Ю.Л.Белик, В.В.Симонов.
Фортификационные особенности 29-й артиллерийской батареи Керченского укрепленного сектора береговой обороны Черноморского Флота СССР.
В немецком Приложении № 36 к документу командования № 050/41, в котором приводится перечень укреплений СССР перед Великой Отечественной войной, есть фраза о береговых укреплениях на побережье Черного моря: «… многочисленные тяжелые и средние береговые и зенитные батареи, которые располагаются по линии Одесса, Очаков, Николаев, Херсон, западный и южный берега Крыма и особенно у Севастополя, Феодосии и от Керчи до Новороссийска» [Укрепления СССР, 1960, с.89-91]. Упоминание в данном документе тяжелых, средних береговых и зенитных батарей в районе Керчи не случайно.
К югу от города Керчи на северном склоне водораздела урочища Батарея, к северу от озера Тобечик (рис. 1), располагается комплекс долговременных фортификационных сооружений рубежа 30-х гг. ХХ в. – 29-я береговая артиллерийская батарея Керченского укрепленного сектора береговой обороны Черноморского Флота СССР. События последнего времени, связанные с методичным уничтожением этого памятника фортификации, заставляют провести исследование сохранившихся сооружений.
Работа над историей береговой артиллеристской батареи 29-БИС осложняется из-за скудности письменных источников в связи с утратой большей части архивных дел, касающихся Керченского укрепленного сектора береговой обороны Черноморского Флота. Методологическая основа работы построена на типичных для историко-архитектурного исследования приемах: анализе сохранившейся архивной документации, фотофиксации и обмерах сооружения, построек, и, как итог, анализе и оценке всего комплекса фортификационных сооружений. В ходе работы был использован органолептический метод исследования, который позволяет в короткий срок дать органолептическую оценку качества конструкции, внутренней планировки, расположения.
Батарея была построена в период 1931-1934 гг. и представляла собой четырехорудийную стационарную береговую батарею крупного калибра – 180 мм. Совместно с береговой батареей № 33, размещавшейся на Таманском полуострове в районе м. Панагия, имевшей на вооружении орудия крупного калибра (три 203-мм орудия), она должна была контролировать Керченский и Таманский сектора береговой обороны Керченской военно-морской базы. Содействуя войскам Красной Армии, батарея должна была обеспечивать безопасность промышленных предприятий Керчи, а также – отразить возможные десанты и не допустить прорыв легких кораблей противника в Азовское море. Кроме того, совместно с отрядом кораблей, личный состав фортификационных сооружений призван был прикрывать минные поля.
Решение о возведение столь мощных артиллерийских позиций у бывшей д.Тобечик (ныне с.Челядиново) было принято Комиссией, назначенной приказом Наркомвоенмора № 0011 от 1 августа 1930 г. По результатам обследования береговой обороны Черного моря, проведенного 5 сентября 1930 г., и анализа материальной части, оборудования 8-дюймовой 3-х орудийной батареи № 29 у д.Эльтиген было решено возвести новую 8-дюймовую модернизированную батарею № 29 в Керченском секторе [РГА ВМФ, ф. р-1483, оп.3, д.50с, л.4, 6, 41-42; ф. р-910, оп.1, д.1396с, л. 131об., 132об.]. Прежние укрепления имели ряд недостатков, выявленных комиссией. Во-первых, были не полностью соблюдены эспланадные правила. Во-вторых, на прежней батарее не было удовлетворительных условий для необходимого темпа сбора по тревоге. В-третьих, на батарее отсутствовали приборы управления артиллерийским огнем, отсутствовал командный пост. В-четвертых, - низкая скорострельность орудийных систем, отсутствие возможности быстрой доставки боеприпасов на батарею, что влекло за собой прекращение огня уже через 8-10 мин после начала стрельбы. Помимо этого, поднос снарядов осуществлялся вручную. Собственных средств доставки боезапасов не было. В-пятых, дальность огня батареи явно не соответствовала требованиям: так, дальность огня при стрельбе снарядом 340 ф. составляла 99 каб., при стрельбе снарядом 274 ф. – 78 каб., что было явно недостаточно. В-шестых, батарея не была защищена фортификационными сооружениями. В-седьмых, на батарее не было энергетики, прожекторов, газоубежищ, внутренней телефонной связи, отсутствовала маскировка, водоснабжение, не хватало противопожарного инвентаря, не была организована должная охрана объекта. В-восьмых, шоссейная дорога к батарее отсутствовала [РГА ВМФ, ф. р-1483, оп.3, д.50с, л. 41, 41об.]. Отмеченные недостатки заставили начать строительство более мощных, отвечавших всем требованиям, фортификационных сооружений.
Согласно «Плану оборонительного строительства Береговой обороны Черного моря на пятилетие 1928/29-1932/33 гг.» было намечены следующие мероприятия по Керчи:
1. Возведение 8-юймовой батареи № 29, обеспечение ее защиты от снарядов 8-дюймового калибра. При этом 630000 руб. выделялось на строительство новых, модифицированных конструкций; 600000 руб. отводилось на строительство, модернизацию, установку 4-х орудий; 100000 руб. предусматривалось затратить на возведение новых прожекторных установок. Работы возлагались на военно-строительное, артиллерийское, военно-техническое управления.
2. 400000 руб. выделялось на усовершенствование 6-дюймовой батареи № 48, группового командного поста береговых батарей, совершенствование противоздушной обороны, проведение проволочной и радиосвязи.
Общие затраты должны были составить согласно смете – 1730000 руб. [РГА ВМФ, ф. р-910, оп.1, д.1396с, л.131об., 132об.]. А окончательная сумма затрат на усиление береговой обороны в Керченском секторе по постановлению РВС Союза от 13 июня 1930 г., а также на основе дополнения к пятилетнему плану, предложенного комиссией, составляла 29760000 руб. [РГА ВМФ, ф. р-1483, оп.3, д.50с, л.4, 6, 41-42]. Это была колоссальная сумма! На фортификационные сооружения береговой обороны Керченского сектора предполагалось затратить больше чем на Одесский район, Новороссийск, Туапсе и Севастополь.
