, к примеру, часто скрывались побеги из лагерей) немцы приступили к поголовному фотографированию пленных анфас и в профиль.

Такая система была нарушена в случае с советскими военнопленными. Огромные массы солдат и офицеров не могли ни разместиться в пересыльных лагерях, ни быть вовремя отправленными в тыл. Немцам пришлось строить временные лагеря для военнопленных, а также приспосабливать для их размещения любые пригодные (и непригодные) для этой цели здания.

Там, где немецкая администрация пыталась хоть как-то организовать снабжение пленных, они получали обычную лагерную баланду и хлеб с большим количеством примесей.

Ни о каком медицинском обслуживании и говорить не приходится. Лагеря, где вспыхивали эпидемии (что не было редкостью), немцы бросали на произвол судьбы, обеспечивая лишь внешнюю охрану.

Такие страшные условия, в которых в первый период войны оказалось большинство советских военнопленных, привели к огромной смертности. Она, по имеющимся данным, составила 57%, т.е. примерно 3 300 000 человек в отдельных лагерях смертность могла доходить до 87,5% в год. Впоследствии ее уровень резко снизился в результате того, что большинство уцелевших и новых пленных были переведены в стационарные лагеря, где условия жизни были значительно лучше.

Правовая база обращения с советскими военнопленными не была в должной мере разработана. Правильнее было бы говорить не о целостной системе, а лишь об отдельных директивных документах. 13 марта 1941 г. генерал Рейнеке проводит секретное совещание начальников отделов по делам военнопленных военных округов. На совещании был просто констатирован факт необходимости строительства лагерей для пленных. Никаких других практических решений принято не было.

Вряд ли есть основания утверждать, что германское командование сознательно проводило политику массового уничтожения пленных. Об этом, в частности, свидетельствует отсутствие директивных документов, которые бы санкционировали уничтожение пленных. Чаще всего немецкие офицеры, ответственные за содержание военнопленных, не получая, особенно в первый период войны, ни инструкций об обращении с пленными, ни материальных ресурсов для их обеспечения, попросту пускали дело на самотек. Большинство мероприятий, осуществленных немцами, сводилось к охране и предотвращению побегов. Эти меры, квалифицируемые обычно как «жестокое обращение», были вполне оправданными - нельзя было допустить на контролируемой германской администрацией территории бродяжничества значительного числа бежавших пленных.

Но нередко немцы не уделяли должного внимания и охране. В некоторых случаях советских пленников, когда по разным причинам их невозможно было отправить в тыл, распускали по домам. Обычно немцы освобождали «националов». Так, уже с сентября 1941 г. по домам распускали украинцев, за которых хлопотали члены различных украинских комитетов - как эмигрантских, так и создаваемых на Украине по мере ее оккупации.

Сопротивление - наиболее полно изученный аспект из истории советских пленных. Однако практически все, написанное по этой проблеме, нуждается в серьезной корректировке. Причина - в отсутствии достоверных источников. Большинство имеющихся сведений сводится к рассказам вернувшихся в советский союз бывших военнопленных - участников сопротивления, по разным причинам заинтересованных в преувеличении своего участия в борьбе против Гитлеризма. В препарированном виде эти рассказы послужили основой легенды о «героизме советских людей, оказавшихся в фашистской неволе», однако действительное положение вещей вплоть до сегодняшнего дня фактически остается неизвестным.

В первый период войны активное сопротивление пленных было вообще практически невозможно из-за массовых антисоветских настроений, ставших главной причиной огромного количества перебежчиков и добровольно сдававшихся в плен. Многие из них верили, что немцы пришли в Россию как освободители, надеялись на ликвидацию колхозов и даже на мобилизацию всего мужского населения в Армию для борьбы с большевиками. В таких условиях комиссары и бывшие сотрудники НКВД вынуждены были молчать - в лагерях военнопленных счеты сводились быстро. И только постепенное понимание человеконенавистнических основ нацизма и Гитлеровского «нового порядка» заставило военнопленных расстаться с первоначальной идеализацией немецких «освободителей». Свою роль сыграли и перелом в войне, а еще позже - и осознание неминуемого краха «тысячелетнего рейха», а также массовое насаждение в лагерях советской агентуры.

Наиболее многочисленной формой сопротивления пленных были побеги. На оккупированной советской территории беглецы пытались скрыться среди местного населения. Некоторые прорывались через линию фронта, но большинство оседали на оккупированной территории. Если не было другой возможности скрыться, то шли в партизаны. Впрочем, немецкие оккупационные власти не слишком тщательно искали бежавших. У них хватало и других забот.

Всего же, по данным германского командования, из лагерей на территории Германии и оккупированной Европы до 1 мая 1944 г. бежали 66 694 советских военнопленных.

В целом же сопротивление советских военнопленных не стоит переоценивать. Не случайно, что с тех пор, как официальная советская историческая школа лишилась своей прежней монополии, многие исследователи редко отмечают «вклад советских людей в европейское сопротивление».

К концу войны в Германии насчитывалось примерно 8,5 млн. иностранцев. Из них около 5,5 млн. составляли советские граждане - до 3 млн. восточных рабочих, по 1 млн. пленных и беженцев от советской власти, до 500 тыс. добровольцев в составе немецкой армии. Около 3 млн. человек после освобождения оказались в западных зонах оккупации.

Если с репатриацией европейцев у союзников не возникло больших трудностей, то возвращение домой граждан СССР оказалось намного более сложной проблемой. С одной стороны, им надо было найти места временного поселения, предоставить пищу, одежду, медицинскую помощь. С другой - значительная часть советских людей не желала возвращаться в СССР.

Их судьба была определена Ялтинским соглашением от 11 февраля 1945 г., Предусматривавшим поголовную репатриацию советских граждан. Аналогичные договоры СССР заключил с Бельгией 13 марта и с Францией 29 июня 1945 г.

Дополнением к Ялтинскому стало Лейпцигское соглашение от 23 мая 1945 г., определявшее механизм репатриации. Оно предусматривало создание 11 контрольно-пропускных пунктов в Германии и 2 в Австрии. Специально для репатриантов были предназначены 920 лагерей для перемещенных лиц. Во все лагеря получили доступ представители советской репатриационной комиссии (СРК), причем СССР отказал в аналогичном праве делегатам союзников, пытавшимся получить доступ в лагеря для граждан западных стран в восточной Европе.

В целом репатриация была завершена к 1947-1948 гг.

Всего в Советский Союз было возвращено 5,3 млн. человек, в том числе 900 тыс. военнопленных.

Из общего количества репатриированных, по данным историков Геллера и Некрича,

до 40% получили смертный приговор или длительные сроки заключения,

10% были сосланы в отдаленные районы Сибири,

до 20% использовались на принудительных работах по восстановлению разрушенного войной хозяйства,

10-15% смогли скрыться или бежать

и только 15% получили право сразу вернуться домой.

Подавляющее большинство военнопленных как «изменники родины» получили 10 лет.

«Чистки» среди возвращаемых домой военнопленных начались уже в транзитных лагерях. Для содержания «врагов» из числа «освобожденных» пленных, как и репатриируемых вообще, использовались бывшие немецкие концлагеря. По имеющимся сведениям, советские оккупационные власти восстановили девять больших лагерей, в том числе и Бухенвальд. Всего там содержалось 155 тыс. человек, в том числе 33-35 тыс. бывших военнопленных, обвиненных в шпионаже и пособничестве врагу. В результате 42 тыс. человек погибли.

Заключение

Не до конца определены мотивы действий советских властей, стремившихся к поголовному возвращению тех своих граждан, которые оказались в Европе, а главное - мотивы бескорыстной помощи в этом со стороны США и Великобритании. Те немногие, кто обращался к теме репатриации, предлагают следующие объяснения.

Сталин прежде всего хотел еще в зародыше подавить возможность возрождения антикоммунистического движения в стране, для чего всех, кто во время войны смог вырваться из-под контроля коммунистической власти, принять участие в антисоветской борьбе или хотя бы соприкоснуться с ее участниками, требовалось вернуть и изолировать.

Союзники же боялись портить отношения с СССР, стремились обеспечить скорейшее возвращение своих граждан, оказавшихся в советской зоне оккупации, учитывали бытовавшие тогда на западе сильные просоветские настроения и т.д.

«Освобожденные» пленные продолжили свой скорбный крестный путь - теперь уже на родине. Тех из них, кого не арестовали сразу, посадили позже. Их не коснулась ни одна амнистия. Более того, когда в сентябре 1955 г. по «аденауэровской» амнистии было освобождено большинство «власовцев» и «полицаев», бывшие пленники остались досиживать свои сроки. Окончив их, они так и остались «нечистыми» в глазах Советской власти.

С наступлением перестройки мало что изменилось. Так, в 1988 г. председатель советского комитета ветеранов войны генерал-полковник Желтев А.С. в одном из интервью высказался в том смысле, что военнопленные не могут считаться «полноценными» ветеранами войны. И сегодня, когда развиваются специальные, в том числе и международные, программы помощи пострадавшим от нацизма, о немногочисленных бывших пленниках, выживших в Гитлеровских и Сталинских лагерях, по-прежнему предпочитают молчать.

(Алексей Сергеевич Желто́в (1904—1991) — советский военачальник, генерал-полковник (1944). Герой Советского Союза (1978). Политработник советских Вооружённых Сил.)

 

https://works.doklad...lmdPFkhrJ8.html

 


  • 0

#2 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 16 февраля 2021 - 17:05

Кому интересно:

 

Сборник документов, включающий протоколы допросов военнослужащих, попавших в плен.

http://pmem.ru/index.php?id=57


  • 1

#3 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 16 февраля 2021 - 17:31

Цитируются и анализируются документы в статье:

 

А. Ф. Бичехвост. К ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ И ПРОВЕРОЧНО-ФИЛЬТРАЦИОННЫХ ЛАГЕРЕЙ ДЛЯ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ И ОРГАНИЗАЦИИ В НИХ «ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРОВЕРКИ»

https://www.sgu.ru/a...s/10090/033.pdf

 

(Бичехвост Александр Федорович, доктор исторических наук, профессор, Саратовская государственная юридическая академия.)


  • 0

#4 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 17 февраля 2021 - 17:15

О Докладе В.М. Бочкова И.В. Сталину

 

(Виктор Михайлович Бочков (1900—1981) — советский военный и государственный деятель, Прокурор СССР в 1940—1943, генерал-лейтенант (1944).

 

8 февраля 1942 года, прокурор СССР Виктор Бочков подготовил доклад Сталину о преступности в Красной армии за первые месяцы войны с поразительными данными о числе приговоренных, в том числе к расстрелу, бойцов и командиров.

Цифры, которые приводились в докладе прокурора СССР Виктора Бочкова председателю Государственного комитета обороны (ГКО), не могли не впечатлять.

В первую очередь поражало количество уголовных дел на красноармейцев и командиров:

"За период с 22 июня по 31 декабря 1941 г. резко увеличилось количество уголовных дел, возбужденных по всей Красной Армии и рассмотренных Военными трибуналами. За полгода войны военными прокуратурами Красной Армии было возбуждено 85.876 дел, причем только за период сентябрь - декабрь следственный аппарат военной прокуратуры закончил расследование до 50.000 дел".

Не менее удивительными выглядели и сроки расследования дел:

"Более половины дел, - сообщал Бочков, - расследовалось в срок до 1 дня, а в срок до 5 дней были расследованы 80,6% всех законченных следствием дел".

Но, естественно, наиболее впечатляющим моментом оказалось количество и суровость приговоров:

"Военными трибуналами осуждено 90.322 военнослужащих... Из общего числа осужденных Военными трибуналами приговорены к высшей мере наказания (ВМН) — расстрелу 31.327 чел. и 58.995 к лишению свободы".

Чтобы оценить эти цифры, достаточно сказать, что за четыре года Гражданской войны трибуналы приговорили к высшей мере социальной защиты, как тогда именовалась смертная казнь, 14 675 красноармейцев и красных командиров. (см. статью "В июле 1920 года дезертировало 773 тысячи красноармейцев" в N7 от 22 февраля 2010 года.) А за половину 1941 года — вдвое больше.

При этом в обоих случаях речь шла о количестве расстрелянных по приговорам, и в эти цифры не включали тех, кого казнили без суда и следствия, основываясь во время Гражданской войны на собственном революционном правосознании, а в 1941 году — на приказах и постановлениях ГКО….

 

Полный текст статьи по ссылке: https://www.kommersant.ru/doc/1848414


 Текст Постановления о приговоре к высшей мере наказания:

 

Постановление

Государственного Комитета Обороны № ГКО–169сс (00381) 16 июля 1941 года

 

Об аресте и предании суду военного трибунала

бывшего командующего Западным фронтом

генерала армии Павлова Д.Г.,

бывшего начальника штаба Западного фронта

генерал-майора Климовских В.Е. и других

 

Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей.

Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих от обнаглевшего противника.

Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров.

Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии. Поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным великое звание воина Красной Армии.

Исходя из этого, Государственный Комитет Обороны, по представлению главнокомандующих и командующих фронтами и армиями, арестовал и предал суду военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций: 

1) бывшего командующего Западным фронтом генерала армии Павлова;

2) бывшего начальника штаба Западного фронта генерал-майора Климовских;

3) бывшего начальника связи Западного фронта генерал-майора Григорьева;

4) бывшего командующего 4-й армией Западного фронта генерал-майора Коробкова;

5) бывшего командира 41-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майора Кособуцкого;

6) бывшего командира 60-й горно-стрелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Селихова (правильно – Салихова. – Ред.);

7) бывшего заместителя командира 60-й горно-стрелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Курочкина;

8) бывшего командира 30-й стрелковой дивизии (правильно – горно-стрелковой. – Ред.) Южного фронта генерал-майора Галактионова;

9) бывшего заместителя командира 30-й стрелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Елисеева.

Воздавая должное славным и отважным бойцам и командирам, покрывшим себя славой в боях с фашистскими захватчиками, Государственный Комитет Обороны предупреждает вместе с тем, что он будет и впредь железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии, памятуя, что железная дисциплина в Красной Армии является важнейшим условием победы над врагом.

Государственный Комитет Обороны требует от командиров и политработники всех степеней, чтобы они систематически укрепляли в рядах Красной Армии дисциплину и организованность, чтобы они личным примером храбрости и отваги вдохновляли бойцов на великие подвиги, чтобы они не давали паникерам, трусам и дезорганизаторам порочить великое знамя Красной Армии и расправлялись с ними как с нарушителями присяги и изменниками Родины.

 

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. Сталин

 

Главнокомандующим, военным советам фронтов и армий, командующим военными округами, командирам корпусов и дивизий. Настоящее постановление Государственного Комитета Обороны прочесть во всех ротах, батареях, эскадронах, авиаэскадрильях.

 

Органы государственной безопасности

СССР в Великой Отечественной войне.

