Я внук Марчука Николая Петровича – командира 287 медсанбата 308 Гуртьевской дивизии, который прошел всю войну от боев под Ельней, затем с 308 дивизией под Сталинградом и Орлом – до Польши и Германии в 1945 году. Он был дважды ранен, контужен, ему приходилось с оружием в руках отбивать атаки окруженных немцев в Белоруссии под Рогачевым. Он умер от тяжелой болезни в 1966 году, его уже нет с нами более 50 лет, но в нашей семье свято чтят память нашего деда. Перед уходом из жизни он написал свои воспоминания, которые я впервые опубликовал в книге «Однополчане» в соавторстве с А.Д.Демидовым в 2015 г. Привожу отрывок из воспоминаний гвардии подполковника медицинской службы Николая Петровича Марчука:
…На 40 километре от Рамасухи дивизия вступила в бой с немецкими частями, укрепившимися в лесной местности, расположенной по гребню возвышенности. Оборона противником была сделана поспешно, траншеи были не полного профиля, и не было бронированных дзотов и оборудованных артиллерийских позиций. Тем не менее, дивизия прекратила марш и стала готовиться к бою в лесистой местности. Полку Чамова было приказано развернуться и выбить немцев с занимаемых позиций, обеспечить движение дивизии. 347 стрелковый полк Чамова начал развертываться для боевых действий. Боевые действия в лесистой местности имеют свои особенности, в том числе и для медицинской службы. Во-первых, совершенно ограничена видимость поля действия противника, во-вторых, противник имеет возможность хорошо замаскировать свои позиции и укрепления, в-третьих, лесистая местность является пересеченной местностью, в-четвертых, в лесистой местности не вся техника может быть использована в бою, особенно в таком густом лесу, в-пятых, в лесистой местности очень затруднен розыск и вынос раненых с поля боя, необходимо очень тщательное и густое прочесывание леса на месте боев, чтобы отыскать раненых. Было много случаев, когда раненого в лесу находили на второй день, а, может, и позже. Бой с противником начался с вечера и продолжался всю ночь. Автоматная и пулеметная перестрелка продолжались до самого утра, но немцы продолжали удерживать свои позиции. С рассветом части 347 полка, усиленные подразделениями 339 стрелкового полка возобновили наступление и выбили немцев с занимаемых рубежей. Противник начал отступление. Пошли раненые, медсанбат развернулся для работы в лесу в палатках, населенного пункта поблизости не было. Потери были не особенно велики, но, все-таки, раненых нужно было обработать и отправить в госпитали.
Во второй половине дня в медсанбат поступил раненый сержант Ковалев, на другой день после ранения. Во время боя, начавшегося с вечера у одной лесистой высотки, немецкий пулемет не давал возможности продвинуться, и сержант Ковалев, уже пожилой человек лет сорока пяти, с двумя солдатами принял решение обойти этот пулемет с тыла, уничтожить эту огневую точку и дать возможность нашим подразделениям продвинуться вперед. Строго маскируясь, все трое поползли лесом. Все шло благополучно, зашли уже сбоку и направились к пулеметной точке. Но в этот момент нарвались на замаскированную засаду немцев. Немец автоматным огнем сразу убил двоих солдат, сержант бросил туда гранату, но из засады тоже была брошена граната, которая разорвалась около сержанта и ранила его в грудь, живот и руку. Ковалев потерял сознание, и не помнил, как долго он так лежал. Только на другой день его нашли санитары и направили в медсанбат. С каким мужеством сержант Ковалев переносил страшные, нечеловеческие боли при перевязках и операции! Когда его положили на операцию, он сказал: «Напрасно, доктор, вы меня будете оперировать. Все равно я умру. Я только имею к вам одну просьбу. Напишите домой в Сибирь письмо жене и детям. Я сам продиктую». Позвали сестру, и она под его диктовку написала последнее в его жизни письмо. И каждое слово этого письма выражало мужество и силу. Примерный текст привожу ниже:
«Здравствуй, дорогая моя жена Лена и дорогие сыновья Петя, Миша, Ваня!
Шлю вам большой поклон и желаю доброго здоровья и благополучия в вашей жизни. Я нахожусь в медсанбате под Рогачевым, в лесу. Меня ранило в грудь, живот и переломало правую руку. Не буду скрывать, что чувствую себя плохо, и, наверное, не вынесу операции и умру. Хотел бы страшно тебя увидеть и детей, а также взглянуть на родной город Ялуторовск. Тяжело умирать вдали от родных людей и родных мест. Но такая, видно, участь выпала не мне одному. Вчера убили немцы двух моих дружков. Дорогая Лена! Береги себя и ребят, учи ребят обязательно. Подрастут, расскажи им про отца. Может, кто из них понаведается на мою могилу. Инструмент столярный отдашь брату Егору, пусть столярничает. Ну, прощай, ложат меня на операцию.
Целую тебя. Иван Ковалев».
Операцию Иван Ковалев из Ялуторовска перенес, но был в тяжелом состоянии. Положили его в госпитальную послеоперационную палату и начали бороться за его жизнь. Несколько раз переливали ему кровь, противошоковую жидкость, капельным способом вливали ему физиологический раствор, вводили ему уколами подкожно сердечные средства, средства, возбуждающие дыхательный центр, обкладывали его грелками, но силы его все время убывали. Временами он терял сознание, а когда оно возвращалось к нему, то спрашивал, отправили ли письмо. Письмо его отправили. А потом попросил указать в письме домой, где он будет похоронен, и чтобы надпись была. Удивительно умирает русский человек! На другой день он умер. Похоронили мы его в Брянском лесу, на братском кладбище. На могиле поставили вытесанный столб со звездой, а на столбе выжгли слова: «Иван Ковалев 45 лет из Ялуторовска погиб смертью храбрых за освобождение своей Родины 28 сентября 1943 года».
Дорогие единомышленники, помогите найти захоронение сержанта Ивана Ковалева и его родственников, поиск по открытым базам данных и книге памяти результатов пока не принесли.