Строительство батареи велось в тяжелых условиях. На месте отсутствовала пресная вода. Скважина глубиной 70 м, дававшая 10 тыс. ведер воды в день, находилась в 3 км, но и этой воды было недостаточно для строительства и нужд работников. До начала строительства фактически не было ни пристаней, ни дорог, которые могли бы обеспечить доставку необходимых материалов к стройке. Отсутствовал транспорт. Не хватало рабочей силы и техперсонала [РГА ВМФ, ф. р-1483, оп.3, д.50с, л.42-42об.].
Тем не менее, батарея 29-БИС, представлявшая собой комплекс сооружений, с 1 марта 1937 г. вступила в строй в составе 72-го отдельного артиллерийского дивизиона Керченского укрепленного района. В последующем батарея довооружалась [РГА ВМФ, ф. р-397, оп.2, д.126, л.59].
К сожалению, в нашем распоряжении нет архивных материалов, раскрывающих в деталях характер этих фортификационных сооружений. Однако сохранившиеся до наших дней укрепления дают возможность достаточно полно представить себе особенности 29-й батареи.
К настоящему времени сохранились четыре артиллерийских позиции (или площадки, орудийных блока, артблока) открытого типа долговременного характера с комплексом сопутствующих помещений (общая протяженность около – 250 м). Ориентированы батареи в направлении ONO-WSW, и расположены на расстоянии около 500 м к востоку от высоты 33,7 (рис. 2). Крутизна ската от высоты 33,7 к западной батарее составляет 60. Все батареи между собой соединены потерной, оснащенной вентиляционной системой.
Командный пункт с рубкой управления огнем и комплексом сопутствующих помещений, располагается в 200 м к востоку от высоты 33,7 на восточном склоне урочища Батарея (рис. 6), крутизна ската от высоты до командного пункта составляет около 2,70. Выгодное расположение командного пункта обеспечивало обзор акватории Керченского пролива и части Черного моря, простреливаемых орудиями. Командный пункт соединен потерной со всеми артблоками. Спуск в потерну из командного пункта осуществлялся через шахту, оборудованную скоб-трапами. Сохранились: вентиляционная шахта потерны, недоступная на данный момент; открытый резервуар для воды (расположенный к югу от высоты 33,7), который мог быть использован как пожарный бассейн (рис. 9); силовая станция, располагавшаяся к западу от крайнего западного орудийного блока; казарменное сооружение рядом с силовой станцией.
В районе сохранились три дота. Северный размещается на высоте 26,9, в 375 м от восточной батареи, у развилки грунтовых дорог между урочищем Батарея и Загорье; южный - на высоте 30,7 (на перекрытии дота размещался триангуляционный знак), примерно в 1125 м от предыдущего (рис. 7); западный – на западном склоне урочища Батарейка, примерно в 1000 м от южного, в 475 м от западной батареи и почти в 1000 м от северного дота (рис. 3). Кроме того, в районе сохранились остатки огневых позиций орудий среднего калибра. Наиболее различимы две позиции (полудолговременные постройки), находящиеся восточнее основных батарей. В ходе разведок зафиксированы еще три или четыре артиллерийские позиции (полудолговременные постройки), в двух из которых сохранились блиндажи из железобетона (рис. 28), а также другие вспомогательные долговременные фортификационные сооружения (рис. 8). Прослеживаются и следы сооружений, характерных для полевой фортификации: стрелковых окопов, укрытий. Все артблоки обеспечены системой потерн для эвакуации, системой коммуникаций, в том числе водопроводом, канализацией, связью. В то же время, следует отметить, что юго-восточный прибрежный участок, а также крайние западные огневые сооружения изучены нами недостаточно.
Необходимо кратко охарактеризовать ключевую группу сооружений в данном районе.
Ключевыми на данном участке следует считать подготовленные артиллерийские комплексы (артблоки) (рис. 11, 12). В настоящее время сохранность объектов достаточно низкая, они находятся в аварийном состоянии, что препятствует тщательности исследования. Все сооружения носят долговременный характер и построены по типичным проектам, с учетом достижений советской фортификационной школы 1930-х гг.
Основным видами материалов, использовавшимся для сооружения долговременных артиллерийских позиций, были бетон, железобетон, строительные растворы. Кроме того, применялись и материалы специального назначения, в том числе гидроизоляционные и теплоизоляционные, кровельные. Использовавшийся бетон можно классифицировать по средней плотности: тяжелый, содержащий плотные мелкие и крупные заполнители (песок, щебень или гравий) и имеющий среднюю плотность от 2200 до 2500 кг/м3; облегченный - со средней плотностью от 1800 до 2200 кг/м3; легкий - от 500 до 1800 кг/м3. Первый служил основой для возведения оборонительных конструкций, второй и частично третий - для дополнительного усиления и вспомогательных работ [Байер, 2004, с. 174-176].
С целью усиления конструкции и придания ей большей прочности производилось армирование. Железобетон получали, судя по характеру возведенных укреплений, прямо на строительной площадке, соединяя в единое целое бетон и стальную арматуру.Монтажную арматуру устанавливали в сжатых или не напряженных участках материала. Диаметр арматуры, в среднем, составляет 15-20 мм, хотя применялась арматура и большего диаметра. В качестве дополнительного усиления конструкции использовалась проволока, причем, проволочные конструкции, также как иногда и арматурные, скреплены между собой дополнительно (рис. 13). Сварные конструкции фактически не использовались. Применяли также закладные детали, петли и крюки. Крупные железные конструкции соединялись заклепками и болтами.