Сборник документов. Т. 2. Кн. 1. Начало:

22 июня – 31 августа 1941 г. М., 2000.

С. 332–335.

РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 3. Л. 95–96.

 

Источник: Сталин И.В. Cочинения. – Т. 18. – Тверь: Информационно-издательский центр «Союз», 2006. С. 228–230.

 

Примечание

21 июля 1941 года Военной коллегией Верховного суда СССР Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т., Коробков А.А., на основании ст.193–17, п. «б», и 193–20., п. «б» УК РСФСР приговорены к высшей мере наказания – расстрелу с лишением воинских званий и конфискацией имущества.

Кособуцкий И.С. по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 26 июля 1941 года лишен воинского звания генерал-майор и подвергнут наказанию в виде лишения свободы в ИТЛ сроком на 10 лет. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 21 октября 1942 года досрочно освобожден от всех видов наказания по приговору и одновременно с него снята судимость. С декабря 1942 по январь 1946 года занимал различные командные должности на Юго-Западном фронте, в сентябре 1944 – генерал-лейтенант. С 1953 года – в отставке.

Салихов М.Б. в 1941 году сдался в плен немцам. 29 июля 1941 года военным трибуналом Южного фронта заочно осужден на 10 лет тюремного заключения «с отбытием наказания по окончании войны, снижением воинского звания до полковника и понижением в должности до командира полка». С апреля 1942 года Салихов работал старшим преподавателем Варшавской разведшколы и старшим лагеря № 1. Позднее – преподаватель агентурной разведки в школе резидентов-радистов в Нидерзее. 21 июня 1943 года Военной коллегией Верховного суда СССР заочно осужден по ст. 58–1б УК РСФСР к высшей мере наказания. Разыскивался органами госбезопасности как государственный преступник. Розыск прекращен в январе 1955 года.

Курочкин И.Г. 21 июля 1941 года военным трибуналом Южного фронта осужден по ст. 206–17, п. «б» УК УССР с применением ст. 46 на 8 лет лишения свободы. Исполнение приговора было отсрочено до окончания военных действий, и Курочкин И.Г. был направлен на фронт с понижением в воинском звании до батальонного комиссара. 24 августа 1941 года погиб в бою.

Галактионов С.Г. 21 июля 1941 года военным трибуналом Южного фронта на основании ст. 206–17 УК УССР за халатность и бездействие, из-за которых произошла дезорганизация частей дивизии, понесены значительные потери в людях и технике, приговорен к высшей мере наказания – расстрелу с лишением воинского звания генерал-майор.

Елисеев И.К. 21 июля 1941 года военным трибуналом Южного фронта осужден по ст. 206–17, п. «б» УК УССР с применением ст. 46 УК УССР на 10 лет лишения свободы. Исполнение приговора отсрочено до окончания военных действий, и Елисеев В.К. отправлен на фронт с понижением в воинском звании. С августа 1944 – полковник. В октябре 1952 года уволен в запас. 


  • 0

#5 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 17 февраля 2021 - 20:10

С.В. Жильцов. ОСОБЕННОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ СМЕРТНОЙ КАЗНИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ //Право и образование. 2012, № 6, с. 150 –158

 

(С.В. Жильцов, профессор кафедры история государства и права Тольяттинского государственного университета, доктор юридических наук)

 

Полный текст статьи по ссылке:

 https://www.elibrary...55_65645425.pdf

 

Приговоренные к расстрелу в годы ВОВ:

«…Всего в 1941 г. из 75411 осужденных за различные преступления смертный приговор был вынесен 8001 человеку. Есть основания предполагать, что из числа приговоренных к высшей мере наказания приблизительно половина осуждено за контрреволюционные преступления, поскольку число осужденных по этой статье составляет 35116 человек (приблизительно половина от общего количества).

В 1942 году число приговоренных к смертной казни возросло в 3 раза и составило 23 278 человек. В 1943 году, когда произошло завершение коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны число приговоренных к расстрелу резко сокращается – 3579 человек и остается на относительно неизменном уровне для масштабов расстрелов сталинской эпохи на протяжении до 1947 г.:

 

1941 г. – 8001 человек;

1942 г – 23 278 человек;

1943 г.3579 человек;

1944 г. – 3029 человек;

1945 г. – 4252 человек;

1946 г. – 2896 человек;

1947 г. – 1105 человек. …»

 

«…Военным советам округов, фронтов и армий (флотов, флотилий), а также командующим фронтами, армиями и округами (флотами, флотилиями) принадлежит право приостановить исполнение приговора с высшей мерой наказания (расстрел) с одновременным сообщением по телеграфу Председателю Военной коллегии Верховного суда ССР и Главному военному прокурору Красной армии и Главному прокурору Военно-Морского Флота Союза ССР по принадлежности своего мнения об этом для дальнейшего направления дела».

«…о каждом приговоре, присуждающем к высшей мере наказания (расстрел), военный трибунал немедленно сообщает по телеграфу Председателю Военной коллегии Верховного суда Союза ССР и Главному военному прокурору Красной армии и Главному прокурору Военно-морского флота Союза ССР по принадлежности. В случае неполучения в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения от Председателя Военной коллегии Верховного суда Союза ССР или Главного военного прокурора Красной армии или Главного прокурора Военно-морского флота Союза ССР о приостановлении приговора таковой приводится в исполнение...»

(Ульрих Василий Васильевич — председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР (1926—1948) и одновременно в 1935—1948 заместитель председателя Верховного Суда СССР.)


  • 0

#6 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 17 февраля 2021 - 20:27

Фотографии выразительные + достойная статья по теме «Фильтрация»

/А.В. Латышев. Судьба советских солдат и офицеров после плена. /

 

по ссылке http://lhistory.ru/statyi/filtraciya


  • 0

#7 jeka09

jeka09

    Прапорщик

  • Пользователь
  • 251 сообщений
  • Город:Курджиново

Отправлено 17 февраля 2021 - 21:36

Уважаемая Оксана, на Ваш вопрос "Интересует: социально-правовой статус военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения; отношение к ним власти, социума; судьба; последствия после пребывания в плену и пр.",  а также "А что народ думал о попавших в плен и окружение, о вернувшихся из плена?"  рекомендую прочитать в мемуарах  Василия Андреевича Новобранец "Записки военного разведчика". Начиная с главы "Возвращение. Отъезд из Норвегии" десятки страниц посвящены интересующей Вас теме.

 

P.S. Большое Вам спасибо за информацию "Сборник документов, включающий протоколы допросов военнослужащих, попавших в плен.

http://pmem.ru/index.php?id=57

 

P.P.S. Было бы очень интересно почитать аналогичную подборку немецких протоколов допросов советских военнопленных


Сообщение отредактировал jeka09: 17 февраля 2021 - 21:43

  • 0

#8 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 17 февраля 2021 - 23:41

Большое спасибо, за рекомендацию книги! Уже загрузила в поиск.

 

Я и хотела Вам подбросить протоколы допросов в сравнении, но мне ограничивают сейчас допуск в немецкий архив (Берлин).

Раньше могла шуршать сколько угодно. Сейчас нас, белоруссов, Европа "воспитывает". Открываю документ и уже через минуту пошла штриховка по всему тексту и предупреждение.

Но я обязательно попытаюсь, найти протоколы допросов, может каким-нибудь другим путем.

 

Всего Вам наилучшего!


Сообщение отредактировал Oksana_W: 17 февраля 2021 - 23:42

  • 1

#9 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 18 февраля 2021 - 00:15

Официальные данные Министерства обороны РФ о потерях (2020 г.)

https://function.mil...5989@cmsArticle

 

Из таблиц можно проследить, куда (в какую группу) включались вернувшиеся из плена и находившиеся в окружении, и как подсчитывались потери.

Но остается неясным, сколько вернувшихся из плена и вышедших из окружения были осуждены к расстрелу военными трибуналами.


  • 0

#10 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 18 февраля 2021 - 01:19

 

 

 

P.S. Большое Вам спасибо за информацию "Сборник документов, включающий протоколы допросов военнослужащих, попавших в плен.

http://pmem.ru/index.php?id=57

 

P.P.S. Было бы очень интересно почитать аналогичную подборку немецких протоколов допросов советских военнопленных

 

Пока только такая информация:

 

Протоколы допросов из архива фон Шуберта -

https://nordrigel.li...com/145062.html

 

Протокол допроса в отделе контрразведке СМЕРШ -

https://nornegest.li...com/501871.html


Сообщение отредактировал Oksana_W: 18 февраля 2021 - 01:21

  • 0

#11 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 18 февраля 2021 - 02:30

Фролов Дмитрий Джонович. Советско-финский плен 1939-1944.По обе стороны колючей проволки: Хельсинки, Санкт-Петербург, 2009.

Начиная с Приложения №14 идут протоколы допросов и другие документы.

 

Полный текст книги:

https://www.rulit.me...d-292971-1.html

Если вдруг текст не откроется (бесплатно), привожу текст приложения:

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 14

Сов. секретно.

Опросный лист

Военнопленного финского солдата 11 самокатно-лыжного отряда

Сеппяля Севери Андреевича,

Захваченного в плен на Кандалакшском направлении 6.2.43 г.

в районе Юлякурти.

 

СЕППЯЛЯ Севери Андреевич родился в 1920 г. в губернии Оулу волости Пюхяиеки дер. Юппяри в семье сельскохозяйственного рабочего. Отец работал по найму в сельском хозяйстве и на лесозаготовках. Образование — окончил 6 классов начальной школы в дер. Юппяри. Холост. Отец и мать проживают дома, 2 брата служат в финской армии, третий брат убит на фронте в июле 1941 г. на Кестеньгском направлении. В партиях не состоял. Солдат 11 самокатно-лыжного батальона.

Служба в армии

В финскую армию призван 10.4.1940 г. и зачислен солдатом в учебную команду легкого самокатного отряда 18 роту, которая дислоцировалась в гор. Илмаиеки. В этой роте находился около двух месяцев, в июне месяце 1940 г. был переведен в 11 самокатно-лыжный батальон, в котором и находился до момента пленения.

В 1940 г. рота, в которой служил пленный называлась усиленной ротой и находилась она в составе 12-й бригады.

 

II. Части действующие на Кандалакшском направлении

На Кандалакшском направлении пленному известно, что действуют 2 финских батальона, 3-й легкий отряд и 7-й погранбатальон.

Кроме того на Кандалакшском направлении имеются немецкие части, нумерацию которых и численный состав пленный не знает.

3-й отряд состоит из 4-х рот: 3-х стрелковых и одной пулеметной. В каждой стрелковой роте до 160–180 человек.

Отрядом командует майор, фамилию которого пленный не знает. На вооружении каждая рота имеет: 6 ручных пулеметов, 25 автоматов, остальные винтовки.

Пулеметная рота имеет на вооружении 16 станковых пулеметов, другое вооружение этой роты не знает.

Тяжелого вооружения кроме пулеметов ни стрелковые ни пулеметная рота не имеет.

3-й отряд занимает участок обороны по реке Кутсойоки, точное место расположения подразделений этого отряда не знает. Слышал, что штаб отряда располагается в 10 километрах южнее Вуориярви в бараках, в коорд. /0676/, здесь же размещаются две роты 1 и 3 этого отряда. 2-я рота занимает оборону на берегу оз. Валколамби в кв. /9094/ в 3-х бараках выстроенных осенью 1942 года. Месторасположение пулеметной роты не знает.

Место расположения штаба отряда обнесено кругом проволочным заграждением, проволока идет местами по деревьям и в некоторых местах спутанными пучками по земле. В проволочном заграждении установлены мины натяжного действия.

Вблизи проволочного заграждения проходит сеть осветительных ракет.

В излучине реки Кутсо в 100 метрах на восток имеются 3 открытых огневых точки и окопы. Должны быть минометы, но где они — пленный не видел.

Третий отряд держит связь с соседними частями справа и слева, имеются контрольные лыжни, точное место прохождения лыжни он не знает, т. к они часто меняются. Порядок контролирования участка проходит следующим порядком. С соседями договариваются о месте встречи и с обеих застав одновременно выходят патрули, встречаясь на средине между заставами и расходятся опять обратно. Лыжня или участок контролируется один раз в сутки днем.

Других данных о бригаде не знает.

7-й погран. батальон 3-х ротного состава, в каждой роте 150–160 человек — занимает участок обороны: 3-я рота в коорд. /3282/ 1-я рота в районе озера Суоньма /4288/ и 2-я рота севернее Юликурти, точное место расположения не знает. Пулеметная рота расформирована в конце декабря м-ца 1942 г. личный состав пульроты вошел в стрелковые роты, все станковые пулеметы так же были распределены по ротно, но сколько в какую роту не знает.

1-й взвод 1-й роты 7-го погран. батальона находился в коорд. /4290/ с 15.1 по 5.2, их сменил 3-й взвод, а первый взвод отошел в район озера Суньма, где размещается КП роты.

Командир б-на майор ВЕТТЕРСТРОНД. Командир 1-й роты лейтенант САЛМИНЕН, командир 1-го взвода лейтенант ЛИЕККА.

Командир 2-й роты капитан АКМАН и командир 3-й роты лейтенант ПИТКЕНЕН.

Систему охраны штаба батальона пленный не знает.

1-й взвод, в котором служил СЕППЯЛЯ нес службу путем высылки дозоров на восток и север. Дозоры высылались на север до горы Репотундуры /4894/ в количестве 7 человек /из 34 чел. во взводе/. Дозор имел на вооружении 2–3 автомата и остальные винтовки.

Всего во взводе имеется 2 ручных пулемета, 7 автоматов, 24 винтовки.

На восток эти же патрули выходили до озера Ахвенярви /4294/ так же в количестве 7 человек, делая полукруг по контрольной лыжне, от КП взвода до Ахвинярви идут по одной лыжне, а от Ахвинярви на север ходили разными местами в зависимости от условленного места встречи с соседним патрулем.

В задачу патруля ставилось обнаружение пересечения лыжни.

 

ГАРНИЗОНЫ

В Алакурти находятся немецкие части, их численность и нумерацию не знает.

Пленный слышал, что у р. Питковаара /4088/ стоит батальон немцев.

В районе ур. Сяркиваара /4094/ расположен полк немцев.

В районе коорд. 4288, где находится командный пункт 1-й роты, так же имеется гарнизон немцев до 160 человек, немцы размещаются в полуземлянках.

Дер. Юлякурти сожжена, но там выстроено несколько новых бараков, где также находятся немцы, их количество не знает.

В Алакурти в сторону р. Тумса на правой стороне дороги /3082/ были видны из земляных укреплений до 4-х зенитных орудий, видны были только их стволы. Около орудий находились немецкие солдаты. Количество солдат не знает.

В Юлякурти видел три легких танка, которые стояли у хвойных шалашей на берегу р. Тунтса. Вероятно таких танков имеется больше, которые находились в шалашах. В некоторых шалашах были видны автомашины. По дороге ходил немецкий часовой.