Непосредственно на месте строительства были возведены монолитные железобетонные конструкции. Для этого устанавливали опалубку из металла, древесины или других материалов, которая соответствовала будущей форме сооружения. После разопалубливания железобетонной конструкции производилось дополнительное покрытие. На отдельных участках конструкции бетонирование проводилось без применения арматуры. После достижения бетоном необходимой прочности проводилась обваловка, что служило дополнительной защитой артблока от попадания снарядов, а также - одним из способов маскировки укрепления. Данный принцип характерен не только для артблоков, но и для других сооружений.
Каждый артблок (площадка) представляет собой в плане полуэллипс, ориентированный (по большой оси)... По периметру площадка окружена стеной (бортом), имеющей проход шириной 1700 мм с восточной стороны и симметрично расположенные две амбразуры (1200х800 и 1200х700 мм), обращенные в тыл.
Толщина брустверной стенки (фас) – 1200-1300 мм, высота с внутренней стороны – 1900-2100 мм (рис. 14). Борт: толщина – 700 мм, высота по внутренней стене – 2000 мм (рис. 15, 16). Фас имеет дополнительный бетонный слой высотой около 50 мм. В настоящее время невозможно сказать, был ли дополнительный бронепояс, который мог выполнять роль передовой брони с целью усиления бетонного массива. Не останавливаясь подробно на специфике защитной толщи батареи, следует отметить, что, судя по толщине перекрытия, стены долговременного фортификационного сооружения, способны были выдержать разрушительное действие снарядов расчетных калибров. По французским нормативам, толщина покрытия сооружения, предохраняющая от одного попадания 155-мм снаряда, должна быть 0,8 м, 210-мм - 1 м, 380-мм - 1,5 м и 420-мм - 1,75 м. Промежуточные укрепления имеют стены и покрытия толщиной до 3 м, что обеспечивает защиту от двух попаданий снарядов 420-мм гаубицы (коэффициент безопасности-2) [Карбышев, 1939]. Таким образом, защита батареи 29-БИС бала способна выдержать разрушительное воздействие 8-дюймовых снарядов. При этом конструктивные особенности покрытия, давали фортификационному сооружению защиту от навесного огня противника.
Умелое сочетание слоистой конструкции покрытия со сплошной, а также применение тяжелого железобетона, содержащего плотные мелкие и крупные заполнители (щебень или гравий), превращало покрытие, которое можно характеризовать как усиленное или даже тяжелое, в надежную защиту для укрепления. И, если при сплошном покрытии основная нагрузка ложилась на железобетон, бетон и частично сплошной слой грунта, содержащего крупные заполнители, то в слоистом покрытии происходило распределение ударно-взрывного воздействия между слоями.
Нижний слой – поддерживающий, принимал давление всей массы покрытия и образовавшихся от взрыва газов, верхний слой (засыпка) замедлял углубление снаряда в покрытие, предохраняя от осколков.
Второй слой сверху (тюфяк), останавливал движение снаряда, вызывая взрыв в самом слое (данный слой – создавался из твердых материалов), причем тюфяк на данном объекте состоит из железобетона, на отдельных участках из простого бетона (рис. 17), а на некоторых сооружениях дополнительно усилен известняковыми блоками (рис. 18). Тюфяк выходит за контуры сооружения, что не противоречит правилам фортификации первой половины ХХ в. Подобная конструкция позволяла снизить вероятность уничтожения взрывом боковых сооружений при углублении снаряда под тюфяк. Сверху тюфяк покрывался слоем грунта, содержащего плотные мелкие заполнители (щебень), толщина этого слоя на сохранившихся участках достигает до 350 мм (рис. 19).
Третий слой сверху, лежащий на поддерживающем слое, принимал на себя удар газов при взрыве и распределял его на возможно большую площадь поддерживаемого слоя, так чтобы не произошло резкого концентрированного удара в одной точке.
Обсыпка батареи сохранилась не полностью. Примером обсыпки являются верхние слои грунта над фортификационными сооружениями на высоте 33,7 (КП), казарме и др. Сохранившаяся толщина обсыпки достигает 200-400 мм, что обеспечивало частичное ослабление не только осколочного воздействия средств разрушения, но и ослабляло разлет кусков бетона, покрытия, а также способствовало маскировке сооружения.
Внутреннее пространство артблока (дворика) имеет наклон к боковым стенкам, угол наклона у стенки составляет 8,5 0 у центра – не более 10. В центре дворика – заглублена круглая площадка с бортом высотой 200 мм, имеющая уклон в 300 к центру, которая переходит в горизонтальную площадку, окружающую бетонное неподвижное основание орудия – шириной около 1000 мм. Неподвижное основание служило опорой вращающейся части. Высота базы башенного барабана, представлявшего собой литое кольцо с фланцем и ребрами жесткости – 500 мм (рис. 21). Расстояние от входа на орудийную позицию до верхнего края площадки – 5600 мм, от внутреннего фаса – 4500 мм. Внутренний диаметр бетонного основания башенного барабана – 1600 мм. Изнутри фасы имели четыре ниши, назначением которых могло быть укрытие имущества и др., при этом их конструкция, место расположения обеспечивали безопасность от попадания пуль, даже на излете. Кроме того, окна в стенках дворика предназначались, в том числе, и для наружной подноски и загрузки снарядов вместо центральной подачи боеприпасов из перегрузочного отделения. По периметру всего артблока (артиллерийского дворика) имеются стальные петли. Над механизмом подачи снарядов (от снарядного погреба и зарядного погреба) перекрытие имеет особенность – над шахтой было перекрытие из бетона и двутавровых стальных профилей, высота которых достигала более 200 мм, далее шло железобетонное перекрытие – 300 мм, затем еще один слой железобетона – около 200 мм (рис. 20), и поверх – слой бетона.
Лестничные марши из железобетона, ведущие на нижний ярус, имеют ступенчатый профиль. По сторонам от них располагаются бетонные пандусы, некоторые - с углублением вдоль центральной линии.
Ниже ярусом размещается 13 помещений (рис. 30), в числе которых: снарядный погреб, зарядный погреб (вместимость погреба не превышала 200 выстрелов), две шахты для подъема снарядов, шахта под двигатель, приводивший в движение платформу орудия, вертикальная шахта оборудованная скоб-трапами, для перехода на нижний этаж, который в данный момент затоплен жилые кубрики. Вся система подземных сооружений имела фильтровентиляцию, которая сохранилась в весьма фрагментарном виде (рис. 22). Как правило, для фортификационного сооружения подобного класса необходимо было иметь 4-5 кратный обмен воздуха в час, что обеспечивало работоспособность и боеспособность личного состава, и удаление проникающих при входе и поглощенных одеждой отравляющих веществ (рис. 23, 24).
Перекрытие артиллерийской площадки (кольцевой дворика) имело ряд особенностей. Перекрытие собиралось из среднеобъемных сборных деталей: несущих балок и различного рода вкладышей. По конструктивным особенностям балок перекрытие можно разделить на два вида: с использованием балок цельного сечения (таврового и рельсовидного) и составного.
Балками таврового сечения перекрывались пролеты до 7000 мм. Балки имеют длину от 2400 до 7400 мм с градацией 100-200 мм. В зависимости от длины их высота составляет 180-360 мм (рис. 25). Основным видом вкладышей между балками является монолитная плита, толщина которой определялась конструктивной целесообразностью. Также были применены и кирпичные вкладыши (количество рядов которых достигает шести, в среднем четыре-пять) уложенные на постель на цементном растворе (рис. 26). Балки расположены довольно часто: в перекрытиях казематов - через 200-300 мм, в других случаях - с очередностью от 100-200 мм. Это связано, в первую очередь, с тем, что часть опор попадает на проемы, перемычки которых приходилось усиливать. Балки стремились размещать строго по оси простенков, дополнительно усиливая их. В отдельных местах интервал между балками составляет 400-450 мм. Балки большой длины не имеют достаточной жесткости, а большее расстояние между балками недопустимо.
Само сечение балок нерационально: в верхней сжатой зоне мало бетона. Стремление увеличить верхнюю зону привело к применению балок рельсовидного сечения. Эти балки имеют несколько меньшую высоту - до 320 мм, и их устанавливали с шагом 200 - 400 мм, а в отдельным местах и более. Между балками смонтированы легкобетонные вкладыши, применяемые и в перекрытиях предыдущего типа. Балки рельсовидного сечения довольно жестки и меньше подвержены повреждениям. Однако их изготовление сложнее, чем балок таврового сечения (рис. 27).
Сборные конструкции описанных выше перекрытий по своей массе разновелики: масса балок в несколько раз больше массы вкладышей. Перекрытия из составных балок швеллерного сечения лишены этого недостатка, поскольку масса полубалки близка к массе вкладышей. В такой конструкции несущая способность спаренных балок выше, чем балок таврового или рельсовидного сечения, что позволяет расширить шаг их установки. Вкладыши и конструкции наката всех типов перекрытий второго вида имеют постоянную длину, что вынуждает располагать балки с равным шагом. От перекрытий различной длины на опоры передаются нагрузки, величины которых зависят от перекрываемого пролета. Для восприятия этих нагрузок необходимы балки различного сечения по высоте. Изготовление таких балок (с широким диапазоном рабочих нагрузок и, следовательно, типоразмеров сечения) в железобетоне представляет большую сложность. Стальные же балки легки, что позволяет вести монтаж легкими кранами, и не имеют недостатков, присущих балкам из железобетона. Но применение стальных балок приводит к значительному расходу стали. Кроме того, они требуют дополнительной противопожарной и антикоррозионной зашиты.
В перекрытиях роль несущей арматуры, рассчитанной на монтажные нагрузки, выполняют балки из штампованной профилированной стали или прутковая арматура. После того как перекрытие омоноличивают, стальные детали балок начинают работать как арматура железобетонной конструкции.
Аналогичные конструктивные элементы имеют все артблоки. Отличие составляют пункт корректировки огня с комплексом сопутствующих помещений, командный пункт и силовая станция. По уровню защиты КП не уступает артблокам, а местами и превосходит их.
В процессе строительства укреплений естественная система водоотвода была, по-видимому, нарушена. Взамен нее создали организованную закрытую систему водоотвода (рис. 10). Понятно, что формирование поверхностного стока зависит от условий рельефа местности, а расход стока - от размеров водосборной площади бассейна и характера использования его территории. Границы водосборной площади бассейна проходят по водораздельным гребням, расположенным на пересечении двух склонов, один из которых обращен к главному тальвегу у рассматриваемой водосборной площади. Главный тальвег бассейна имеет выход в более значительные по размерам тальвеги, ручьи и речки. В пределах водосборной площади формируется ливневой сток и сток весеннего снеготаяния. Главный коллектор располагают в полосе, свободной от застройки (то есть на специально выделенном для этих целей участке) по направлению основного тальвега бассейна [Инженерная подготовка…, 1982, с.97-100]. В случае прямой угрозы очистные сооружения могли осуществить быстрый сброс с целью затопления части местности. Это создавало дополнительные препятствия, осложняя атаку противника.