Расположения немецких складов не знает, но склад погран. батальона имеется в Алакурти около штаба б-на. Помещается в одном бревенчатом бараке размером около 6×18 м. Об охране складов ничего неизвестно, днем часовых не было видно. В роты продукты при возятся из склада батальона и распределяются солдатам на руки, а поэтому в ротах складских помещений не имеется.

 

РАЗНОЕ

Из общего котла солдаты получают пищу только один раз в день суп. В остальное время довольствуются самостоятельно. Хлеб выдавался без нормы, а остальные продукты выдаются по норме, в таком малом количестве, что 3-х дневную норму некоторые расходуют в один день. Папиросы выдаются по 5 шт. на день, кроме этого можно купить в ларьке 7–8 пачек в месяц. Продукты в большинстве немецкие.

Дорога Алакурти — Вуориярви летом находилась в плохом состоянии. Курсировали по ней две грузовые машины, которые привозили в роту продукты и почту из Алакурти на берегу р. Кутсамойоки. В настоящее время движение по этой дороге должно быть оживленнее, т. к. там расположен лыжный отряд.

Из Юлякурти В расположение l-й роты погран. батальона /4288/ проложена новая дорога, по которой в зимнее время ездят на автомашинах, большое движение на лошадях. Охраны на дорогах не имеется и движение происходит без всяких пропусков.

Связь между ротой и взводами телефонная. При 1-м взводе находятся три немецких радиста. При штабе погран. батальона тоже имеются 6–7 немецких радистов.

Финские солдаты немцев ненавидят и всячески обзывают их. Немецкие радисты живут в палатке командира взвода и с финскими солдатами не общаются. Из разговоров отпускников пленный узнал, что в тылу Финляндии, в особенности в городах происходят частые скандалы между немцами и финнами доходящие до драки.

На фронте также отношения между немцами и финнами нехорошие; никакого общения между ними нет, друг с другом не разговаривают, не приветствуют и даже немцы финских солдат не допускают в расположения немецких частей.

Зимнее обмундирование выдали в ноябре м-це: теплые полупьексы, шапки-ушанки, зимний мундир и полушубки. Рукавицы и шерстяные свитера у всех остались с прошлой зимы. Все обмундирование кроме шапок было старое — бывшее в употреблении. Большинство солдат получают посылки из дома.

Финские солдаты чувствуют себя усталыми от войны, ждут ее скорого окончания. Между собой обвиняют немцев, как виновников в этой войне, втянувших в нее Финляндию.

ДОПРОС ПРОИЗВЕЛ: НАЧ. 2 ОТДЕЛЕНИЯ МАЙОР: (СТОЛЯРОВ)

Переводчик — (КАПАНЕН)

22 февр. 43 г.

АЯ-2

ГАОПДФК, ф. 213, оп. 1, д. 408, л. 17–18.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 15

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Рапорт помощника Командира партизанского отряда «Красный Партизан» Новикова.

СОВ.СЕКРЕТНО.

НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДОТДЕЛА КАРЕЛЬСКОГО ФРОНТА

Полковнику — тов. Поветкину.

РАПОРТ

С 9/VI — по 4/VII-1942 года отряд «Красный Партизан» под командованием капитана тов. ЖУРИХ и комиссара отряда Ст. политрука т. КОРОЛЕВА находился в тылу противника.

18 июня после ожесточенной перестрелки с противником в районе дороги Вокнаволок — Латвозеро, отрядом был захвачен в плен раненый солдат Егерьского батальона щюцкоровец ХИЛТУНЕН Онни, 1920 года рождения, уроженец гор. Хельсинки, по национальности финн.

Захваченный ХИЛТУНЕН мною был коротко допрошен. На дороге чего-нибудь ценного пленный не показал, а так как отряд еще продолжал движение в сторону своего места базирования в тылу противника, то естественно его пришлось уничтожить, путем расстрела из винтовки «ГЕК».

Привожу несколько примеров из показаний пленного ХИЛТУНЕН О.

На вопрос: Какая численность и вооружение отдельных гарнизонов /Костомукша, Вокнаволок, Латвозеро, Кентоозеро, Пахомоваара/, ответил, что: «Не знаю, так как в них не был, а в деревне Кентоозеро насчитывается около 100–120 человек л/состава, есть пулеметы автоматы, минометы 2 или 3 не знает и бронивичек».

О численности и задачах преследовавшей отряд карательной группы показал: «Отряд был обнаружен полевым караулом д. Костомукша о чем было донесено в гарнизон и сразу-же организовано преследование.

Группа преследователей была составлена из отборных солдат щюцкоровцев Костомукшского и Латвозерскоro гарнизонов из 38 человек, в том числе 15–20 автоматчиков остальные с винтовками.

Позже группа была усилена за счет солдат Кентозерского гарнизона.

Командование гарнизонов считало, что задача двигающего отряда пройти старую границу СССР с Финляндией и на территории Финляндии напасть на один из гарнизонов. Группа преследователей себя не выдает до начала действий отряда, а как только отряд начнет действовать задачей группы являлось бить его с тыла».

На вопрос: «Как солдаты отзываются о партизанах» ответил коротко — «Партизаны опасные люди».

Так как пленный вел себя воинственно настроеным ему был задан вопрос: «3а что вы воюете». Он на что с иронией заявил: «Я выполняю приказ моего командования». Было добавлено: «А что вам обещает Маннергейм» — ответил: «Ничего не обещает, а мы воюем за тем, что-бы обезопасить свои границы».

После недолгого еще разговора с ним комиссар отряда дал приказание расстрелять пленного.

Прилагаю документы изъятые у пленного ХИЛТУНЕН 2 письма и документы захваченные у убитого солдата Егерьского батальона № 388744, календарь книжечной 1942 года, фотокарточек — 9 одна из них фотография убитого, финских денег — 102 марки. (одна ассигнация достоинством в 100 марок и 2 марки разменной манеты). Отдельные листки с изображением печати № 9872.

Бывший Пом. Командира п/о. «Красный Партизан» по оперативной части — Мл. Лейтенант Гос. Безопасности — (Новиков)

Верно. СТ.ПОМ.НАЧ. 1 ОТДЕЛА ШТАБА ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ № 00126 Лейтенант Гос. Безопасности — (СТОЛЯРОВ)

« августа 1942 г.

гор. Беломорск.

ГАОПДФК, 213, оп. 1, д. 178, л. 5-5об.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 16

Опросный лист финского перебежчика Хярмя Осмо

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Вх. № 1245

31.5.43.

ОПРОСНЫЙ ЛИСТ

Финского перебежчика — солдата 34 отдельного саперного батальона ХЯРМЯ Осмо Ивановича, сдавшегося в плен 12.5.43 г. в районе кв. 4606

 

ХЯРМЯ Осмо Иванович, 1924 г. р., урож. г. Кеми губернии Лаппи — Финляндия. Финн.

Происходит из рабочих, образование 6 классов. Беспартийный, член профсоюза металлистов. До 1942 г. работал токарем в механической мастерской акц. о-ва Кеми. В 1942 г. работал шофером почтовой машины в Хельсинки.

Имеет семью: мать — работница мебельной фабрики в Хельсинки, сестра — работает в аптекарском магазине в Хельсинки, брат служит в финской армии сержантом на Медвежегорском направлении часть КПК 1-5875.

 

СЛУЖБА В АРМИИ.

ХЯРМЯ О. И. в октябре 1942 г. был призван в финскую армию в г. Кеми и зачислен в 1 роту 1 б-на учебного центра саперов в м. Корья (150 клм. СВ. Хельсинки). Учился до конца января 1943 г., затем был направлен в 34 отдельный саперный батальон (Ухтинское направление), где и служил до момента сдачи в плен.

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СДАЧИ В ПЛЕН

25.4.43 г. пленный в разговоре с командиром роты капитаном ХАЛОНЕН, в присутствии солдат высказался неодобрительно о союзе «Братья по оружию», не встал, пустился с ним в пререкания. Капитан ХАЛОНЕН доложил об этом рапортом к-ру б-на, а 11.5.43 г. ХЯРМЯ был вызван в военную полицию, допрошен и задержан. Там-же ему объявили, что 12.5.43 г. его ХЯРМЯ будут судить.

В целях уклониться от отбытия наказания ХЯРМЯ, якобы решил бежать и перейти на сторону Красной Армии. Воспользовавшись тем, что часовой охранявший изолятор ушел в уборную — ХЯРМЯ бежал из изолятора сначала в свою роту, там взял лошадь, верхом отъехал 3–4 клм. в сторону передовой линии, а потом бросив лошадь подошел к боевому охранению, где встретив знакомых расспросил у них расположение полевых караулов и обойдя их перешел линию фронта в кв. 4606-6 — восточнее безымянного озера и сдался в плен.

 

ГАРНИЗОНЫ И ВОЕННЫЕ ОБЪЕКТЫ

Пленному известны следующие гарнизоны и военные объекты противника.

На ст. Корья (150 клм. СВ Хельсинки) в помещениях старых русских казарм — размещается учебный центр саперов, где проходит подготовку призываемая в армию молодежь 1925 г. р.

Учебный центр состоит из полуторных батальонов, из них в 1-м — 4 роты по 240 человек, во втором 2 роты. Всего около 1500 человек.

Учебный центр подчиняется непосредственно Начальнику Управления саперных войск финской армии генерал-лейтенанту САРМЕН.

Начальник учебного центра полковник ПЮЛКЕНЕН. Фамилии остального командного состава пленный не знает.

Второй учебный центр по подготовке резервов для пехоты находится в м. Коувола (6 клм. севернее Корья) и размещен также в помещениях бывш. русских казарм.

Количество обучающихся там солдат пленному неизвестно.

Штаб и все подразделения 34 отд. саперного б-на расположен на восточной оконечности аз. Черное в кв. 5064-6 в 20 бревенчатых бараках расположенных вдоль ручья на расстоянии 1 клм.

Батальон имеет 3 роты. В каждой 3 взвода по 33 человека. Всего до 300 человек Все солдаты вооружены: винтовками, мл. командный состав автоматами.

Командир б-на капитан МЯКИНЕН, к-р 1 роты — капитан КОЛОНЕН, 2 — лейтенант КОУРИ, 3-й — лейтенант КОЛИ.

Склад саперного имущества и в/в находится около штаба на берегу реки.

В зимнее время б-н занимается расчисткой и ремонтом вдоль построенной дороги от оз. Елдонка до оз. Белое — соединяющей дороги Ухта — Войница и Ухта — МолвиаЙнен.

Состояние этой дороги хорошее. Она пригодна для двухстороннего движения автомашин.

Между оз. Большое Кис-Кис и безымянным озером, что в кв. 4606-5 расположены 9, 10 и 11 пехотные роты. Какой части они принадлежат пленный не знает.

На северо-восток от безымянного озера в кв. 4606-5 в сторону Регозеро занимает оборону 32 пехотный полк финнов. Место расположения КП и подразделений этого полка пленный не знает.

В кв. 5002-5 между оз. Белое и Черное с южной стороны дороги находится изолятор, где содержатся арестованные солдаты и участок военной полиции с количеством полицейских до 20 человек.

Изолятор занимает 3 землянки обнесенных колючей проволокой и охраняется 3 часовыми. Полицейские живут рядом в деревянном бараке.

В кв. 5004-7 около дороги Ухта — Малвиайнен бензино заправочный пункт.

РАЗНОЕ

До января 1943 г. всех осужденных за различные преступления финских солдат направляли на передовую линию. В виду того, что якобы участились случаи перехода осужденных на сторону Красной Армии — теперь этот порядок изменен и все осужденные отбывают наказание в тюрьме.

Показания ХЯРМЯ об обстоятельствах его перехода на сторону Красной Армии сомнительны. Не исключена возможность того, что он переброшен финской разведкой с заданием осесть в лагере в/пленных и проводить разведывательную работу среди солдат.

Ведет себя неискренне и его показания о гарнизонах требуют проверки и уточнения.

Допросили: Ст. Пом. Нач. 2 отд. капитан — (Добрынин)

Переводчик — мл. лейтенант (Капанен).

ГАОПДФК, 213, оп. 1, д. 408, л. 47-47об.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 17

Опросный лист финского перебежчика Мякинена Пенти

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Вх № 1461

28.06.43 года

 

ОПРОСНЫЙ ЛИСТ

Финского перебежчика солдата минометной роты 101 пех. полка, перешедшего на сторону Красной Армии 4.6.43 г. в кв.9676

МЯКИНЕН Пенти Генрихович, 1912 г. р. урож. губ. Хяме, прихода Хаж-ярви д. Ойтти.

Рабочий, б/партийный. Член профсоюза кожевников. До призыва в армию работал в г. Куопио на кожевенном заводе рабочим. Проживал в г. Куопио ул. Уккоди д. № 28. разведен. Имеет отца, мать и ребенка 7 лет.

 

СЛУЖБА В АРМИИ

Мобилизован в финскую армию 18.6.41 г. Полтора месяца служил механиком в 48 отдельной роте по ох: ране аэродрома в г. Оулу, но т. к. самолетов тогда не было — был использован солдатом.

В связи с расформированием роты был переведен в г. Куопио и зачислен в штабную роту по охране штаба военного округа и щюцкоровской организации, где пробыл до ноября 1941 г. в звании капрала, затем заболел и был направлен в госпиталь, где пролежал до конца 1941 г.

По выздоровлении получил 8 дневный отпуск. Вернулся в свою часть в январе 1942 г. с опозданием на несколько дней, за что был предан суду, осужден к 7 месяцам тюремного заключения с отбытием в 1943 г. и направлен по трудповинности для работы в г. Петрозаводск, где пробыл с января по конец апреля 1942 г. 2 недели был кладовщиком материального склада жел. дороги, а потом работал механиком циркулярной пилы.

В апреле 1942 г. в Петрозаводске была проведена перерегистрация военнообязанных, в результате чего МЯКИНЕН был снова мобилизован в армию и направлен на Карельский перешеек в район ст. Райвола и зачислен в крепостной батальон капитана ВАРТОЛА солдатом. В июле 1942 г. был переброшен на Ухтинское направление в составе пополнения в количестве 300 ч. и назначен в минометную роту 53 пп. Прослужив там около месяца заболел и был направлен в госпиталь 32 в г. Оулу, где лечился до октября 1942 г.

По выздоровлении был направлен на учебно-распределительный пункт тыла в г. Лахти 15.1.43 г. был арестован и посажен в тюрьму. Сидел в тюрьмах: Хямялинна, Куопио, Сукево, Ряхимяки, а 18.4.43 г. вместе с группой заключенных 48 человек под конвоем был направлен на Медвежегорское направление и зачислен солдатом в минометную роту 101 пп.

4.6.43 г. по договоренности с солдатом 2 взв. 2 роты 23 б-на 101 пп НЕВОЛАЙНЕН — решили перейти на сторону Красной Армии — мотивируя тем, что не желает больше воевать.