Батарея 29-БИС, являлась стационарной береговой батарей, основу которой составляли орудия крупного калибра (180 мм), установленные на массивных поворотных станках внутри кольцевых двориков. Эти орудия сменили 8-дюймовые. Переостволение батареи на новые 180-мм орудия башенного типа проводилось планово и потребовало затрат в сумме 200000 руб. 180-мм орудий, относящихся к крупнокалиберным, на батарее 29-БИС было четыре. Дальность их стрельбы составляла 37 км, вес снаряда достигал 97,5 кг, скорострельность – 6 выстрелов в минуту. Функционирование орудия осуществлялось как на электроприводе, так и ручном управлении. Контроль за работой механизмов обеспечивался электро-механическим взводом, а также взводом управления. Орудия батареи были способны выполнить главную задачу – защитить военно-морскую базу и морское побережье от ударов противника с моря
Защита самой батареи предусматривала наличие сил противовоздушной обороны в составе трех зенитных батарей образца 1900 г., зенитной батареи образца 1913 г., трех зенитных батарей на механической тяге. Их обслуживали две зенитные прожекторные роты в составе 18 станций. При батарее был стрелковый полк, зенитная пулеметная рота, санитарный батальон, расквартированные по месту дислокации, а также: отдельный артиллерийский полк (на механизированной тяге) и отдельный артиллерийский дивизион, в составе которых были две батареи 152-мм орудий (на механизированной тяге), трехбатарейный дивизион 122-мм орудий и трехбатарейный дивизион 76-мм орудий.
Немаловажное значение, с точки зрения защиты объекта, имела и маскировка. В нашем распоряжении нет архивных источников, позволяющих охарактеризовать форму маскировки батареи 29-БИС, но можно с уверенностью предположить, что она полностью соответствовала принятым в то время приемам.
При маскировке долговременных сооружений основное внимание уделяют сокрытию или уменьшению заметности кольцевых двориков и, как правило, значительно выделяющихся своим цветом, а в некоторых случаях и фактурой, поверхностей бетонных тюфяков. В зависимости от местности они могли быть замаскированы под небольшой бугор с пологими скатами, под отдельные крупные камни или под группу мелких камней, под отдельные кусты или группы их и т. д.
Во всех случаях, независимо от избранной формы маскировки долговременных сооружений, к орудийной площадке крепили маску с каркасом, состоящим из прутьев арматурного железа диаметром 10-12 мм, радиально расходящихся во все стороны. К площадке каркас мог крепиться с помощью двух металлических ободов (верхнего и нижнего), с которыми были соединены все элементы каркаса, обеспечивающие покрытию форму пологого бугра. Иногда вместо обода применялись скобы из проволоки, в которые вдевались радиально расходящиеся во все стороны прутья арматурного железа. Такие скобы зафиксированы нами при осмотре орудийных площадок 29-й батареи. Подобный каркас позволял крепить к нему маскировочное покрытие различного цвета и фактуры в зависимости от характера окружающего ландшафта. На фоне камней к покрытию прикрепляли легкие макеты камней, а на фоне кустов - макеты кустов. Эффект значительно повышался, если радиально расходящиеся прутья имели различную длину, а их концы понизу соединялись ободом неправильной формы из арматурного железа, являющимся нижним основанием для крепления маскировочного покрытия. Каркас и покрытие маски располагали так, чтобы они не мешали орудийной системе. При маскировке под камни и кусты часто вместо макетов, прикрепляемых к каркасу маски, изгибали радиально расходящиеся прутья так, чтобы они в вертикальной плоскости имели выступы и впадины различных размеров и форм, позволяющие придавать маскировочному покрытию такой внешний вид, который соответствовал бы имитируемым местным предметам. Для придания большей жесткости каркасу и лучших форм маскировочному покрытию радиально расходящиеся прутья соединяли между собой на различной высоте проволочными тяжами. В некоторых случаях при маскировке на фоне камней маски, имитирующие бугор, не применялись, а макеты камней прикрепляли непосредственно к стенке, используя для этого приваренные к ней металлические скобы. Одновременно с этим возле долговременного сооружения набрасывали камни небольшими кучами, что значительно увеличивало эффект маскировки.
Поверхность долговременных сооружений в любых условиях фактурно обрабатывали прочными обмазками соответствующих цветов. При любой форме маскировки на ствол орудия набрасывали маскировочное покрытие, имеющее соответствующую фактуру и окраску. Покрытие одним своим краем прочно прикреплялось к тюфяку (использовались заделанные в него во время бетонирования крючки, кольца и др.), а вторым (по другую сторону ствола) - прижималось к тюфяку камнями, затвердевшими кусками бетона, соответственно окрашенными кусками кирпича и др. Для высвобождения ствола из-под покрытия достаточно было повернуть орудие.
Маскировка тюфяка также осуществлялась соответствующей фактурной обработкой во время бетонирования его поверхности и окраской под цвет общего фона. На каменистой местности хорошие результаты получались при заделке в неотвердевший бетон кусков бетона, камней таким образом, чтобы они торчали над поверхностью тюфяка, имитируя после окраски продолжение окружающего фона. Иногда на поверхность тюфяка укладывали материалы, имитирующие травяной покров (окрашенные металлические стружки, тканевые покрытия, обработанные огнезащитной пропиткой и др.).
На фоне обнаженного грунта или травяного покрова рекомендовалось применять цветные бетоны, фактурно обработанные во время бетонирования тюфяка и соответствующие по своей спектральной характеристике окружающей местности. Входы в долговременные железобетонные сооружения маскировались так же, как и в полевых закрытых сооружениях, с той лишь разницей, что в первом случае применялись долговременные маскировочные материалы [Киселев, Ясин, 1958].
Долговременная фортификация в предвоенный период главным образом применялась при создании пограничных укреплений. К строительству укрепленных районов в нашей стране приступили лишь в 1929-1930 гг., после тщательного изучения опыта первой мировой войны. С началом второй мировой войны, вплоть до 22 июня 1941 г., совершенствовались ранее построенные и строились новые укрепленные районы вдоль новой государственной границы на территории западных областей Украины, Белоруссии и в Прибалтике.