Линию боевого охранения финнов перешли в кв. 9676-5, при чем НЕВОЛАЙНЕН предупредил находившихся в боевом охранении пулеметчиков, которые бы не вели по ним огня.

При переходе линии фронта НЕВОЛАЙНЕН подорвался на мине и был подобран красноармейцами, а МЯКИНЕН задержан.

 

ДАННЫЕ О 101 п.п.

101 пех. полк состоит преимущественно из заключенных. Занимает оборону в районе озер Ванжезеро-Хижезеро (точных границ не знает). На правом фланге 101 пп обороняется 53 пп, на левом 3 (синяя) пехотная бригада.

Минометная рота 101 пп расположена на ю-з стороне болота в кв. 9676-5.

101 пп командует подполковник ХАНСТЕ. Есть еще 2 подполковника, но какие должности они занимают пленный не знает.

Командир 23 б-на майор ПОСТ. Командир минометной роты — лейтенант ПУЛКИНЕН.

Фамилии остального командного состава пленному неизвестны.

В 3 клм. восточнее 13 разъезда (точное место расположение пленный не знает) размещен учебно-распределительный пункт 101 пп.

Личному составу полка 20.5.43 выданы противогазы. Производилось окуривание солдат каким-то дымом (сжигали неизвестное вещество), который очень влияет на глаза.

В каждом взводе выделен химинструктор и еще по одному человеку выслано на курсы инструкторов химиков.

Прапорщик ОЙКАРИНЕН при выдаче противогазов заявил:

«Если у русских будет безвыходное положение, они обязательно применят газы».

По словам солдат 101 пп есть химрота, но место нахождения ее ему неизвестно.

Солдаты 101 пп — настроены плохо. Ждут окончания войны. Многие говорят о том, что если будет наступление финнов, то они не пойдут в бой, а лучше будут сидеть в тюрьме.

Среди солдат есть такие, которые намерены перейти на сторону Красной Армии.

 

РАЙОН ГОРОДА ПЕТРОЗАВОДСКА

Какие воинские части находились в то время в Петрозаводске пленный не знает, но видел, что военных было много. Военный городок был полностью занят воинскими частями. Слышал о том, что там стояли части ЛАГУСА.

В Петрозаводске имелось 4 авторемонтных мастерских. Из них 1 на Онежском заводе, 1 в быв. авторемзаводе 1 в механических мастерских Кареллеса и 1 в 3-х километрах от ст. Петрозаводск по дороге на Сулажгору.

У северного семафора около переезда через ж.д. большие военные склады /оттуда вывозили вещ. довольствие/.

Около паровозного депо в бывш. бензохранилищах — склад горючего.

Склады акц. об-ва «ВАКО» находятся около ж.д. станции в быв. складах товарной конторы (200–300 м. южнее водонапорной башни), где хранились большие запасы продовольствия, обуви, одежды и др. товаров русского происхождения.

В бывшем здании СНК КФССР по пр. Ленина рядом с северной гостиницей, которая разрушена — помещается штаб армейской группы. Здание охраняется часовым.

В здании быв. Верховного суда — полицейское управление. Там же размещены почта, телеграф, отдел народного обеспечения и Управление военного округа Восточной Карелии.

В здании школы ФЗУ связи или ЦК ВЛКСМ — по проспекту К. Маркса военная комендатура.

Против ж.д. вокзала — в деревянном доме военная полиция.

В зданиях школы и интерната (рядом со зданием Южкареллеса) военные портновские и сапожные мастерские.

По левой стороне пр. Ленина в быв. столовой — ресторан «Лотто», где питается офицерский состав.

В помещении быв. Ком вуза по ул. Анохина — управление жел. дороги.

Все разрушенные здания усиленно ремонтировались, очищались от мусора силами военнопленных, гражданского населения.

В Петрозаводске имелось 5 лагерей, в которых содержалось до 18 тысяч гражданского населения — главным образом русских женщин, детей и стариков.

Создание этих лагерей власти объясняют тем, что находясь на свободе русские могут саботировать мероприятия властей.

Один из лагерей размещен в домах северной точки по дороге на Кукковку.

В нем содержится до 2000 заключенных. Лагерь обнесен колючей проволокой, имелось 4 часовых.

Все находящиеся в лагере имеют на левом рукаве красные повязки размером 10×8 см. На работу выводятся под конвоем из расчета на 100–150 человек 2 конвоира.

Содержавшиеся в этом лагере русские использовались на работах по разделке древесины на перевалочной бирже.

Работами на этой бирже руководил вепс ЩЕРБАКОВ Григорий (имя точно не помнит), ранее работал в лесных организациях, а теперь состоит на службе в Управлении лесного хозяйства Восточной Карелии.

Находящимся в лагере русским свободное хождение по городу было запрещено. Были случаи когда женщины срывали повязки и самовольно уходили в город в поисках пищи, за что их наказывали (как именно пленный не знает). Все они выглядят исхудалыми, т. к. кроме 300 гр. ржаной муки в день им ничего не давали.

На почве недоедания некоторые женщины вступали в половую связь с финскими солдатами и приносили с собой хлеб и др. продукты. Перебежчик на работе познакомился с бывш. учительницей БОНДАРЕНКО Марией — 2 раза ходил в лагерь и носил ей хлеб, сыр, карамель.

Один из лагерей, в котором содержал ось гражданское население размещался в частных домах на перевалочной бирже.

Местонахождение остальных лагерей перебежчику неизвестно.

Видел, что в черте города около Карпотребсоюза имелся лагерь военнопленных, которые работали по очистке города, но сколько там их содержалось — не знает.

Ряд зданий в г. Петрозаводске особенно каменных разрушен.

Разрушен Онежский завод, здание Госбанка, гостиницы, 2 здания на комсомольской улице и ряд других.

Памятники Кирову и Ленину снесены. На месте последнего установлен государственный финский флаг.

Уцелели здания ж.д. вокзала, водонапорная башня, каменные здания около станции, театр «Триумф».

В городе функционирует к/т «Триумф», ставятся финские и иностранные фильмы. Посещают его, главным образом, военные, Лотто и редко можно встретить русскую девушку, видимо пригашенную офицером. Танцы запрещены.

Функционирует лютеранская церковь и финская школа. Последняя находится на шоссе 1 мая.

В Петрозаводск завезено значительное количество рабочих и служащих финнов, которые имеют специальные разрешения на право въезда в Восточную Карелию.

Въезд с семьями воспрещен.

Какие документы имеет местное гражданское!население пленный не знает.

Движение по городу разрешалось с 6 час утра до 9 часов вечера.

Снабжение населения производилось через акц. общ-во «Вако», которое имело несколько магазинов. Торговали, главным образом, хлебом, мясом (кониной) по карточкам. Цена на хлеб 6–6,5 марок

Без карточек продавалась карамель по цене 100 марок за кило.

Заработок (расценки) за одну и туже работу установлены:

Для финнов 12–15 марок в час, для карел и др. национальностей пользующихся правом свободного проживания — не более 7 марок в час, а для русских находящихся в лагерях 7,5 марок в день.

Все офицеры проживают в частных домах. Гражданское население не заключенное в лагеря тоже в частных домах, причем на каждом имеется дощечка с надписью о том, что в этом доме с разрешения военного коменданта проживают такие-то.

Все имущество из квартир вывезено, собрано в склад и объявлено трофейным.

 

ДВИЖЕНИЕ ПОЕЗДОВ

ИЗ Петрозаводска на юг ежедневно в 10 час. утра уходил товарно-пассажирский поезд и возвращался на следующий день рано утром.

Туда же уходило в неопределенное время несколько товарных поездов.

До какой станции следовали поезда пленный не знает, назывались они Свирскими.

На север (в М-Гору) ежедневно в 12 час. ночи уходил товарно- пассажирский поезд. Возвращался поздно ночью или утром.

На Суоярви товарно-пассажирский поезд уходил в 10 час. утра, возвращался в 20 час. вечера. Обслуживающий жел. дорогу персонал — финны.

Продажа билетов производилась без предъявления документов. Багаж принимался только с разрешения военной полиции, которая после осмотра багажа ставила штамп красного цвета угловой.

Допросили: Ст. Пом. Нач. 2 отделения Капитан (Добрынин)

Переводчик — мл. лейтен. (Капанен).

АЯ-2

ГАОДФК, 213, оп. 1, д. 408, л. 50-51об.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 18

Опросный лист лейтенанта Похьяла Янко

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

 

ОПРОСНЫЙ ЛИСТ

военнопленного финского лейтенанта ПОХЬЯЛА Янко Яковлевича

ПОХЬЯЛА Янко Яковлевича 1913 года рождения, урож. д. Кестеньга КФССР. До мая 1939 г. работал учителем в районе Петсамо. Беспартийный, в партиях не состоял.

Служба в армии и сведения о б-не ПЕННОНЕН.

В финскую армию призван в мае 1939 г. в последнее время служил в отдельном погран. батальоне полковника ПЕННОНЕН командиром роты. Воинское звание — лейтенант.

Отдельный б-н полковника ПЕННОНЕН расположен в районе Луоттойоки и состоит из 3 стрелковых, пулеметной и минометной роты, одной батареи и автовзвода. Численный состав около 1200 человек, из них 40–41 офицер. Вооружен б-н винтовками, автоматами «Суоми», пулеметами. Имеются минометы калибра 80 и 120 мм, но количество их пленный не знает.

4-х орудийная батарея расположена в районе Keнrec.

Задача отдельного батальона — охрана правого фланга Мурманского направления. Осуществляется эта охрана посредством полевых караулов силою до взвода.

Специального разведвзвода б-н не имеет и все стрелковые взвода ходят в разведку поочередно. Пленный ходил со своим взводом в разведку два раза — в первый раз в апреле м-це ходил севернее высоты «Ударная» на телефонную линию и второй раз 17 июля 1943 г. когда и попал в плен. В этот раз вышел 17.7.43 г. в 19 часов из б-на Пеннонен из района оз. Отслем-яур по направлению на пикет Куккес-яур и далее на тропу или на телефонную линию. Цель разведки — установить наличие движения по тропе между выс. «Ударная» и Сол-озеро, подслушивание телефонных разговоров и в удобном случае захватить пленного.

Военнопленному известны два случая взятия в плен красноармейцев: в июне м-це с. г. и в июле. Район взятия пленного в июне не знает, но в июле м-це с. г. пленный был захвачен в районе Корва-Тундра. Фамилии пленных красноармейцев неизвестны.

В б-не имеется автовзвод. Автомашин грузовых 20 штук и одна легковая. Машины ходят по дороге от шоссе Карменес — Рованиеми до порога Keнгec на р. Лутто.

Пополнения батальон получил в августе 1942 г. 20 чел. После этого пополнение поступало только одиночками.

РАЗНОЕ

Слышал, что русские ходят в тыл к финнам. Недели две тому назад выходила группа руских южнее расположения нашего батальона, вели бой с группой занимающейся рыбной ловлей и убили одного финна.

В конце июня или в начале июля с.г. взорвали мост и почтовую автомашину, в которой было около 20 человек пассажиров, среди них епископ Улеаборский. Все пасажиры погибли.

Также слышал, что русские вели бой в поселке Лонила и сожгли поселок. Количество потерь неизвестно. В поселке был дом для приезжающих военнослужащих.

Хутор Рая-Иосеппи состоит из двух домов на берегу р. Лупо. В настоящее время в них живут два старика из гражданских и полевой караул. Численность последнего неизвестна. В задачу полевого караула входит охрана дороги и наблюдение за местами возможных переправ через р. Луотто.

В м. Туккиюхтионтало имеется три барака. До войны в них жили лесорубы-финны, а в настоящее время заняты немецкими солдатами. Численный состав гарнизона неизвестен.

В районе никелевых разработок имеется лагерь военнопленных. Работают пленные на никелевых рудниках и на ремонте дорог.

Допросил Зам. командира по разведке п/о «Большевик Заполярья» — Сычков

АЯ-1

5.1 0.43 г.

ГАОПДФК, Ф. 213, оп. 1, д. 408, л. 113-113об.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 19

Военное донесение № 15

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Штаб партизанского движения при Военном совете Карельского фронта,

№ 0043 «16» июля 1942 г.

гор. Беломорск.

Сов. Секретно.

Начальнику Центрального Штаба Партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования.

Тов. Понаморенко.

Гор. Москва.

Член Военного Совета Карельского фронта Бригадный комиссар — тов. Куприянов.

Здесь

Начальнику разведотдела Карельского фронта Полковнику — тов. Поветкину.

Здесь.

Военное донесение № 15

О боевой деятельности партизанских отрядов Карельского фронта по состоянию на 14/VII–42 г.

2/ — отряд «Красный Онежец». Командир отряда в своем донесении от 8-VII–42 г. сообщает, что находится в 150 км от линии фронта в тылу у противника.

В ночь на 5/VII–42 г. после предварительной разведки, был произведен налет на гарнизон противника в дер. Кимасозеро. Противник был застигнут спящим. В домах, которых располагались белофинны партизаны забросали гранатами и ТЗШ в результате боя гарнизон противника состоящий из 25 человек был полностью уничтожен. 7 белофиннов были взяты в плен, которые после проведения их допроса уничтожены.

Зам. нач. Штаба партизанского движения при Военном совете Кар. Фронта

Подпись /Карахаев/

ГАОПДФК Ф. 213, оп. 1, д. 161, л. 15.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 20

Докладная записка о состоянии партизанского движения в Карело-Финской ССР и Мурманской области за период с 1 июня 1942 г. по 25 апреля 1943 г.

Начальнику центрального Штаба Партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования.

Тов. Понаморенко.

Гор. Москва.

Докладная записка

О состоянии партизанского движения в Карело-Финской ССР и Мурманской области за период с 1 июня 1942 г. по 25 апреля 1943 г.

6. Описание важнейших интересных по замыслу и проведению боевых операций. Результаты их.

Взводу партизанского отряда «Красный Онежец» под командованием начальника штаба отряда тов. Подругина, в количестве 45 человек была поставлена задача:

Внезапным налетом разгромить гарнизон белофиннов в дер. Кимасозеро, истребить живую силу противника, уничтожить материальную часть и сжечь склады и жилые помещения гарнизона.

3 августа 1942 г. взвод прибыл к месту исходного положения для налета на гарнизон. В течении 3, 4 и 5 августа т. ПОДРУГИН вел тщательную разведку сил и средств гарнизона, систему охраны и обороны гарнизона, удобные подходы к гарнизону.

В результате разведки установлено:

Гарнизон противника расположен в домах деревни, каждый дом охраняется часовым. Вокруг домов построены ДЗОТы, вооружены пулеметами, автоматами и винтовками.

Тов. Подруги н принял решение атаковать гарнизон со стороны узкого прохода между Кимасозером, прижать противника к озерам и уничтожить его.

Выделив группы партизан, которые должны упредить противника в занятии ДЗОТов и тем самым лишить его (возможности) воспользоваться ими.