Проекты советских военных инженеров С. А. Хмелькова, Н. И. Коханова, Н. И. Унгермана и других в полной мере учитывали изменения, происшедшие после первой мировой войны в вооружении и способах ведения боевых действий: насыщение армий танками, авиацией, артиллерией, повышение мобильности и ударной силы частей и соединений.
Согласно предложенным проектам, укрепленные районы должны были иметь при фронте 50-80 км большую глубину (20-30 км) с обязательным предпольем глубиной 10-12 км. Эшелонирование опорных пунктов и узлов сопротивления в глубину предполагалось производить созданием трех-четырех позиций; планировалось широкое применение заграждений всех видов. Значительная часть долговременных фортификационных сооружений должна была иметь противотанковое вооружение. Укрепленные районы в ходе боевых действий предлагалось использовать не только как средство пассивной защиты, но и как опорную базу для активных действий наших войск. Считалось обязательным участие полевых войск в обороне укрепрайонов совместно с их постоянными гарнизонами.
Однако по ряду причин прогрессивные идеи советского военного искусства не полностью были осуществлены на практике. Ряд построенных укрепрайонов имел недостатки, которые отрицательно повлияли на эффективность их использования в ходе войны, многие из них находились в процессе реконструкции, большое количество долговременных фортификационных сооружений еще только строилось.
Впрочем, укрепления, располагавшиеся к югу от Керчи, следует рассматривать не как автономную систему, самостоятельный укрепленный район, а как минно-артиллерийскую позицию - совокупность морских минных заграждений и береговых артиллерийских батарей, установленных с целью не допустить корабли противника в обороняемый район. Обычно такая позиция представляла собой оборонительный рубеж, входивший в общую систему обороны данного водного района [Советская военная энциклопедия, 1978, с.298].
В целях дооборудования долговременных фортификационных сооружений применялись также и полевые сооружения. В зависимости от поставленных задач и назначения, их можно разделить на огневые сооружения и убежища разного рода. К таковым относятся упоминавшиеся ранее доты, и располагавшиеся на запад от батарей, на склоне водораздела семь зафиксированных сохранившихся полевых фортификационных сооружений.
Нельзя не отметить и следующее. Военные действия имеют своей конечной целью удержание своей местности с нанесением противнику решительного поражения. Действия всех видов вооруженных сил прямо или косвенно связаны с местностью и зависят от нее. В наибольшей степени эта зависимость проявляется в действиях сухопутных войск, однако и действия авиации, и флота, тоже очень тесно связаны с местностью. Ведь борьба за господство и на море, и в воздушном пространстве немыслима без уничтожения, подавления или захвата пунктов базирования сил флота и аэродромов противника. Умелое использование особенностей местности обеспечивает эффективное применение своих огневых средств, заграждений, препятствующих движению противника и повышающих его уязвимость от огня обороняющегося. Фортификационное оборудование, то есть инженерное оборудование местности имело перед войной огромное значение: повышалась боеспособность вооруженных сил, боевая эффективность их действий и защита войск от воздействия средств поражения противника.
Укрепления береговой обороны, в частности батарея 29-БИС, располагающиеся к югу от Керчи, имели дополнительное преимущество над противником в связи с удачным использованием местности. Артиллерийские батареи, находясь в прибрежной зоне, прикрывали обширный район. В то же время складки рельефа (холмистая полузакрытая местность) обеспечивали защиту личного состава и фортификационных сооружений от атаки противника. Подобный рельеф надежно укрывал от вражеского наблюдения и огня, в случае необходимости давал возможность скрытно выйти к переднему краю противника, на его фланги и в тыл. Высоты в глубине своей обороны могли быть легко превращены в опорные пункты с круговым обстрелом, а скаты неровностей - в труднопреодолимые противотанковые препятствия. В случае попытки противника овладеть Керченским проливом, а также высадки десанта к югу от рассматриваемых сооружений, артиллерийские батареи получали преимущество над врагом, так как, располагаясь на закрытых участках местности, оказывались вне полей видимости, имея определенную глубину укрытия от его артиллерийских снарядов. Кроме того, ДОТы, располагаясь на прилегающих командных высотах, могли контролировать восточный, южный и западный склоны района (рис. 29). С южного направления район прикрыт естественной преградой - Тобечикским озером, берега которого имеют большой уклон. Дополнительным препятствием для противника было и обрывистое морское побережье. Таким образом, для района наибольшую опасность представляло западное направление.
Понятно, что, несмотря на тщательный выбор места и оборудование укрепрайонов (также, как и отдельных долговременных фортификационных сооружений), были случаи и неудачных действий войск по их защите. Причины этих неудач различны. Это и неблагоприятные условия для действий советских войск, вследствие неожиданного начала войны, и незавершенность строительства многих укрепрайонов, и отдельные недостатки построения (отсутствие предполья, малая глубина и т. п.), не во всех долговременных фортификационных сооружениях имелось необходимое вооружение.[6]
Боевой опыт выявил ряд серьезных недостатков укрепленных районов 1930-х гг. как формы укрепления границ государства. Мнение большинства военных специалистов сводится к тому, что главными недостатками укрепленного района, вскрытыми войной, являлись его слабая активность (то есть неспособность быстро реагировать на изменения боевой обстановки) и практическая невозможность маневра основным вооружением, установленным в казематах долговременных сооружений. К этому следует добавить, что выделенные для усиления укрепрайонов полевые войска зачастую запаздывали с приходом и не успевали организовать взаимодействие с его постоянным гарнизоном. Такая же участь не минула и укрепления Керченского сектора береговой обороны Черноморского Флота.
Военная судьба 29-й батареи оказалась совсем короткой, а ее личному составу, возглавляемому капитаном Б.В.Бекетовым,так и не пришлось решать боевые задачи, связанные с прикрытием морских подступов к Керчи.