Вторая группа партизан из 4 партизан выставлена в засаду на вероятном пути бегства белофиннов.

В 4 часа 10 минут 6 августа 1942 г. личный состав взвода без шума и криков стремительно атаковал расположение гарнизона, дома и сараи, где размещался гарнизон противника забросали гранатами — термитно-зажигательными шарами.

В панике выбегающих солдат и офицеров расстреливали в упор. Часть солдат попытались занять ДЗОТы, но выделенные группы партизан заняли их и встретили противника огнем.

7 солдатам удалось убежать из деревни и переправиться через озеро, но там они попали в засаду и все 7 человек были взяты в плен.

Гарнизон белофиннов был полностью разгромлен.

Убито 26 солдат и офицеров, взято в плен 7 солдат, впоследствии расстреляны за отказ на допросе давать показания.

Уничтожено: 2 трактора тягача 1 радиостанция.

Сожжены склады: продовольственный, вещевой, и склад с боеприпасами, сожжены все постройки деревни, уничтожены ДЗОТы, взяты документы, обмундирование, вооружение, боеприпасы.

Начальник штаба партизанского движения Карфронта Генерал-майор С. Вершинин.

ГАОПДФК Ф. 213, оп. 1, д. 389, л. 27

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 21

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Приказ

Члена Военного Совета Карельского фронта и народного комисара Внутренних дел Карело-Финской ССР.

№ 29/1/оп «2» июня 1942 года. г. Беломорск.

3. Боевой задачей отряду на период нахождения в тылу противника поставить:

а) — нарушение коммуникаций противника путем нападения на транспорт противника и выведение его из строя, уничтожение мостов и переправ.

б) — уничтожение живой силы и техники противника путем нападения на гарнизоны противника, его заставы, патрули и части передвигающиеся по дорогам.

в) — уничтожение средств технической связи противника.

г) — уничтожение его баз и складов, обратив особое внимание на выявление, уничтожение складов химических средств войны и захват образцов средств химического нападения.

д) — захваченных пленных, после получения полных разведданных уничтожить, особо важных пленных из офицерского состава при возможности переправлять в наш тыл. Захваченные документы сохранять и переправлять со связными.

е) — систематическое собирание разведданных о противнике и сообщение его частям Красной Армии путем передачи по радио или пересылать со специальными связниками.

ж) — выявление и уничтожение предателей из числа местного населения.

з) — ведение среди местного населения агитацию против фашистских захватчиков.

и) — создание из числа местного населения самостоятельных партизанских отрядов и боевых диверсионных групп.

Член Военного Совета К. Ф. Бригадный комиссар (Куприянов)

Нарком Внутренних Дел КФССР майор гос. безопасности (Баскаков).

ГАОПДФК Ф. 213, оп. 1, д. 157, лл. 13, 14.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 22

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Приказ

Члена Военного Совета Карельского фронта и народного комисара

 Внутренних дел Карело-Финской ССР.

Отряд «Боевой Клич», Кестеньгское направление.

7 августа 1942 г.

…д) — захват языка, тщательно его допрашивать и только по получении полных разведданных о противнике уничтожать

…з) — новейшие образцы радиостанций, образцы химических средств защиты и нападения, наиболее важных пленных офицеров и документы характеризующие противника направлять в наш тыл с группой наиболее подготовленных, физически крепких знающих местность, бойцов.

…и) — специально вести разведку через население оккупированной нашей и финской территории, места сосредоточения финской «Лесной гвардии» устанавливая с нею связь специально подготовленными и выделенными для этого разведчиками. Об установлении наличия «Лесной гвардии» немедленно доносить в Штаб Партизанского Движения для получения указаний на дальнейшие действия.

Член Военного Совета К. Ф. Бригадный комиссар /Куприянов/

Нарком Внутренних Дел КФССР майор гос. безопасности /Баскаков/

ГАОПДФК Ф. 213, оп. 1, д. 157, лл. 41.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 23

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Штаб Партизанского Движения на Карельском фронте.

«10» июля 1943 г. № 002754 г. Беломорск.

Совершенно секретно

2 экземпляра.

Начальнику штаба Партизанского Движения — генерал-лейтенанту тов. Пономоренко Г. М.

 

Докладная записка об итогах партизанского движения в Карело-Финской ССР и Мурманской области с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1943 г.

Ребольское направление.

…С 17.8 по 30.9 отряд «Вперед» под командованием т. Бондюк численностью 84 человека действовал в тылу противника в районе пунктов Реболы — Верх. Тулевары — Ревкулы.

…24.9.42 г. взвод отряда «Вперед» под командованием командира отряда т. Бондюк после боевой операции вышел к хутору Виксиму с целью пополниться продовольствием за счет финского населения.

В пути следования не доходя до хутора 3 клм. был взят на сенокосе староста хутора. На допросе выяснилось, что на хуторе часть людей вооружена и в этот день полиция должна привезти вооружение для остального населения.

Т. Бондюк решил собрать все население хутора, обезоружить и пополниться продовольствием. С этой целью отправил 2 партизан со старшиной хутора в деревню для сбора всех жителей, остальным составом взвода оцепил хутор.

Старосте после уговоров населения, удалось собрать всех жителей.

Население на требование партизан дать продовольствие категорически отказалось и исключительно нахально и вызывающе себя вело.

Бондюк решил продукты взять насильно. Женщин закрыл в сарае, а 12 чел. мужчин призывного возраста расстрелять. При расстреле мужчин женщины выскочили из сарая и хотели убежать из хутора, чтобы предупредить полицию. Партизаны оцепили хутор и открыли огонь по убегающим, в результате чего все население хутора 28 чел. были уничтожены.

В момент стрельбы к хутору подошла легковая машина с 3 мужчинами одетыми в гражданскую форму. Пулеметчик прикрывавший дорогу к хутору дал несколько очередей по машине, в результате были убиты шофер и пассажиры.

Вскоре за легковой машиной появилась грузовая машина с солдатами. Увидев, что по легковой машине ведется огонь, солдаты выскочили с грузовой машины, заняли высоту и повели интенсивную стрельбу по партизанам. Партизаны забрали оружие, продовольствие, 5 коров и отошли без потерь на свою базу.

Всего за этот поход отряд уничтожил 7 офицеров, 41 солдата, 28 человек щюцкоровского населения, 3 легковые и 3 грузовые автомашины, 18 велосипедов, 720 метров телеф. связи, 1 пулемет, 1 винтовку.

Захвачены трофеи: 1 ручной пулемет, 3 автомата, 11 винтовок, 1 пистолет, 2 часы, 12 вещевых мешков, 4 штуки плащей, 1 телефонный аппарат, карты и документы.

Потери отряда: 10 человек убитых.

ГАОПДФК, Ф. 213, оп. 1, д. 389, л. 72.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 24

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Боевой приказ

Представителя Центрального Штаба Партизанского Движения Члена Военного Совета Карельского Фронта.

4 октября 1942 гор. Беломорск.

Всеми видами разведки установлены гарнизоны противника в Кузнаволоке (6604) свыше роты и артбатарея, Баранова Гора (5018) до роты, Вараки (4424) до роты, Сондалы (3218) до роты, Паданы (1820) до батальона, Щуко Гора (7698) до взвода, в районах Янгозеро (7498) до взвода, Чиа-Салма (5276) — Железная ryба (4698) численность гарнизонов не установлена.

Приказываю:

Командиру разведгруппы тов Полевик с группой в количестве 5 человек 7 октября с/года выступить по маршруту: Сегежа — разъезд Сужицы — и далее походным порядком: Услаг 53 кв. — Бар (5630) — выс. 132, 0/56 — высота 160,4 (7008) — высота 162,2 (7402) переправиться через Елмозеро — далее высота 152,2 (6009) — высота 195,1 (3682) с заданием:

А) — разведать местность по маршруту движения бригады и установить имеются-ли признаки указывающие на пребывание партизанского отряда «Мстители» под командованием командира отряда тов. ПОПОВА (следы отряда, могилы погибших партизан, брошенные и утерянные предметы из обмундирования, снаряжения и вооружения, места ночевок, привалов, оставшиеся костры, места боя).

Б) — связаться с рыбаком проживающим в Тухко-ваара (2004) и допросить:

Где находятся гарнизоны противника, их численность, имеющееся вооружение.

Заходят ли к нему финны, что говорят, были ли русские, что говорили, когда были и сколько.

Что известно о партизанах.

В) — по выполнению первых двух задач немедленно возвратиться обратно.

По пути движения захватить «языка» и тщательно его допросить по вопросам согласно данного Вам личного инструктажа. После допроса и выяснения всех вопросов уничтожать, скрыв все следы.

Разведгруппу снабдить: автоматами, по 300 штук патрон на автомат, 2 гранаты, мины, и продовольствием на 20 суток.

Срок на выполнение поставленных Вам разведзадач 20 суток.

Председатель Центрального Штаба Партизанского Движения Член военного совета Карельского фронта (С. Вершинин).

ГАОПДФК, ф. 213, оп. 1, д. 157, л. 79.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 25

(Орфография и стиль сохранены. — Д. Ф.)

Протокол допроса бывш/его/ старшего сержанта (военнопленного в Финляндии)

СВОЕВОЛИНА ФИЛИППА ФИЛИППОВИЧА.

 

1943 г. сентября 19 дня. Я начальник 2 отдела Штаба партизанского движения на Карельском Фронте майор Столяров допросил бежавшего из плена и задержанного партизанами 1.9.43 г. на Кестеньгском направлении, который показал.

Своеволин Филипп Филиппович, 1915 года рождения, уроженец Воронежской области Ратчинского района Медведовского с/с с. Медведово. Из крестьян бедняков, русский, с июля месяца 1941 г. состоял кандидатом в члены ВКП (б). Женат, семья жена Своеволина Александра Яковлевна 1916 года рождения и сын Александр 7 лет, проживали на родине. Связи с ними не имеет.

До пленения немцами служил в 476 тяжелом артиллеристском полку 57 армии, в должности помощника воентехника, по званию старший сержант. Образование 7 классов.

Обстоятельства пленения.

В начале Отечественной войны был призван в Красную Армию и зачислен в 476 тяжелый артиллеристский полк, где находился до момента пленения.

Обстоятельства пленения таковы:

В мае месяце 1942 г. 57 армия и наш полк вместе с другими частями Красной Армии действовали на Харьковском направлении шли в наступление против немцев. Первые дни наши части имели успех и продвигались в перед и подошли вплотную к станции Лозовая.

В период с 20–25 мая 1942 г. наш полк, 57 армия и другие части Красной Армии действовавшие на этом направлении были окружены немцами. Всего было окружено 3 армии. Видя безвыходное положение командование предложило уничтожить технику — орудия, автомашины, после чего сдались в плен немцам 29.5.42 г.

Пребывание в плену.

После того как мы были взяты в плен нас группами стали отправлять в немецкий тыл — 29.5.42 г. я в составе группы военнопленных в количестве 137 человек был направлен в гор. Павлоград. По прибытии в Павлоград стали садить в вагоны для отправки дальше. В Павлограде к моему приходу уже было до 40 тысяч пленных красноармейцев. Из гор. Павлограда нас привезли в гор. Бердичев, где находились всего лишь 8 дней. Размещались в лагерях военнопленных и здесь производилась рассортировка по должностям — средний, старший и высший командный состав, затем по национальностям — русских, украинцев, евреев и прочих.

Евреев же сразу отбирали, отводили в сторону и расстреливали. Во время моего пребывания в лагерях города Бердичева расстреляли 73 еврея.

9.6.42 г. из Бердичевских лагерей пленных отправили в Польшу гор. Сельцы, в том числе был отправлен и я. Лагеря военнопленных в Сельцах были громадные и находились на окраине города. В этих лагерях я находился до 1 августа 1942 г., всего пленных было в лагерях Сельца до 160 тысячи человек.

За время нахождения в лагере я и другие почти ничего не делали, а 1.8.42 г. я в составе группы 1500 человек был переведен в гор. Данциг, куда прибыл 2.8.42 г. На следующий день всех нас погрузили в пароход и привезли в гор. Кеми, а из гор. Кеми поездом были отправлены в гор. Рованиеми в лагеря военнопленных, куда прибыли 10.8.42 г. и до момента побега 10.8.43 г. то есть в течении года я содержался в лагерях военнопленных в гор. Рованиеми.

Расположение лагерей в Рованиеми.

Лагеря военнопленных в гор. Рованиеми расположены на северной окраине города, на правом берегу реки Кеми-Йоки. Метрах в 150–200 расположен второй лагерь военнопленных. Каждый лагерь занимает площадь длинной до 150 и шириной до 80 метров, обнесенный в два ряда проволочным заграждением, расстояние между рядами до 2 метров. Этот промежуток между проволочными заграждениями забросан спиральной проволокой, на которую подвешены металлические предметы издающие лязг, в случае если на эту проволоку наступить. По углам двора имеются 4 вышки для постов с прожекторами. Для входа и выхода со двора лагеря имеются одни проходные ворота, в которых стоит часовой.

Охрана лагеря.

Лагерь военнопленных, в котором содержался СВОЕВОЛИН охраняется исключительно немецкими солдатами. Гарнизон охраны состоял до 70 человек из солдат «СС».

Солдаты размещены в отдельном помещении в 100–120 метров в 4 бараках. Начальником лагеря был немецкий майор, фамилии которого я не знаю. В помещении, где размещались пленные начальник лагеря заходил очень редко, не больше как один раз в месяц.

Переводчиков в лагере было двое, оба из числа военнопленных, один из них из немцев Поволжья, второй украинец. Их фамилии также неизвестны.

В дневное время лагерь охранялся одним часовым в воротах и два подвижных поста по одному человеку, которые ходят вокруг двора вблизи проволочных заграждений.

В ночное время охрана усиливается на 2 человека, так что во дворе ночью ходят 4 человека, а в воротах так и остается 1 человек.

ГАОПДФК, Ф. 213, оп. 1, д. 408, л. 57.


  • 0

#12 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 18 февраля 2021 - 02:44

Протокол допроса

https://oper-1974.li...om/1535734.html

 

Протокол предварительного допроса диверсантов

http://divizia-rkka....ного-допроса-д/

 

Протокол допроса военнопленного генерал-лейтенанта Красной Армии М.Ф.Лукина.

http://doc20vek.ru/node/1391


  • 0

#13 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 18 февраля 2021 - 02:57

Какая жуткая книжка!!!!!

 

О.Г. Сыропятов. Психология допроса военнопленного / Украинская военно-медицинская академия. Восточно-европейская академия психотерапии им. принца А.П. Ольденбургского. Военный факультет, 2013 г.