В вооруженное столкновение с противником батарея вступила в самые трагические дни керченской оборонительной эпопеи 1941 г., когда разрозненные части из состава 9-го стрелкового корпуса и 51-й армии, ведя тяжелые арьергардные бои, пытались задержать противника на подступах к Керчи и выиграть время для переправы войск [Венедиктов, 2004, с.67-100].
Архивные документы, находящиеся в нашем распоряжении, крайне скупы и не дают развернутой картины боев, которые пришлось вести артиллеристам батареи. Как отмечалось в политдонесениях, главная задача, стоящая в период решающих боев за Керчь перед личным составом батареи - своим огнем сдержать натиск противника и дать возможность нашим частям отходить и занимать новые оборонительные рубежи – «была выполнена отлично» [РГА ВМФ, ф.1081, оп.8, д.9, л.268]. 10-13 ноября орудия батареи вели интенсивный огонь по скоплениям противника в районе Камыш-Буруна и южной окраины города, обеспечивая поддержку действий наших ударных групп, оказывавших упорное сопротивление наступающим немецким войскам [Хроника Великой Отечественной войны…, 1945, с.226, 230-231].
Особо отличился в эти дни корректировщик выносного поста лейтенант Якушев, который, находясь на удалении 20-22 км от батареи, хладнокровно, умело корректировал огонь орудий, дважды попадал в окружение, но, пользуясь этим огнем, выходил из окружения и продолжал корректировку. Видя самоотверженность и презрение к опасности своего командира, вся команда корректировочного поста работала исключительно четко и спокойно.
Среди бойцов 29-й батареи были заметны действия старшины комендоров Петриченко, добившегося своей требовательностью и личным участием безотказного действия матчасти в течение всего времени, командиров орудий Демиденко и Шулипа, обеспечивших бесперебойный, высокий темп стрельбы. В целом, все боевые посты, связь, приборы работали безотказно. Командир батареи капитан Бекетов и военный комиссар старший политрук Олейников, различными приемами воспитательной работы и, главное, личным примером вселяли в бойцов уверенность и отвагу. За трое суток батарея своим огнем уничтожила 28 танков, 6 обозов, до 3 тысяч человек пехоты, рассеяла 2 эскадрона вражеской артиллерии [РГА ВМФ, ф.1081, оп.8, д.9, л.268].
Как вспоминали участники событий, в эти дни позиции батареи были несколько раз атакованы вражеской пехотой при поддержке танков, но благодаря прицельной стрельбе и отличной выучке командиров Пихуля и Петренко, комендоров Павлова, Андреева, Пропастина, Гульдяева и др. все атаки были отбиты с большими для врага потерями. И здесь отлично проявили себя корректировщики, возглавляемые лейтенантом Н.Воронкиным, действовавшие в непосредственной близости к наступающему противнику. 12 ноября немцы подтянули в этот район артиллерию и начали обстрел позиций батареи. В ходе контрбатарейной борьбы в результате прямого попадания вражеского снаряда в орудийный дворик четвертого орудия, оно было выведено из строя. В этом же бою были выведены из строя дальномер и связь. Ожесточенные бои продолжались и на следующий день. Когда на 29-й батарее в строю осталось только два орудия, немецкой пехоте удалось приблизиться практически вплотную к нашим позициям, и лишь огнем кораблей Черноморского флота враг снова был отброшен. Не смог противник взять штурмом батарею и 14 ноября [Архив КИКЗ, оп.3, ед.хр.1344, л.5].
Лишь после того, как был израсходован весь боезапас и получен приказ командования на отход, материальная часть батареи и все вспомогательные объекты были уничтожены, личный состав сумел выйти из окружения, в полном порядке и, соблюдая спокойствие, погрузился на плавсредства и переправился на Тамань [РГА ВМФ, ф.1081, оп.8, д.10, л.21].
То, что в Тамань после выполнения боевой задачи личный состав батареи прибыл крепко сплоченной и морально устойчивой единицей, позволило командованию Керченской военно-морской базы вновь направить его в Керчь для выполнения задач по прикрытию отхода частей 51-й армии. В политдонесении «О политико-моральном состоянии личного состава частей Керченской ВМБ» сказано, что «…И здесь, в тяжелых условиях личный состав 29-батареи показал свое высокое моральное состояние и боевые качества. Получив участок на оборону, 29-батарея отошла только с получением приказа об отходе. Отход был организован и проведен в полном порядке» [РГА ВМФ, ф.1081, оп.8, д.9, л.369]. Это же отмечалось и в «Обзоре работы военкомов КВМБ за период военных действий», где, характеризуя работу военкома батареи старшего политрука Олейникова, также говорилось, что «после прибытия в Тамань, личный состав батареи был снова направлен на передовые позиции и здесь отлично выполнил поставленную перед ним задачу» и далее – «характерным показателем высокого качества воспитательной работы является отсутствием дезертиров и так называемых «без вести пропавших» среди личного состава батареи» [РГА ВМФ, ф.1081, оп.8, д.10, л.21].
Видимо, в условиях почти полной дезорганизации и потери управления войсками командованием Керченского оборонительного района, моряки были одной из немногих сил, еще сохранивших способность выполнять приказы и оказывать сколь-нибудь организованное сопротивление на отдельных участках фронта. В то же время фраза, об отсутствии дезертиров и пропавших без вести, не совсем правильно отражает истинную картину. В документах упоминается, что после оставления нашими войсками Керченского полуострова и «перебазированием их в ст.Тамань, в отдельных частях боевая организация нарушилась, требовательность снизилась, дисциплина упала» [РГА ВМФ, ф.1081, оп.8, д.9, л.369]. Понятно, что это было следствием всеобщей подавленности и растерянности после бесславного оставления Керчи.