 

https://soldat.pro/w...nnoplennyih.pdf


  • 0

#14 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 18 февраля 2021 - 03:05

Выжить в допросе (армия США)

 

https://lastday.club...tam-armii-ssha/

 

https://lastday.club...t-delo-v-plenu/

 

https://lastday.club...i-zaderzhannyh/

 

https://lastday.club...-raboty-s-nimi/

 

https://lastday.club...kogo-davleniya/


  • 0

#15 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 19 февраля 2021 - 14:51

Уважаемая Оксана, на Ваш вопрос "Интересует: социально-правовой статус военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения; отношение к ним власти, социума; судьба; последствия после пребывания в плену и пр.",  а также "А что народ думал о попавших в плен и окружение, о вернувшихся из плена?"  рекомендую прочитать в мемуарах  Василия Андреевича Новобранец "Записки военного разведчика". Начиная с главы "Возвращение. Отъезд из Норвегии" десятки страниц посвящены интересующей Вас теме.

 

P.S. Большое Вам спасибо за информацию "Сборник документов, включающий протоколы допросов военнослужащих, попавших в плен.

http://pmem.ru/index.php?id=57

 

P.P.S. Было бы очень интересно почитать аналогичную подборку немецких протоколов допросов советских военнопленных

Прочитала Вами рекомендованную книгу. ВЕЩЬ, однозначно! Студенты мои загрузились, конечно, по самые уши. Ну, а я и рада. Работаю на старших курсах, в группе сейчас одни парни, буквально лишь пару девочек.  А почитать что-то стоящее по военной тематике парни всегда готовы! Еще раз большое спасибо! 


Сообщение отредактировал Oksana_W: 19 февраля 2021 - 14:53

  • 0

#16 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 19 февраля 2021 - 17:13

https://0gnev.livejo...com/183742.html

 

В ссылке цитаты из газет 1941-1945 о плене, пытках:
 

«Красная звезда», СССР.
«Известия», СССР.
«Правда», СССР.
«Time», США.
«The Times», Великобритания.
«The New York Times», США.


  • 0

#17 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 19 февраля 2021 - 19:27

Смыслов Олег Сергеевич. Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях. М.: Вече, 2014.

Текст книги http://loveread.ec/r...hp?id=53198&p=1

 

Какие же пути лежали перед русским военнопленным?

Одни военнопленные очень долго не могли смириться с неволей и пытались бежать.

Вторая группа – занимались саботажем.

Третьи участвовали в одиночном или организованном сопротивлении

Четвертая группа – это перешедшие на сторону врага.

Пятая категория — это попавшие на германскую службу как бы по «желанию».

 

Не могу не разместить этот фрагмент.

 

Из главы: ПСИХОЛОГИЯ ПЛЕНА

«В последнюю войну на востоке наблюдалось явление, до сих пор в истории международных войн небывалое, — делился своими впечатлениями генерал Антон Иванович Деникин. — … Очутившись в плену, русские с первого же дня попадали в невыносимые условия, неизмеримо худшие, нежели для пленных всех других воюющих держав. И не только в первое время, когда, может быть, трудно было организовать прием столь неожиданно большого числа людей, но и во все последние годы.

Их гнали по дорогам, не считаясь с расстоянием и человеческой возможностью, без пищи и питья. И когда кто-либо от чрезмерной усталости падал или, желая утолить невыносимую жажду, наклонялся над придорожной канавой, его приканчивала стража штыком или пулею…

Их держали по многу суток под открытым небом во всякую погоду, иногда в снегу, в отгороженных колючей проволокой пространствах, в ожидании нехватавших транспортных средств. И тоже без всякой еды и, что хуже, — без воды… Ими набивали поезда, состоявшие из открытых платформ, на которых в спрессованном виде везли в стоячем положении без возможности шевельнуться по 3—4 дня. В этой дышавшей испражнениями человеческой массе среди живых стояли торчком и мертвые…

Мне рассказывал француз, вернувшийся из плена и лагерь которого находился по соседству с русскими, что, когда к их расположению подъехал один из поездов, русские военнопленные буквально закостенели, не могли двигаться. Немцы отрядили французов, которые стали переносить русских на руках и носилках. Живых клали на пол в бараках, мертвых сбрасывали в общую яму…

Русских пленных, говорил другой француз, легко узнать по глазам: глаза у них особенные. Должно быть, от страдания и ненависти. В русских лагерях жизнь была ужасна. Многие бараки, особенно в первое время, — с прогнившими крышами. Ни одеял, ни подстилки на нарах. Грязь и зловоние. Обращались немцы с русскими пленными хуже, чем со скотом. Голод свирепствовал необычайный. В пищу давали от 100 до 200 граммов хлеба и один раз горячую грязную бурду с небольшим количеством картофеля, который бросали в огромный общий котел прямо из мешков, не только с шелухой, но и с землей. Иногда картошку заменяли жмыхом — отбросами сахарных заводов. Кормили продуктами, оставленными при отступлении большевиками, которые перед тем обливали их керосином. Эту тошнотворную дрянь ели. С отвращением и проклятием, но ели, чтобы не умереть с голоду. При этом ввиду отсутствия посуды приходилось хлебать из консервных банок, из шапок или просто пригоршнями.

 

Малейший протест вызывал расстрел. Бессильные люди бродили как тени. Многие доходили до такой степени истощения, что, сидя под солнечной стеной барака, не имели сил подняться, чтобы дойти до бочки с водой, чтобы утолить жажду. Немецкая стража, собирая для поверки, подымала и подгоняла их палками.

Часто случались эпидемии дизентерии. Больным никакой помощи не оказывалось, им предоставляли медленно умирать. Каждое утро немецкие санитары в специальной одежде и масках заходили в бараки и баграми вытаскивали трупы, которые сваливали, как падаль, в общие ямы. Около каждого русского лагеря в таких “братских” могилах нашли упокоение десятки тысяч русских воинов. (…)

Советские воины были брошены на произвол судьбы своим правительством, которое всех пленных огульно приказало считать “дезертирами” и “предателями”. Все они заочно лишались воинского звания, именовались “бывшими военнослужащими” и поступали на учет НКВД так же, как и их семьи, которые лишались продовольственных карточек.

Об этом известно было в лагерях, и это обстоятельство еще более отяжеляло душевное состояние военнопленных, которые не только материальной поддержки ниоткуда получить не могли. Они чувствовали себя в безвыходном тупике, обреченными на медленную гибель.

При таких условиях, когда немецкое командование предложило этим людям, обратившимся в живые скелеты, нормальный военный паек своих солдат, чистое жилье и человеческое отношение, многие согласились одеть немецкий мундир, тем более что им было объявлено, что из них будут формировать части для тыловой службы и работы.

Пусть, кто может, бросит в них камень…»

…Александр Исаевич Солженицын тоже касался этой поистине сложнейшей темы. В своем опыте художественного исследования «Архипелаг ГУЛАГ» он с болью в душе писал:

«Только наш солдат, отверженный родиной и самый ничтожный в глазах врагов и союзников, тянулся к свинячей бурде, выдаваемой с задворков Третьего рейха. Только ему была наглухо закрыта дверь домой, хоть старались молодые души не верить: какая-то статья 58—1 б и по ней в военное время нет наказания мягче, чем расстрел! За то, что не пожелал умереть от немецкой пули, он должен после плена умереть от советской! Кому от чужих, а нам от своих…

 

Итак, какие же пути лежали перед русским военнопленным?

Законный — только один: лечь и дать себя растоптать. Каждая травинка хрупким стеблем пробивается, чтобы жить. А ты — ляг и растопчись. Хоть с опозданием — умри сейчас, раз уж не мог умереть на поле боя, и тогда тебя судить не будут.

 

Спят бойцы. Свое сказали

И уже навек правы.

Все же все остальные пути, какие только может изобрести твой отчаянный мозг, — все ведут к столкновению с Законом.

Побег на родину — через лагерное оцепление, через пол-Германии, потом через Польшу или Балканы, приводил в СМЕРШ и на скамью подсудимых: как это ты бежал, когда другие бежать не могут?

Выжить в лагере за счет своих соотечественников и товарищей? Стать внутрилагерным полицаем, комендантом, помощником немцев и смерти? Сталинский закон не карал за это строже, чем за участие в силах Сопротивления — та же статья, тот же срок (и можно догадаться, почему: такой человек менее опасен!). Но внутренний закон, заложенный в нас необъяснимо, запрещал этот путь всем, кроме мрази.

За вычетом этих четырех углов, непосильных или неприемлемых, оставался пятый: ждать вербовщиков, ждать куда позовут.

Иногда на счастье приезжали уполномоченные от сельских бецирков и набирали батраков к бауэрам; от фирм отбирали себе инженеров и рабочих. По высшему сталинскому императиву ты и тут должен был отречься, что ты инженер, скрыть, что ты — квалифицированный рабочий. Конструктор или электрик, ты только тогда сохранил бы патриотическую чистоту, если бы остался в лагере копать землю, гнить и рыться в помойках…

А то приезжие вербовщики совсем иного характера — русские, обычно из недавних красных политруков, белогвардейцы на эту работу не шли. Вербовщики созывали в лагере митинг, бранили советскую власть и звали записываться в шпионские школы или во власовские части.

Тому, кто не голодал, как наши военнопленные, не обгладывал летучих мышей, залетавших в лагерь, не вываривал старые подметки, тому вряд ли понять, какую необоримую вещественную силу приобретает всякий зов, всякий аргумент, если позади него, за воротами лагеря, дымится походная кухня и каждого согласившегося тут же кормят кашею от пуза — хотя бы один раз! хотя бы в жизни еще один только раз!

Но сверх дымящейся каши в призывах вербовщика был призрак свободы и настоящей жизни — куда бы ни звал он! В батальоны Власова. В казачьи полки Краснова. В трудовые батальоны — бетонировать будущий Атлантический вал. В норвежские фиорды. В ливийские пески. В “hiwi” — “Hilfswillige” — добровольных помощников немецкого вермахта… Наконец, еще — в деревенских полицаев, гоняться и ловить партизан (от которых Родина тоже откажется, от многих). Куда б ни звал он, куда угодно — только б тут не подыхать, как забытая скотина.

С человеком, которого мы довели до того, что он грызет летучих мышей, — мы сами сняли всякий его долг не то что перед родиной, но — перед человечеством!

И те наши ребята, кто из лагерей военнопленных вербовался в краткосрочных шпионов, еще не делали крайних выводов из своей брошенности, еще поступали чрезвычайно патриотически. Они видели в этом самый ненакладный способ вырваться из лагеря».

 

Итак, даже эти два отрывка из произведений двух великих людей России двадцатого столетия говорят о советских военнопленных как об одной из самых страшных проблем Второй мировой войны. Как явствует из многочисленных источников, в том числе воспоминаний очевидцев, постепенное обесчеловечение советских бойцов и командиров оказалось для них страшнее смерти. Страдания, которым они подвергались, уже давно названы беспрецедентными.

Находясь в плену, наши соотечественники просто не могли рассчитывать на какую-либо помощь извне. Отверженность Родиной, произвол судьбы — все это происходило прежде всего из-за политики фашистской Германии, направленной на уничтожение «неполноценных» восточных народов, или «недочеловеков». Об этом мы уже говорили выше. А здесь следует остановиться на том, как советские военнопленные выживали, борясь за жизнь.

Плен — это прежде всего стресс, сущность которого в тех нечеловеческих условиях, да еще и перед неизвестностью, выражалась у большинства — страхом.

Вот что о страхе писала выдающийся российский нейрофизиолог, академик РАН и РАМН, научный руководитель Института мозга Н.П. Бехтерева:

«Всепоглощающий генерализованный страх ведет к тому, что мозговой базис, на котором должна была бы осуществляться наша интеллектуальная деятельность, изменяется везде — или почти везде. Зоны мозга, группы нервных клеток не могут включаться в мыслительную деятельность. Человек лишается творческой мысли — этого прекраснейшего из своих достояний».

Не потому ли в считаные дни или даже часы у некоторых военнопленных наружу выплескивались ранее сдерживаемые мысли и эмоции… Они вдруг, сразу же, превращались в ярых врагов своей страны…

Психолог из Австрии В. Франкл, сам переживший ужасы концентрационных лагерей, впоследствии писал, что реакцию заключенных можно разбить на три фазы: «1. Шок поступления. 2. Типичное изменение характера при длительном пребывании в лагере. 3. Освобождение».

 

Те авторы, которые изучали психологию человека в концлагере, особо подчеркивали, что в первой фазе пребывания в лагере у человека наступает «острая деперсонализация», и дело идет к «сильнейшей психологической травме», причем у многих возникает такое ощущение, что это происходит не с ним, что он к происходящим ужасным событиям не имеет отношения. Словом, срабатывает своеобразная защита человека. Но когда наступает вторая фаза (типичные изменения характера при длительном пребывании), тогда обитатели лагеря переживают заметную апатию, которую психологи вновь определяют как защитный механизм. Но самое сильное влияние на заключенных оказывала неопределенность их будущего.

Психологическое состояние советского военнопленного, находящегося в страхе, усугубляли голод, нравственные страдания, раны и побои.

Как известно, при неудовлетворении потребности в питании наступает «волчий» голод, который, продолжаясь некоторое время, ведет к истощению организма.

Голод вначале локализируется в нижнежелудочной области, под ложечкой, затем в виде ощущения пустоты, стягивания, скручивания обнимает всю область живота и распространяется в виде особого чувства недомогания и неловкости на грудь и глотку. В дальнейшем присоединяются головокружение и боли в голове и изнеможение как умственное, так и физическое.

Словом, бред голодного и ужасы каннибализма — это уже последний круг ада голодного человека…

Действительно, как мог советский солдат или офицер, находящийся в таких условиях немецкого плена, выжить вообще или сохранить свое человеческое достоинство?

Судя по той картине, которую описали Деникин и Солженицын со слов тех, с кем им приходилось встречаться, на службу к немцам должны были перейти практически все советские военнопленные. Этот их шаг вроде бы оправдывало если не все, то почти все, с чем они встретились в плену. А больше всего это оправдывалось якобы «бездействием» советского правительства…

По большому счету, всем им было не до личной чести… Имеется в виду, когда «честное» тождественно с «нравственным». Но именно воинская честь во все времена требовала от военного человека, а от офицера в особенности — риска собственной жизнью, принесения высшего, наиболее реального блага — жизни — в жертву отвлеченному представлению об общем благе.

В начале XX века в царской армии считалось, что «для выполнения функции войны необходим… такой стимул, который был бы в состоянии подавить в человеке чувство личного самосохранения. Этот стимул может иметь исключительно нравственный характер — потому что никакое реальное благо не в силах конкурировать с благом жизни, — и должен корениться в природе человека — потому что, взятый извне, он не будет обладать достаточной интенсивностью. Таким стимулом является чувство личного самолюбия».

В плену, в неволе, несмотря на ее нечеловеческое лицо, некоторые военнопленные все же предпочитали вине нравственной — нравственную ответственность, или же человеческие обязанности не только к другим, но прежде всего к самому себе.