Однако в «Именном списке персональных безвозвратных потерь части за время с 8/XI 41 г. по 20/XI 1941 г.» из 9 человек: 4 – значатся пропавшими без вести (в том числе, 2, как уже отмечалось выше, – «при эвакуации с БС-29»), 1 – не вернувшимся из разведки (фактически, также пропавшим без вести), причина выбытия еще 1 человека не указана [РГА ВМФ, ф.1081, оп.7, д.6, л.27]. Есть в деле и другой, уточненный список, подписанный Бекетовым и Олейниковым 24 ноября 1941 г. В нем число потерь составляет 10 человек, среди которых: 1 погибший (Авраменко А.Ф.), 2 умерших от ран (Валдаев В.А. и Радченко И.М.), 4 пропавших без вести (2 значатся как не вернувшиеся из разведки), 2 дезертировавших и 1 (младший сержант, командир отделения) «убит при покушении бойцов в пьяном виде»[10] [РГА ВМФ, ф.1081, оп.7, д.6, л.24-25]. Тем не менее, судя по количеству военнослужащих, получивших ранения[11] в боях 16-17 ноября 1941 г. (11 человек), и по характеру этих ранений, морские артиллеристы, несмотря на отдельные негативные проявления, действительно воевали мужественно и стойко.
Говоря о потерях среди личного состава батареи, нельзя не отметить и тот факт, что практически все санитарные и безвозвратные потери, отраженные в выявленных документах, относятся к самым последним дням боев за Керчь, а не к моменту активного вооруженного противостояния противнику самой батареи. Что это, безукоризненная выучка личного состава, помноженная на надежность и неуязвимость фортификационных укреплений, позволившие не только с честью, но и без потерь выйти из сложной боевой ситуации, или казусы военного учета? И могло ли быть, что за несколько дней ожесточенных боев, когда позиции батареи 29-БИС подвергались и авиационным налетам и артобстрелам и многочисленным атакам пехоты при поддержке танков, среди бойцов и командиров не было ни убитых, ни раненых? Ответа на эти вопросы нет.
Приказом НК ВМФ № 00436 от 19 ноября 1941 г. 29-я береговая артиллерийская батарея была исключена из состава Военно-морского флота, «как погибшая в боях с германским фашизмом», навсегда прекратив свое существование в качестве боевой единицы. А мощные бетонные сооружения, сохранившиеся до наших дней, стали памятником той эпохи, когда фортификационные строительство, независимо от мощности и объемов сооружаемых объектов, уже не должно было и не могло заменить активные действия армии, флота и авиации, а могло их только усилить.
Список литературы
Байер В.Е. Материаловедение для архитекторов, реставраторов, дизайнеров: Учеб. Пособие. М., 2004.
Венедиктов Л.А. 51-я армия: исход 1941 года // Керчь военная. Керчь, 2004.
Инженерная подготовка территорий населенных мест. М., 1982.
Карбышев Д.М. Линия Мажино и позиция Зигфрида // Военная мысль, 1939, № 11.
Киселев К.Ф., Ясин Е.3. Маскировка фортификационных сооружений и заграждений. М.,1958.
Левыкин В.И. Фортификация: прошлое и современность. М., 1987.
Советская Военная Энциклопедия. М, 1976. Т.1.
Советская Военная Энциклопедия. М., 1978. Т.5.
Укрепления СССР // Сборник военно-исторических материалов. Выпуск 18. М., , 1960, с. 89-91.
[1] Позиции этой батареи частично сохранились к юго-западу от мкр Эльтиген.
[2] На батарее имелось 60 шт. фугасов обр. 1915 г., 59 шт. фугасов обр. 1907 г., остальной боезапас хранился в складах 72-го артиллерийского дивизиона в 13 км от батареи.
[3] Приказ командующего Черноморским флотом № 008 от 5 марта 1937 г.
[4] Армирование предполагает установку стальной арматуры в тех местах материала (бетона), которые подвержены при эксплуатации растягивающим нагрузкам. Эти нагрузки и воспринимает рабочая несущая арматура.
[5] С некоторой осторожностью вполне можно допустить, что подобные конструкции были взяты за основу и более мощными береговыми установками 152- и 180-мм орудий МУ-1 и МУ-2. Тем более, что боезапасы и баллистические данные МУ-2 совпадают с аналогичными характеристиками 180-мм береговых установок.
[6] Так, в укрепленных районах на новой государственной границе лишь около половины огневых сооружений имели положенное по штату вооружение [Левыкин, 1987].
[7] Бекетов Борис Васильевич, воинское звание капитан присвоено 4 апреля 1941 г., после окончания боевых действий на Керченском полуострове в 1941-1942 гг. командовал 140-м отдельным артиллерийским дивизионом Таманского сектора береговой обороны Керченской военно-морской базы. Сведениями о дальнейшей судьбе не располагаем.
[8] Сведения из личного дела комендора 29-й батареи Киселева Петра Алексеевича. Следует отметить, что в списках безвозвратных потерь личного состава батареи за период 28.10.-21.11.1941 г. нет данных о погибших в эти дни [ЦВМА РФ, ф. 1081, оп.7, д.6, л.24-27].
[9] В ходе эвакуации личного состава два человека пропали без вести [ЦВМА РФ, ф. 1081, оп.7, д.6, л.24,25,27].
[10] В документе указана дата – 10 ноября 1941 г.
[11] Подавляющее большинство военнослужащих получили осколочные ранения от разрывов мин и гранат
[12] Только один человек получил ранение 13 ноября 1941 г. и умер, но с формулировкой в документах «Ранен в Керчи во время налета авиации» (в другом месте указано – «угольная пристань, тяжело ранен при бомбардировке»).
Вот такие пушки мне придется ваять 2 шт. Либо вывозить с Владивостока. Бабла надо немерено.
Прикрепленные изображения