 

В начале XX века трусость признавалась уголовно наказуемой, «если лицо по своему званию или занятиям либо в силу требования закона обязано было перенести грозивший ему вред». Именно в таких случаях трусость не могла служить оправданием. Тогда же все военно-уголовные кодексы в той или иной форме устанавливали «общим правилом, что нарушение обязанностей службы из страха личной опасности наказывается как содеянное с намерением». Но отметим, что предателей, ставших таковыми вынужденно, «под давлением», было меньшинство. Соответственно, большинство военнопленных не нуждалось в солдатской пайке врага даже перед лицом собственной смерти.

 

Одни военнопленные очень долго не могли смириться с неволей и пытались бежать. А если их ловили, все равно мысль о побеге не давала им покоя.

Иван Алексеевич Шаров бежал не один раз.

«5/11. Вечером 3 февраля в 6 вечера нас три человека сбежали из команды. Было темно, раздавали баланду на ужин. Я и товарищи Михаил Беляев и Николай Львович подошли к колючей проволоке, накинули на нее шинель и аккуратно через нее перелезли, поддерживая друг друга. Перешли через железнодорожное полотно и спрятались в одном укромном месте. Сидели там до 4 утра, чтобы шумиха о поисках наших немного утихла. Надо выбраться из города, ноги не идут… Напоролись на часовых, пришлось убегать, у нас один потерялся — Николай Львович. Искали, кричали, но его нигде не было слышно…

10/III. Нас с Беляевым поймали и посадили в тюрьму, в подвал, а 11-го перевезли в город Кассель, в другую тюрьму…

29/V. Ночью убежал с Владимиром Когугуровым. Шли строго на восток. Достали продуктов, набрались сил…

15/VI. Хотели уехать на товарном поезде, на одной станции просидели целую ночь, но поезда не останавливались… Тогда мы вышли из убежища и попали на патруль, нас поймали, допросили, сильно при допросе избили… Опять отправили в тюрьму в город Кассель…»

Но и на этом Иван Алексеевич не успокоился. 10 октября он снова бежал…

Неоднократно бежал из плена и брат Сергея Михалкова — Михаил. В общем, бежали те, кто хотел бежать…

Бежали даже раненые с места казни. Об этом рассказал штурмшарфюрер СС Фриц Кноп в декабре 1942 года: «С середины августа я являюсь руководителем Бердичевского отделения службы полиции безопасности и СД в гор. Житомире. 23 декабря 1942 г. заместитель начальника службы гауптштурмфюрер СС Кальбах обследовал местное отделение и воспитательный трудовой лагерь, находящийся в ведении вверенного мне учреждения. В этом воспитательном трудовом лагере с конца октября или начала ноября находится 78 бывших военнопленных, которые в свое время были отпущены из стационарного лагеря в Житомире вследствие нетрудоспособности. Насколько мне известно, значительное число таких военнопленных в свое время было отпущено оттуда и передано в распоряжение командира полиции безопасности и СД. Из их состава в Житомире было отобрано небольшое число до некоторой степени пригодных к труду, а остальные 8 человек были направлены в здешний воспитательный трудовой лагерь. Как мне помнится, часть военнопленных была в свое время вывезена куда-то на грузовике и освобождена. В дальнейшем намеченное освобождение военнопленных было отменено в связи с возражениями со стороны вермахта…

Находившиеся в здешнем лагере 78 военнопленных были исключительно тяжелораненые. У одних отсутствовали обе ноги, у других — обе руки, у третьих — одна конечность. Лишь некоторые из них сохранили конечности, но были так изуродованы другими видами ранений, что не могли выполнять никакой работы. Они должны были ухаживать за остальными.

При обследовании воспитательного трудового лагеря 23 декабря 1942 г. гаупштурмфюрер СС Кальбах отдал распоряжение, чтобы оставшиеся после имевших место смертных случаев 68 или 70 военнопленных подверглись сегодня же особой обработке.

Для этой цели он выделил грузовую автомашину с шофером — рядовым СС Шеффером из управления командующего, который прибыл сюда сегодня в 11 час. 30 мин. Подготовку казни я поручил сегодня рано утром сотрудникам местного отделения: унтершарфюреру СС Палю, роттенфюреру СС Гессельбаху и штурмфюреру СС Фольпрехту. Ответственным за проведение казни был мною назначен Фольпрехт…

Мне не пришло в голову обеспечить проведение казни более многочисленной командой, так как место казни скрыто от посторонних взоров, а заключенные были не способны к бегству ввиду своих физических недостатков.

Приблизительно в 15 час. мне сообщили по телефону из стационарного лагеря, что один из сотрудников моего отделения, выполнявший это особое поручение, ранен и один заключенный бежал. Я сейчас же направил на подводе к месту экзекуции гауптшарфюрера СС Венцеля и обершарфюрера СС Фрича. Через некоторое время мне вторично позвонили по телефону из стационарного лагеря и сообщили, что два сотрудника моего отделения убиты. На случайно прибывший ко мне в отделение военной машине я немедленно отправился в стационарный лагерь.

Недалеко от лагеря я встретил грузовую машину, в которой лежали оба убитых сотрудника. Гессельбах доложил мне о случившемся. Согласно его докладу, он производил расстрелы в яме, в то время как два других сотрудника несли охрану у автомашины. Гессельбах уже расстрелял трех военнопленных, а четвертый стоял перед ним, когда вдруг услышал выстрелы, раздавшиеся над могилой. Застрелив военнопленного, он вылез из могилы и увидел разбегающихся военнопленных. Он стал стрелять по бегущим и, по его мнению, застрелил двух. Я заехал в 1-й лагерь и дал распоряжение особенно зорко охранять заключенных. Усилить охрану я не мог, так как в моем распоряжении не было необходимых для этого людей. Получить людей для усиления охраны из других полицейских органов я не рассчитывал, так как знал, что они находятся на операции. На месте, в стационарном лагере, Гессельбах уже распорядился, чтобы команда в составе 20 человек обыскала местность для поимки беглецов. Для дальнейшего их розыска я известил полевую жандармерию, полицейскую жандармерию и железнодорожную полицию. Гессельбах, шофер и оба посланных мною сотрудника закопали, как полагается, расстрелянных военнопленных.

Я хотел бы указать на то, что этот случай произошел при второй казни. Ей предшествовал расстрел примерно 20 военнопленных, прошедший без особых инцидентов…»

По данным германского командования, только из лагерей на территории Германии и оккупированной Европы до 1 мая 1944 года бежали 66 694 советских военнопленных.

Другие выживали в плену как могли. Держались по землячествам — колхозами. Иногда занимались и саботажем.

Ю.В. Владимиров, в частности, пишет: «Бежать из плена я, конечно, мог, но добраться до линии фронта или к партизанам — точно нет. Не мог совершить во вражеской стране и какие-либо диверсии, уничтожить какую-либо важную персону, так как при моем положении пленного встречаться с подобными лицами не имел никакой возможности. Убить же бедного и, как правило, немощного, пожилого и зачастую многодетного рядового солдата — своего конвоира или сжечь двор мелкого немецкого крестьянина было бы просто мерзким, нечеловеческим поступком.

 

Большинство военнопленных, включая и меня, часто занимались саботажем, незаметным или малозаметным для немецких прорабов или мастеров. Например, работали очень медленно и с низкой производительностью, ломали или портили предметы, которые загружали в вагоны или выгружали из них, выводили из строя машины, на которых работали, в основном, чтобы передохнуть и т.д.

Но такой саботаж, конечно, был малоэффективен. Главным оставалось выжить в плену, но не любой ценой, а нанося как можно меньше вреда сражающейся Родине.

Правда, значительная часть советских военнопленных в Германии все же не думала о патриотизме и не страдала от мысли, что за них отдают жизни на фронтах их товарищи. Этому, к сожалению, я был свидетелем.

Но о том, что происходит в это время на фронтах, я и другие пленные в лагере были почти в полном неведении. Пользовались в основном слухами».

 

Третьи участвовали в одиночном или организованном сопротивлении. Например, известен «Братский союз военнопленных» — одна из наиболее крупных групп сопротивления на территории Германии.

Георгий Фесенко, он же батальонный комиссар Иосиф Фельдман, до войны был начальником отдела в днепропетровском управлении НКВД. Летом 41-го под Уманью попал в плен, но смог бежать. По распоряжению ЦК КП (б) Украины записался на работу в Германию с целью организовать группы сопротивления среди военнопленных и восточных рабочих. Только в конце февраля — начале марта 1944 года лидеры Союза были арестованы.

К сожалению, весьма мало сохранилось документальных свидетельств о попытках организованного сопротивления в плену. Одно из них приводит в своей книге А. Шнеер. Это донесение № 12 начальнику полиции безопасности в Берлине от 17.07.1942 года. В нем сообщается: «В районе Владимир-Волынска обезврежена партизанская группа, намечавшая восстание в городе и освобождение 8000 советских офицеров из местного лагеря. Этот замысел должен был осуществиться при помощи гетто (около 15 тыс. евреев). Большинство пленных офицеров уже изготовили для этой цели острые ножи из разбитых касок. В результате предпринятых полицией безопасности мер было задержано 36 коммунистических активистов, а также 76 еврейско-большевистских офицеров. Зачинщиками из них оказались политкомиссары. Коммунистические агенты, а также 76 еврейских офицеров подвергнуты особому обращению».

Известны акты и попытки сопротивления во многих других лагерях, где содержались советские военнопленные. В том числе и в концентрационных лагерях за границей. Даже там находились мужественные люди…

Например, 14 октября 1943 года, в лагере смерти Собибор произошло восстание узников-евреев, которыми руководил советский лейтенант А. Печерский.

В. Жук на страницах газеты «Совершенно секретно» писал: «Лагерь Собибор был основан специально для истребления евреев в апреле 1942 года на территории Польши. (…) Всего за полтора года существования здесь было уничтожено около 250 тысяч евреев. Казалось, бежать из лагеря невозможно. Охрана состояла из 120—150 человек. В полутора километрах размещалась резервная охрана — еще 120 человек. Через каждые пятьдесят метров стояли вышки с пулеметами, между рядами колючей проволоки дежурили вооруженные часовые. Весь лагерь был опоясан тремя рядами проволочного заграждения высотой три метра. За третьим рядом проволоки — заминированная полоса шириной пятнадцать метров. Дальше — ров, заполненный водой, и еще ряд заграждений.

Восстание готовили всего две недели, надо было торопиться: ведь узников могли в любой момент отправить в газовые камеры.

 

План побега разработал советский лейтенант Александр Печерский, но в самом восстании участвовали евреи из многих стран Европы.

Для прорыва Печерский выбрал участок, на котором можно было с наибольшей вероятностью преодолеть минную полосу. Он предложил, чтобы узники, бегущие на прорыв в первых рядах, бросали камни и доски на дорогу, подрывая мины. Он предусмотрел все детали побега: заранее были изготовлены ножи, которые раздавали надежным людям, ножницы для разрезания проволочных заграждений. Кроме того, удалось вывести из строя двигатели автомашин, стоявших в гараже, и бронемашин у офицерского домика. Печерский организовал группы для нападения на склад с оружием, для обрыва электросети, линий связи…

Но главное, он придумал, как избавиться от эсэсовских офицеров. Их решено было пригласить в мастерские будто бы для примерки одежды и получения мебели. При этом каждому назначили свое время. Пунктуальные немцы являлись каждый в свой срок. Доведенные до отчаяния узники, которые прежде никогда не убивали, зарубили их топорами. За час они расправились с большинством находившихся в лагере эсэсовцев.

После этого колонна заключенных, построенных по сигналу якобы на вечернюю поверку, в считаные минуты вырвалась из лагеря в сторону леса. Всего бежало около 400 узников, из которых 80 погибло на минах и от пуль. 320 человек достигли леса. 170 из них были позже схвачены и казнены. Некоторых убили враждебно настроенные местные жители, но многие все же спаслись. Восемь евреев из числа бывших советских военнопленных Печерский привел в Белоруссию, где они влились в партизанские отряды».

В каждом лагере для советских военнопленных существовала так называемая «Особая команда». Она занимала около половины барака. Как вспоминал Ю.В. Владимиров, основной задачей этой команды было выявление «засланных из СССР под видом военнопленных разведчиков, шпионов и диверсантов. Она искала также коммунистов, евреев и цыган. Особая команда внедряла своих агентов, замаскированных под пленных, широко использовала пленных в качестве осведомителей и доносчиков…

Особая команда проверяла картотеки советских военнопленных, причем отделом регистрации заведовал один из главных членов Особой команды — немец, хорошо владевший русским языком.

Следующим объектом деятельности Особой команды было проведение антисоветской агитации среди военнопленных. К этому привлекались пленные, недовольные советской властью, особенно И.В. Сталиным, как правило, хорошо разбирающиеся в политике. Агитгруппа размещалась в отдельной комнате. Агитаторы проводили в бараках лекции, сообщали о положении на фронтах, приносили антисоветские газеты и брошюры на русском языке. Нередко для проведения лекций приезжали слушатели пропагандистских курсов, одетые в немецкую офицерскую форму, но с “русскими” знаками различия на левом рукаве и в петлицах воротника. Агитгруппа создала в лагере небольшой кружок самодеятельности из пленных, который работал в клубе, примыкавшем к резиденции Особой команды. Для агитаторов и некоторых привилегированных пленных там устраивали просмотры немецких кинофильмов. Просмотры проходили в упомянутом же клубе. С участием кружка самодеятельности в этом же помещении отмечали различные праздники: немецкое Рождество, Новый год и пр.

Через ту же группу агитаторов и пропагандистов Особая команда активно занималась вербовкой советских военнопленных на службу в частях Германских вооруженных сил, в основном в составе прибалтийских, украинских, белорусских, русских, казачьих, кавказских, волжско-уральских, среднеазиатских и других подразделений. Позже пленных стали вербовать в Русскую освободительную армию (РОА) …

Руководил Особой командой пожилой немецкий офицер в чине капитана, владевший русским далеко не в совершенстве. Должность его называлась “зондерфюрер”, что в переводе означает “особый руководитель”. Его помощником являлся одетый в черное пальто, в костюм с белой рубашкой и галстуком пожилой русский эмигрант… Этот человек был очень интеллигентным и хорошо относился к соотечественникам, хотя разговаривал с ними мало. Возглавлял группу агитаторов и пропагандистов русский из числа военнопленных, который, по-видимому, был в Красной армии политическим работником. Судя по тому, что у него совершенно отсутствовала военная выправка, его, вероятно, мобилизовали в начале войны либо из вуза, либо с какого-то предприятия, где он, возможно, руководил парткомом. Язык у него был, как говорят в народе, хорошо “подвешен”, поэтому слушать его было интересно. Вел он себя просто, ходил в обычной одежде военнопленного. Лекции и беседы пленные выслушивали с определенным интересом и доверием. Но когда в феврале 1943 года германские войска потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом, большинство пленных приобрело полную уверенность, что Красная армия непременно победит».

Вспоминает А.И. Деревенц: «Вообще, если говорить о настроениях взятых в плен советских солдат, то среди них были и предатели, выдававшие и политруков, и евреев, и всех “неблагонадежных”, — может быть, имея уже подобный опыт «стукачей» в Советском Союзе. Эти люди готовы были верно служить и нашим “органам”, и немцам. Впрочем, это было в начале войны, когда казалось, что победа немцев неизбежна. Тогда к нам в лагерь как-то прислали несколько наших пленных, выразивших желание служить в немецкой армии. Их туда не взяли по причине крайнего истощения. Один из них — высокий широкоплечий парень — от голода настолько ослабел, что не смог двигаться.

— Вот из-за него нас и не взяли, — негодовали остальные.

Впрочем, пожалуй, удивляться надо не тому, что кто-то был рад гитлеровскому нашествию, а тому, что их было очень мало».

 

Наконец, мы подошли к четвертой категории военнопленных. Это перешедшие на сторону врага. Одного из таких описал Ю.В. Владимиров: «Однажды вечером в наш барак вместе с охапкой газеты “За родину” нам принесли махорку и раздали ее по пачке даже некурящим, которые обычно ее обменивали на что-либо съестное. Среди тех, кто нам принес эти дары, оказался симпатичный офицер, от которого пахло духами. Он сидел за столом очень близко от моих нар. Воспользовавшись этим, я вступил с ним в разговор. Я узнал, что он тоже бывший московский студент, попал в плен в начале октября 1941 года в окружении под Вязьмой. Совсем недавно он окончил курсы пропагандистов где-то под Берлином. Теперь ждет в нашем лагере назначения на соответствующую должность в одном из формирований РОА генерала Власова. Живется ему неплохо, всегда сыт, отлично одет, иногда выпивает и “ходит к девочкам”, а главное — “живет только сегодняшним днем”. Уходя, он угостил меня сигаретой и пригласил захаживать к нему в тот барак, где он работает в составе Особой команды. Но поселился он на частной квартире в Мюльберге.

Пока я общался с офицером, за этим наблюдал мой знакомый повар, и, как только я остался один, повар сделал мне замечание — почему я разговаривал с “этой сволочью, рядом с которой и стоять не следует”. Пришлось кое-как оправдываться и отбросить возникшую было мысль о поступлении на пропагандистские курсы и о записи в РОА».

Со слов А.И. Деревенца, «обиженных и обездоленных в Советском Союзе было более чем достаточно, вспомнить хотя бы дикую бесчеловечную коллективизацию и раскулачивание, а еще и “расказачивание”. А потом уничтожение “врагов народа” — честных и преданных Родине людей.

Погибли миллионы невинных ни в чем людей. Однако чувство верности своей, хоть и жестоко обидевших этих людей, Родине оказалось выше незаслуженных обид и испытаний».

Даже немецкие солдаты и офицеры, охранявшие советских военнопленных, считали «перебежчиков, власовцев и других, сознательно вставших на сторону Германии и особенно поступивших там на военную службу… прямыми изменниками родины. “Солдат, — говорил один фельдфебель, — должен быть всегда верен своей родине, даже в плену”».

Тот же фельдфебель без особого разрешения начальства не допускал появления в лагере газет на русском языке и власовских агитаторов, считая их предателями.

 

Пятая категория — это попавшие на германскую службу как бы по «желанию».

После поражения под Сталинградом в лагерях советских военнопленных немцы засуетились. «Вскоре по вечерам в бараки стали заходить фельдфебель из Особой команды, агитатор и писарь из отдела регистрации, — вспоминал Ю.В. Владимиров. — Эти люди по заранее заготовленному списку вызывали к себе на беседу бывших артиллеристов 30—35 лет. Особенно их интересовали зенитчики. Их собирались направлять в качестве вспомогательного персонала на огневые зенитные точки на военные и особо важные промышленные объекты Германии, Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии, Франции, Чехии и других оккупированных немцами стран. Всем обещали пищевое и другое довольствие, как и немецким военнослужащим.

Вызвали и меня. Увидев, что в данных обо мне не значится, каким конкретно артиллеристом я был, меня спросили об этом. Сообразив, что сейчас эти люди вербуют пленных на военную службу в Германских войсках противовоздушной обороны, я соврал, что находился в противотанковой артиллерии в составе танковой бригады, номер которой указан в моем личном деле. Приняв во внимание мой ответ и то, что я очень худ и слабосилен, меня отпустили “с миром”. А некоторых артиллеристов — не зенитчиков, но имевших солидную комплекцию, рослых и физически сильных, включили в список “изъявивших желание добровольно служить в германской зенитной артиллерии в качестве вспомогательной рабочей силы” (в частности, подносчиков снарядов). В нашем бараке таких “желающих” оказалось пятеро, и их скоро отправили в Норвегию, где почти все они сложили головы».

По поводу предательства и «власовщины» Сергей Николаевич Воропаев 14 октября 1944 года в своем дневнике записал:

«Сегодня читал газету “Заря” русских пленных, в которой сообщается об организации русско-эмигрантского правительства во главе с генерал-лейтенантом Власовым. Это правительство якобы имеет целью мобилизацию всех русских сил и вообще народов России на борьбу с большевиками. Это провокация в предсмертных судорогах, задуманная в целях уничтожения русского народа, не удается ему. Этим он создает себе быстрейшую погибель. Люди, особенно пленные, пережившие такие неописуемо ужасные условия жизни, испытавшие на своих спинах палки, приклады и резину, перенесшие многими тысячами не выдержанного голода, в конце концов чувствуют свою погибель, а он в лице русских людей ищет союзников, кого он так унижал, издевался. Этот трюк будет неудачным…»

 

Так сколько их было: преданных, безразличных и предателей?

Об этом есть сведения в материалах проверки, проведенной службой безопасности в Освенциме в 1941—1942 годах:

1) коммунистов-фанатиков — около 300;

2) политически неблагонадежных — 700;

3) политически нейтральных — 8000:

4) подходящих для сотрудничества — 30 военнопленных.

Цифры по генералам дополняют эту картину.

Из 80 оказавшихся в плену советских генералов и комбригов только 12 перешли на сторону врага…»


  • 0

#18 jeka09

jeka09

    Прапорщик

  • Пользователь
  • 251 сообщений
  • Город:Курджиново

Отправлено 19 февраля 2021 - 20:14

Из числа около 1 миллиона 900 тысяч освобожденных из плена советских военнослужащих, один миллион человек продолжили службу в Красной Армии, 600 тысяч были направлены работать в народное хозяйство и только 330 тысяч попали в лагеря. Таким образом, из немецких лагерей в советские лагеря попало 17% бывших советских военнопленных, а не подавляющее большинство, чуть ли не 100% как это преподносится в средствах массовой информации. В советский период замалчивалась такая категория советских военнопленных, как перебежчики – добровольно перебежавшие на сторону немцев, хотя они очень часто упоминаются в немецких мемуарах.

Небольшая информация из книги Александра Мирзонова «Битва за Кавказ. Другой взгляд» https://forum.ww2.ru...owtopic=4743393  по советским военнослужащим сдавшимся немцам в плен и перебежчикам в зоне действия немецкой 4 горноегерской дивизии  в горах Кавказа.

19 августа в зоне наступления 4 горноегерской дивизии 173 человека советских пленных и перебежчиков.

20 августа 190 человек пленных и перебежчиков

27 августа. «Перешли 6 вооруженных перебежчиков в гражданской одежде».

3 сентября. «За вчерашний день 69 перебежчиков».

10 сентября 8 перебежчиков.

В период с 17 сентября по 18 октября 1942 года, когда немцы перестали наступать и перешли к обороне на горных перевалах Кавказа, потери РККА только в зоне действия 4 горноегерской дивизии, по немецким сведениям составили 449 пленными и 162 военнослужащих РККА стали перебежчиками (процентное соотношение пленных и перебежчиков 74% и 26%). Так, например, 20 сентября к немцам перебежало 5 человек из 307 стрелкового полка, которые расстреляли своего командира взвода и в составе 16 человек покинули позиции подразделения (11 дезертировали), а 23 сентября было 19 перебежчиков из 265 полка. 265 полк советской 20-й горнострелковой дивизии прибыл на боевые позиции 22-23 сентября и 19 человек сразу же перебежали к немцам.

С 17 по 20 октября 1942 года перевалы Главного Кавказского хребта засыпаются глубоким снегом, который разводит противоборствующие стороны, но, тем не менее, 20 октября с советской стороны 29 перебежчиков.

Известны два случая использования советских перебежчиков в составе немецких разведгрупп в качестве проводников, по прямому указанию командира 4 горноегерской дивизии. 17 октября он приказал включить перебежчика, предавшего советскую диверсионную группу в долине Б.Лабы, для вывода немецкого подразделения к этой группе. 18 октября приказал «немедленно» включить перебежчиков в качестве проводников» в немецкие разведгруппы с задачей:

1) Доразведка маршрутов в горах;

2) Выявления возможных путей совершения обхода противника;

3).Разведка сил и намерений противника.

Таким образом, перебежчики прямо использовались в боевых действиях против Красной Армии.

В мемуарах немецких офицеров воевавших на всех фронтах очень часто описывается, как благодаря советским перебежчикам сообщившим о грядущим наступлении, немцы успевали вовремя подготовится к бою, стянуть силы, огневые средства  и «атаки русских захлебывались в их собственной крови».

Вероятно, военнопленные - перебежчики попали в число 17% пленных сменивших немецкие лагеря на советские. Но такие ли уж перебежчики «белые и пушистые» и если после войны они попали в советские лагеря – горевать об этом или нет?

 

P.S. Капелька информации из немецкой книги «Панцергренадеры Гитлера в Сталинграде" о соотношении немецких потерь и советских пленных:

Потери за 24 сентября 1942 года. 94 пехотная дивизия: убитых - 1 офицер, 19 унтерофицеров и рядовых. 71 пехотная дивизия: убитых – 1 офицер, 18 унтерофицеров и рядовых. Советских пленных 398 человек.

Потери за 25 сентября: 94 пехотная дивизия: убитых – 9 рядовых. Советских пленных 741 человек.

Потери за 26 сентября: 94 пехотная дивизия: убитыми – 3 унтерофицера и рядовых. 71 пехотная дивизия: убитыми 1 офицер, 10 унтерофицеров и рядовых. Советские пленные 789 человек.

 

P.P.S. Читая в СМИ о жутких советских репрессиях против советских военнопленных, то создается впечатление, что в СССР  жили только ангелы с крылышками за спиной, не было ни убийц, ни преступников, ни предателей, но вот, чтобы не было безработицы среди лагерной охраны приходилось отправлять в лагеря только одних невинных людей, все до одного были без греха.  Никто на сторону немцев не перебегал, немцам секретов о сроках наступления не выдавал, своих не предавал, оружия не бросал,  в полицаи не переходил, а будучи в полицаях местных жителей и партизан не расстреливал, да действительно в лагерях одни невинные сидели.


Сообщение отредактировал jeka09: 19 февраля 2021 - 20:43

  • 2

#19 Oksana_W

Oksana_W

    Младший сержант

  • Пользователь
  • 86 сообщений
  • Город:Минск

Отправлено 19 февраля 2021 - 21:14

Здравствуйте!

 

Разделяю Вашу точку зрения в P.P.S.

 

Эту книгу Вы цитируете?

 

Когда Волга текла кровью. Панцергренадеры Гитлера в Сталинграде / Эдельберт Холль; [пер. с нем. А. Кияйкин]. М: — Яуза пресс , 2010. — 256 с.


  • 0

#20 jeka09

jeka09

    Прапорщик

  • Пользователь
  • 251 сообщений
  • Город:Курджиново

Отправлено 19 февраля 2021 - 22:33

Когда Волга текла кровью. Панцергренадеры Гитлера в Сталинграде / Эдельберт Холль; [пер. с нем. А. Кияйкин]. М: — Яуза пресс , 2010. — 256 с.Да, именно эту книгу.

 

Во второй книге Александра Мирзонова https://forum.ww2.ru...pic=4894330&hl= можно прочитать о боях на Клухорском направлении. 17 августа 1942 года около сотни немцев с легким вооружением овладели стратегически важным Клухорским перевалом. Им противостояло около сотни советских воинов вооруженные 6 станковыми пулеметами, 9 ручными пулеметами, 5 противотанковыми ружьями, 2 минометами калибра 107 или 120мм (по немецкой классификации сверхтяжелые), 4 миномета 82мм калибра. Результаты поединка за Клухорский перевал: с немецкой стороны ни одного убитого, ни одного раненого; с советской стороны ни одного убитого, ни одного раненого. Трофеями немцев стало не только всё вышеперечисленное вооружение, но и 90 пленных советских солдат, которые должны были ЗАЩИЩАТЬ и СРАЖАТЬСЯ за переход в Закавказье. Помимо 90 солдат, в плен к немцам сдались и 7 их командиров, офицеров, которые наверное очень скоро пожалели об этом, так как немцы на всякий случай их расстреляли. Путь в Закавказья был немцам открыт и вскоре тысячи советских солдат заплатят своими жизнями выбивая немцев из Закавказья обратно к Клухорскому перевалу.

          В СМИ можно почитать рассказы бывших советских военнопленных, как их гнали на немецкие пулеметы, а у них были винтовки, и поэтому плен. Если рассматривать немецкие фотографии трофейного советского вооружения, среди которого обилие советских пулеметов, то непонятно почему немцы в 1941 году тысячами не сдавались в плен, когда их гнали на советские пулеметы, а наоборот захватывали эти пулеметы в качестве трофеев, а их пулеметчиков брали в плен. Защитники Клухорского перевала по сравнению с пленившими их немцами были очень хорошо вооружены, но они не приняли бой, а сдались в плен. Это добровольный переход на сторону немцев ли нет?  Это предательство или нет?

          В этой теме, много пишется о послевоенном ущемлении прав советских военнопленных.  Но, я ни разу не читал, что хоть один бывший советский военнопленный сказал, что пока я находился в плену, несколько миллионов советских солдат погибли с оружием в руках, но они дошли до Берлина, разгромили фашизм и освободили меня из плена, в котором я бы неминуемо умер от голода. Что они благодарны миллионам погибших, благодаря которым они освобождены из плена и остались живыми. Что они вернулись живыми, потому что кто-то погиб за их свободу. А если бы все сдались в плен, кто бы тогда их освобождал из гитлеровских лагерей? Так что лучше или хуже, промучится в плену, но остаться в живых, а после войны испытывать ущемление прав? Или же быть убитым в бою и лежать в сырой земле?

 

 

На фото трофейные советские пулеметы на которых гнали немцев с винтовками в 1941 году.

 

Прикрепленные изображения

  • Фото 4а.jpg
  • Фото 5а.jpg
  • Фото 8а.jpg
  • Фото 11а.jpg
  • Фото 13а.jpg
  • Фото 1а.jpg

  • 1